Неточные совпадения
— О, я настоятельно просила, я умоляла, я готова была на колени стать и стоять на коленях хоть три дня пред вашими окнами, пока бы вы меня впустили. Мы приехали к вам,
великий исцелитель, чтобы высказать всю нашу восторженную благодарность. Ведь вы Лизу мою исцелили, исцелили совершенно, а чем? — тем, что в четверг помолились над нею, возложили на нее ваши руки. Мы облобызать эти руки спешили, излить наши чувства и наше
благоговение!
Чужды раболепствования не токмо в том, что
благоговение наше возбуждать может, но даже и в люблении нашем, мы, отдавая справедливость
великому мужу, не возмним быти ему богом всезиждущим, не посвятим его истуканом на поклонение обществу и не будем пособниками в укоренении какого-либо предрассуждения или ложного заключения. Истина есть высшее для нас божество, и если бы всесильный восхотел изменить ее образ, являяся не в ней, лице наше будет от него отвращенно.
Предоставляя решение настоящего вопроса истории, с
благоговением преклоняемся перед роком, судившим нам зреть святую минуту пробуждения, видеть лучших людей эпохи, оплаканной в незабвенных стихах Хомякова, и можем только воскликнуть со многими: поистине
велик твой Бог, земля русская!
Я с
благоговением смотрел на этого слепца, дивясь его
великому уму и памяти, заменявшим ему глаза.
— О да, Кириллов, да, но она лучше всех! О да, всё это будет без
благоговения, без радости, брезгливо, с бранью, с богохульством — при такой
великой тайне, появлении нового существа!.. О, она уж теперь проклинает его!..
Мы пошли на Сенатскую площадь и в немом
благоговении остановились перед памятником Петра
Великого. Вспомнился „Медный всадник“ Пушкина, и тут же кстати пришли на ум и слова профессора Морошкина о Петре...
Кроме врожденного
благоговения к
великому дню, арестант бессознательно ощущал, что он этим соблюдением праздника как будто соприкасается со всем миром, что не совсем же он, стало быть, отверженец, погибший человек, ломоть отрезанный, что и в остроге то же, что у людей.
Ничего не оставалось бессмысленным, случайным: во всем высказывалась разумная необходимость и красота, все получало значение ясное и, в то же время, таинственное, каждое отдельное явление жизни звучало аккордом, и мы сами, с каким-то священным ужасом
благоговения, с сладким сердечным трепетом, чувствовали себя как бы живыми сосудами вечной истины, орудиями ее, призванными к чему-то
великому…
Давно ли мы в своих учебниках твердили, — а подрастающее поколение и теперь еще твердит, — фразы вроде следующей: «История всемирная должна говорить о Петре как об исполине среди всех мужей, признанных ею
великими; история русская должна вписать имя Петра в свои скрижали с
благоговением».
Тут самоуверенность была так сильна, что и смущение и молчание было бы принято за выражение того
благоговения, с которым обыкновенный человек приближается в первый раз к
великому человеку.
«Я думал честно, — говорит он, — и имею сердце, пронзенное благодарностью и
благоговением к
великим деяниям всеобщий нашея благотворительницы… перо мое никогда не было и не будет смочено ни ядом лести, ни желчью злобы…
Кто раньше подымал этот крик, тот и привлекал к себе общее благодарное внимание; кто прибавлял тут же полезные советы, как избавиться прибрежных мелей и подводных камней, — на того смотрели с
благоговением, а кто наставлял плавателей, как им воспользоваться всем, что найдут на предполагаемом берегу, тот мгновенно приобретал себе титло гения и
великого человека.
Лабзин и какой-то архимандрит Иоанн, находили
великое удовольствие и даже душевную пользу беседовать с этой девицей о самых высоких духовных предметах; но в то же время в ней не было никакого отшельничества: она являлась в свет, ездила на балы и в скромном своем наряде, одной любезностью и красотою привлекала к себе толпу молодых людей, которые принимали каждое ее приветливое слово с радостию и
благоговением.
На прощание я попросила разрешения поцеловать Веру Федоровну и с
благоговением коснулась ее щеки. И всю ночь видела во сне синюю глубину глаз
великой артистки и слышала ее голос, запавший мне в душу с первого мгновения, как и всем, кто слышал его.
И
великие княжны, тронутые выражением лица и голоса своей матери, с
благоговением вглядывались в черты схимника.
После этой церемонии, исполненной государем с выражением глубокого
благоговения, подошел к трону, без шпаги, наследник престола
великий князь Александр Павлович и тоже преклонил колено перед своим августейшим отцом.
Но едва только — сказано в журнале совета — «выслушана была с надлежащим
благоговением, с горестными и умилительными сердцами, последняя воля блаженной и вечно достойной памяти государя императора Александра Павловича, ознаменованная в копии с высочайшего манифеста, скрепленной собственноручно покойным государем императором», как граф Милорадович, который с должностью санкт-петербургского военного генерал-губернатора соединял и звание члена государственного совета, объявил собранию: «Его императорское высочество
великий князь Николай Павлович торжественно отрекся от права, предоставленного ему упомянутым манифестом, и первый уже присягнул на подданство его величеству государю императору Константину Павловичу».
В каком-то невольном
благоговении к простоте
великого мужа стояли баронесса и ее спутники, когда в приемную залу из задних апартаментов вступила прелестная молодая женщина.
К
великому князю Николаю Павловичу граф Алексей Андреевич относился с восторженным
благоговением. Он казался ему идеалом русского самодержца. Хладнокровный, настойчивый, прямой в своих действиях, неуклонный в достижении своей цели — все эти качества
великого князя приводили в восторг Алексея Андреевича.