Неточные совпадения
В Обломовке
верили всему: и оборотням и мертвецам. Расскажут ли им, что копна сена разгуливала по полю, — они не задумаются и
поверят; пропустит ли кто-нибудь слух, что вот это не баран, а что-то другое, или что такая-то Марфа или Степанида —
ведьма, они будут бояться и барана и Марфы: им и
в голову не придет спросить, отчего баран стал не бараном, а Марфа сделалась
ведьмой, да еще накинутся и на того, кто бы вздумал усомниться
в этом, — так сильна вера
в чудесное
в Обломовке!
— Ученье свет, а неученье тьма, товарищ. Мало ли что глупый народ толкует! Так и надо всему
верить? Ну, рассуди сам: как можно, чтоб Маринка обернулась сорокою? Ведь она родилась
в Польше, а все
ведьмы родом из Киева.
Услышав это, Эмилия испугалась и стала умолять
ведьму, чтоб она не губила ее своими россказнями, клялась, что она ни
в чем не виновна пред мужем, даже
в мечтах не испытывает искушения изменить ему, а старуха — не
верила ей.
— Ну, брат, недаром ты хотел сжечь портрет. Черт его побери,
в нем есть что-то странное… Я
ведьмам не
верю, но, воля твоя:
в нем сидит нечистая сила…
Будь я с предрассудками, я порешил бы, что это черти и
ведьмы покатили на шабаш, и пошел бы далее, но теперь это явление было для меня решительно необъяснимо. Я не
верил глазам своим и путался
в догадках, как муха
в паутине…
Спаланцо стал бледнее мертвеца. Он вышел из епископских покоев и схватил себя за голову. Где и кому сказать теперь, что Мария не
ведьма? Кто не
поверит тому, во что
верят монахи? Теперь вся Барцелона убеждена
в том, что его жена
ведьма! Вся! Нет ничего легче, как убедить
в какой-нибудь небывальщине глупого человека, а испанцы все глупы!
Спаланцо
верил в то, во что
верят испанцы, но не
поверил словам епископа. Он хорошо знал свою жену и был убежден
в том, что женщины делаются
ведьмами только под старость…
Нашлись, однако же, добрые люди, которые хотели предостеречь Федора Блискавку от женитьбы на Катрусе Ланцюговне; но молодой казак смеялся им
в глаза, отнюдь не думая отстать от Катруси. Да как было и
верить чужим наговорам? Милая девушка смотрела на него так невинно, так добросердечно, улыбалась ему так умильно, что хотя бы целый Киев собрался на площади у Льва и присягнул
в том, что мать ее точно
ведьма, — и тогда бы Федор не
поверил этому.