Неточные совпадения
— Вот ваше письмо, — начала она, положив его на стол. — Разве возможно то, что вы пишете? Вы намекаете на преступление, совершенное будто бы братом. Вы слишком ясно намекаете, вы не смеете теперь отговариваться. Знайте же, что я еще до вас слышала об этой глупой
сказке и не
верю ей ни
в одном слове. Это гнусное и смешное подозрение. Я знаю историю и как и отчего она выдумалась. У вас не может быть никаких доказательств. Вы обещали доказать: говорите же! Но заранее знайте, что я вам не
верю! Не
верю!..
— Чудак ты, Казимир! — сказал он. — Я тебя нарочно спросил о Яне. Сомневаешься
в боге, а бабьим
сказкам веришь…
Отец сам рассказал нам, смеясь, эту историю и прибавил, что
верят этому только дураки, так как это просто старая
сказка; но простой, темный народ
верил, и кое — где уже полиция разгоняла толпы, собиравшиеся по слухам, что к ним ведут «рогатого попа». На кухне у нас следили за поповским маршрутом: передавали совершенно точно, что поп побывал уже
в Петербурге,
в Москве,
в Киеве, даже
в Бердичеве и что теперь его ведут к нам…
Когда я рассказывал им о том, что сам видел, они плохо
верили мне, но все любили страшные
сказки, запутанные истории; даже пожилые люди явно предпочитали выдумку — правде; я хорошо видел, что чем более невероятны события, чем больше
в рассказе фантазии, тем внимательнее слушают меня люди.
— Да что, батюшка, больше продолжать, когда вся уж почти моя
сказка и рассказана. Едем мы один раз с Марфой Андревной от Иверской Божией Матери, а генеральша Вихиорова и хлоп на самой Петровке нам навстречу
в коляске, и Метта Ивановна с ними. Тут Марфа Андревна все поняли и…
поверите ли, государи мои, или нет, тихо, но горько
в карете заплакали.
— А ведь сами-то вы, Петрович, не
верите в эти
сказки!
Он уверен, что
в его детях развились и выросли скрытые мысли его сердца, он очень гордится этим, но, зная, как мало люди
верят сказкам, которые создают сами же они каждый день, он молчит.
— Да что, батушка, продолжать, когда вся уж почти моя
сказка и рассказана. Едем мы один раз с Марфой Андревной от Иверской божией матери, а генеральша Вихиорова и хлоп на самой Петровке навстречу
в коляске, и Метта Ивановна с ними. Тут Марфа Андревна все поняли и…
поверите, государи мои, или нет… тихо, но прегорько
в карете заплакали.
Помню, где-то за горою уже солнце всходило; ночь пряталась
в лесах и будила птиц; розовыми стаями облака над нами, а мы прижались у камня на росистой траве, и один воскрешает старину, а другой удивлённо исчисляет несчётные труды людей и не
верит сказке о завоевании враждебной лесной земли.
Но мне все чаще думалось, что, любя доброе, как дети
сказку, удивляясь его красоте и редкости, ожидая как праздника, — почти все люди не
верят в его силу и редкие заботятся о том, чтоб оберечь и охранить его рост. Все какие-то невспаханные души: густо и обильно поросли они сорной травою, а занесет случайно ветер пшеничное зерно — росток его хиреет, пропадает.
— Да… и верно, что
сказка. Поди,
в нашей деревне тоже не
поверят, какие народы есть у белого царя. Значит… пригнали меня
в наслег,
в самый дальной по округе. А Пётра-то Иваныч там уже. Сидит…
в юртешке
в махонькой, да книжку читает…
Не для толпы ль доверчивой, слепой,
Сочинена такая
сказка? — я уверен,
Что проповедники об рае и об аде
Не
верят ни
в награды рая,
Ни
в тяжкие мученья преисподней.
Булычов. Я тебе — не
сказки, я тебе всегда правду говорил. Видишь ли… Попы, цари, губернаторы… на кой черт они мне надобны?
В бога — я не
верю. Где тут бог. Сама видишь… И людей хороших — нет. Хорошие — редки, как… фальшивые деньги! Видишь, какие все? Вот они теперь запутались, завоевались… очумели! А — мне какое дело до них? Булычову-то Егору — зачем они? И тебе… ну, как тебе с ними жить?
Юрику невольно приходили теперь на ум колдуны, лешие и прочие «страсти» из
сказок,
в которые он, конечно, не
верил, но которые невольно чудились ему
в эту ночь благодаря его расстроенному от болезни воображению.
— Э, вы не можете себе представить, что сейчас делается
в штабах! Это
сказка какая-то, которой свежий человек не
поверит. Казалось бы, чего уж горячей время, чем теперь, штабы должны бы работать день и ночь. А все сидят сложа руки. Я себе выдумал дело, чтоб не видеть, что кругом… И только один горячий, поднимающий интерес у всех — к наградам. Только о наградах везде и говорят.
Рассказывала нянька
сказки, и я
верил в домовых,
в леших, во всякую чертовщину.
— Не вспоминай моего имени богу, — отвечал ей грубый голос Анастаса, — я не
верю никаким детским
сказкам, но ты надорвала мне сердце своим тяжким горем —
в том только и дело! Уходи и дай своим детям по хлебу.
Не могу представить, читаю, как
сказку, а
в душе все где-то не
верю, что это правда.