Неточные совпадения
Два дня ему казались новы
Уединенные поля,
Прохлада сумрачной дубровы,
Журчанье тихого ручья;
На третий роща, холм и поле
Его не занимали боле;
Потом уж наводили сон;
Потом увидел ясно он,
Что и в деревне скука та же,
Хоть нет ни улиц, ни дворцов,
Ни карт, ни балов, ни стихов.
Хандра ждала его на страже,
И бегала за ним она,
Как
тень иль
верная жена.
Все это усиливало общее возбуждение и, конечно, отражалось даже на детских душах… А так как я тогда не был ни русским, ни поляком или,
вернее, был и тем, и другим, то отражения этих волнений неслись над моей душой, как
тени бесформенных облаков, гонимых бурным ветром.
Я — как фотографическая пластинка: все отпечатываю в себе с какой-то чужой, посторонней, бессмысленной точностью: золотой серп — световой отблеск на громкоговорителе; под ним — ребенок, живая иллюстрация — тянется к сердцу; засунут в рот подол микроскопической юнифы; крепко стиснутый кулачок, большой (
вернее, очень маленький) палец зажат внутрь — легкая, пухлая тень-складочка на запястье.
Захар, потирая руки перед огнем, делал также свои наблюдения; но свет и
тень перебегали с такою быстротою на лицах гуртовщиков, что не было решительно возможности составить себе
верного понятия о их наружности.
О, жёны чистые пророка,
От всех вы жён отличены:
Страшна для вас и
тень порока.
Под сладкой сенью тишины
Живите скромно: вам пристало
Безбрачной девы покрывало.
Храните
верные сердца
Для нег законных и стыдливых,
Да взор лукавый нечестивых
Не узрит вашего лица!
Перед ней стояла Наташа. Нет,
вернее,
тень прежней Наташи.
Верить же в уничтожение своей жизни, потому что уничтожается тело, всё равно, что верить в то, что уничтожение
тени предмета, после вступления предмета в сплошной свет есть
верный признак уничтожения самого предмета.
Глаша стояла перед Александром Васильевичем бледная, исхудавшая. Она до того изменилась, что Суворов с трудом узнал ее, или,
вернее, ему показалось, что перед ним стоит
тень Глаши — привидение.
День этот не может бросить ни малейшей
тени на полную блеска и света историю нашей всегда
верной царю, отечеству и долгу армии, как темные пятна на солнце не могут помешать его лучезарному блеску.
И думай, их пенью
Внимая вечерней, Минвана, порой,
Что лепкою
тенью,
Все
верный, летает твой друг над тобой;
Что прежние муки:
Превратности страх,
Томленье разлуки,
Все с трепетной жизнью он бросил во прах.
И честь вам, падшие друзья!
Ликуйте в горней сени;
Там ваша
верная семья —
Вождей минувших
тени,
Хвала вам будет оживлять
И поздних лет беседы.
«От них учитесь умирать!» —
Так скажут внукам деды;
При вашем имени вскипит
В вожде ретивом пламя;
Он на твердыню с ним взлетит
И водрузит там знамя.