Неточные совпадения
Место тяги было недалеко над речкой
в мелком осиннике. Подъехав к лесу, Левин слез и провел Облонского на угол мшистой и топкой полянки, уже освободившейся от снега. Сам он
вернулся на другой
край к двойняшке-березе и, прислонив ружье к развилине сухого нижнего сучка, снял кафтан, перепоясался и попробовал свободы движений рук.
Людмила веселая
вернулась домой, улыбаясь и о чем-то забавном мечтая. Сестры ждали ее. Они сидели
в столовой за круглым столом, освещенным висячею лампою. На белой скатерти веселою казалась коричневая бутылка с копенгагенскою шери-бренди, и светло поблескивали облипшие складки
края у ее горлышка. Ее окружали тарелки с яблоками, орехами и халвою.
Мы встали с
края оврага,
в котором Шерамур начал волчьим вытьем, а кончил божеством. Пора было
вернуться в Париж — дать Шерамуру жрать.
Тебя Господь своим сподобил чудом;
Иди же смело
в бой, избранник Божий!
И нас возьми! Авось
вернется время,
Когда царям мы царства покоряли,
В незнаемые страны заходили,
Край видели земли, перед глазами
Земля морским отоком завершалась
И выл сердито море-окиян.
Довольно бражничать! Теперь есть дело:
Точить оружие,
в поход сбираться!
К вечеру «преданный малый» привез его
в гостиницу des Trois Monarques — а
в ночь его не стало. Вязовнин отправился
в тот
край, откуда еще не возвращалось ни одного путешественника. Он не пришел
в себя до самой смерти и только раза два пролепетал: «Я сейчас
вернусь… это ничего… теперь
в деревню…» Русский священник, за которым послал хозяин, дал обо всем знать
в наше посольство — и «несчастный случай с приезжим русским» дня через два уже стоял во всех газетах.
В ожидании экипажей Абогин и доктор молчали. К первому уже
вернулись и выражение сытости и тонкое изящество. Он шагал по гостиной, изящно встряхивал головой и, очевидно, что-то замышлял. Гнев его еще не остыл, но он старался показывать вид, что не замечает своего врага… Доктор же стоял, держался одной рукой о
край стола и глядел на Абогина с тем глубоким, несколько циничным и некрасивым презрением, с каким умеют глядеть только горе и бездолье, когда видят перед собой сытость и изящество.
Темнеет
в воздухе; нет уж ни уток, ни чаек. Бородатый мужик научил нас, как ехать, и давно уж
вернулся. Кончился первый хребет, опять полощемся
в воде, берем влево, потом вправо. Но вот наконец и второй хребет. Он тянется по самому
краю берега.
На
краю вала, на самом высоком изгибе, с чудным видом на нижнее прибрежье Волги, Теркин присел на траве и долго любовался далью. Мысли его ушли
в глубокую старину этого когда-то дикого дремучего
края… Отец и про древнюю старину не раз ему рассказывал. Бывало, когда Вася
вернется на вакации и выложит свои книги, Иван Прокофьич возьмет учебник русской истории, поэкзаменует его маленько, а потом скажет...
Марья Петровна не слыхала этого пожелания, так как поспешно вбежала
в дом и через несколько минут
вернулась, держа
в руке объемистый сверток;
в это же самое время Марфа вынесла Егору стакан водки и
край пирога.
С год они из чужих
краев вернулись, ну и изверг же муж у ней, у несчастной, все как есть дочиста прожил, что за ней было, а денег была уйма — триста тысяч, сын у ней
в Париже воспитывается,
в чужие руки басурманам его отдал, и с собой взять запретил, как назад
в Россию они ехали.
По словам К. К.
край этот представляет такое широкое поприще для деятельности энергичных русских людей, что кто раз туда поехал, не пожелает оттуда
вернуться — его потянет туда снова, если он приедет назад
в Россию.
А Левонтий все при конях да при коляске. С лица посерел — ни уйти, ни напиться, — потому неизвестно, когда генерал с королевичем на постоялый двор с проходки
вернутся. Вот тебе и заморские
края, — будто с завязанной мордой
в тиатре сидишь…