Неточные совпадения
Место тяги было недалеко над речкой
в мелком осиннике. Подъехав к лесу, Левин
слез и провел Облонского на угол мшистой и топкой полянки, уже освободившейся от снега. Сам он
вернулся на другой край к двойняшке-березе и, прислонив ружье к развилине сухого нижнего сучка, снял кафтан, перепоясался и попробовал свободы движений рук.
После чая он вышел
в переднюю велеть подавать лошадей и, когда
вернулся, застал Дарыо Александровну взволнованную, с расстроенным лицом и
слезами на глазах.
Она услыхала порывистый звонок Вронского и поспешно утерла эти
слезы, и не только утерла
слезы, но села к лампе и развернула книгу, притворившись спокойною. Надо было показать ему, что она недовольна тем, что он не
вернулся, как обещал, только недовольна, но никак не показывать ему своего горя и, главное, жалости о себе. Ей можно было жалеть о себе, но не ему о ней. Она не хотела борьбы, упрекала его за то, что он хотел бороться, но невольно сама становилась
в положение борьбы.
После чая Василий Назарыч ходил с Нагибиным осматривать мельницу, которая была
в полном ходу, и остался всем очень доволен. Когда он
вернулся во флигелек, Веревкин был уже там. Он ползал по полу на четвереньках, изображая медведя, а Маня визжала и смеялась до
слез. Веселый дядя понравился ей сразу, и она доверчиво шла к нему на руки.
Когда Родион Потапыч
в ближайшую субботу
вернулся домой и когда Устинья Марковна повалилась к нему
в ноги со своими причитаньями и
слезами, он ответил всего одним словом...
Через полчаса она
вернулась: Терешка спал
в машинной мертвецки пьяный, и Лукерья, заливаясь
слезами, от души желала, чтобы завтра исправник хорошенько отодрал его. Старая Ганна слушала сноху и качала головой. Закричавший
в задней избе ребенок заставил Лукерью уйти, наконец, к себе.
Переезд с Самосадки совершился очень быстро, — Петр Елисеич ужасно торопился, точно боялся, что эта новая должность убежит от него. Устраиваться
в Крутяше помогали Ефим Андреич и Таисья. Нюрочка здесь
в первый раз познакомилась с Парасковьей Ивановной и каждый день уходила к ней. Старушка с первого раза привязалась к девочке, как к родной. Раз Ефим Андреич,
вернувшись с рудника, нашел жену
в слезах. Она открыла свое тайное горе только после усиленных просьб.
— Не знаю-с! — вмешался
в их разговор Евгений Петрович, благоговейно поднимая вверх свои глаза, уже наполнившиеся
слезами. — Кланяться ли нам надо или даже ругнуть нас следует, но знаю только одно, что никто из нас, там бывших, ни жив остаться, ни домой
вернуться не думал, — а потому никто никакой награды
в жизни сей не ожидал, а если и чаял ее, так
в будущей!..
Она
вернулась домой влюбленная.
В кого? Конечно, не
в актера, исполнявшего благородную роль, а
в свою мечту об этом герое, воплотившем для нее все то неясное, что рисовалось ей назади,
в этом романтическом прошлом. И когда ее кузен, либерал и скептик, позволил себе посмеяться над пьесой и над романтическими мечтами Лены, она спорила долго, горячо, чуть не до
слез.
— Утри по крайней мере свои
слезы, — крикнул ему Берсенев и не мог удержаться от смеха. Но когда он
вернулся домой, на лице его не было веселого выражения; он не смеялся более. Он ни на одно мгновение не поверил тому, что сказал ему Шубин, но слово, им произнесенное, запало глубоко ему
в душу. «Павел меня дурачил, — думал он, — но она когда-нибудь полюбит… Кого полюбит она?»
Так сильно отдался он под конец своим мыслям, что, казалось, не заметил даже дочки рыбака, которая успела уже
вернуться в избу, стояла и смотрела на него распухшими от
слез глазами.
Возлелей же князя, господине,
Сохрани на дальней стороне,
Чтоб забыла
слезы я отныне,
Чтобы жив
вернулся он ко мне!»
Далеко
в Путивле, на забрале,
Лишь заря займется поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру:
«Солнце трижды светлое!
И они ушли. Как-то ушли. Были, стояли, говорили — и вдруг ушли. Вот здесь сидела мать, вот здесь стоял отец — и вдруг как-то ушли.
Вернувшись в камеру, Сергей лег на койку, лицом к стене, чтобы укрыться от солдат, и долго плакал. Потом устал от
слез и крепко уснул.
— Такая-то беда у меня… малого своего отослал
в Зименки… до сих пор не
вернулся; сам за все и про все, — говорил хозяин,
слезая наземь.
Видно было по всему, что он уже совсем упал духом; день пропал задаром: лошадь не продана, сам он измучился, измаялся, проголодался; вдобавок каждый раз, как являлся новый покупщик и дело, по-видимому, уже ладилось, им овладевало неизъяснимо тягостное чувство: ему становилось все жальче и жальче лошаденку, так жаль, что
в эту минуту он готов был
вернуться в Троскино и перенести все от Никиты Федорыча, чтобы только не разлучаться с нею; но теперь почему-то заболело еще пуще по ней сердце; предчувствие ли лиха какого или что другое, только
слезы так вот и прошибали ресницы, и многих усилий стоило бедному Антону, чтобы не зарыдать вслух.
Глафира Фирсовна. Какой еще тебе правды? Ошиб обморок, приведут
в чувство, опять обморок. Был доктор, говорит: коли дело так пойдет, так ей не жить. Вечером поздно я была у ней, лежит, как мертвая; опомнится, опомнится да опять глаза заведет. Сидим мы с Михевной
в другой комнате, говорим шепотом, вдруг она легонько крикнула. Поди, говорю, Михевна, проведай!
Вернулась Михевна
в слезах; «надо быть, говорит, отходит». С тем я и ушла.
Выпив воды, немного успокоившись, я
вернулся к жене. Она стояла
в прежней позе, как бы загораживая от меня стол с бумагами. По ее холодному, бледному лицу медленно текли
слезы. Я помолчал и сказал ей с горечью, но уже без гнева...
Он вглядывался напряженно
в потемки, и ему казалось, что сквозь тысячи верст этой тьмы он видит родину, видит родную губернию, свой уезд, Прогонную, видит темноту, дикость, бессердечие и тупое, суровое, скотское равнодушие людей, которых он там покинул; зрение его туманилось от
слез, но он всё смотрел вдаль, где еле-еле светились бледные огни парохода, и сердце щемило от тоски по родине, и хотелось жить,
вернуться домой, рассказать там про свою новую веру и спасти от погибели хотя бы одного человека и прожить без страданий хотя бы один день.
Там он скоро отыскал покупщика, которому уступил ее за полтинник, с тем только, чтоб он по крайней мере неделю продержал ее на привязи, и тотчас
вернулся; но, не доезжая до дому,
слез с извозчика и, обойдя двор кругом, с заднего переулка, через забор перескочил на двор:
в калитку-то он побоялся идти — как бы не встретить Герасима.
И так, твердый и прямой, прошел о. Игнатий до кладбища и такой же
вернулся назад. И только у дверей
в комнату жены спина его согнулась немного; но это могло быть и оттого, что большинство дверей были низки для его роста. Войдя со свету, он с трудом мог рассмотреть лицо жены, а когда рассмотрел, то удивился, что оно совсем спокойно и на глазах нет
слез. И не было
в глазах ни гнева, ни горя — они были немы и молчали тяжело, упорно, как и все тучное, бессильное тело, вдавившееся
в перину.
Слезы душили горло… Все миновало и не
вернется никогда. Везут ее, Дуню,
в чужой город,
в чужое место, к чужим людям. Ни леса там, ни поля, ни деревни родной. Ах, господи! За что прогневался ты, милостивец, на нее, сиротку? Чем досадила она тебе?
— Тятя! Родненький! Не помер ты! Ко мне пришел!
Вернулся! — шепчет словно
в забытьи девочка, и
слезы катятся одна за другой по встревоженному и радостному Дуниному лицу.
О нем позабыли!..
Слезы жалости жгли мне глаза, когда я сбежала вниз, громко крича перепуганной Барбале, чтобы отнесли обед маленькому князю. Когда я
вернулась в сопровождении Андро, несшего тарелки с жарким и супом, Юлико казался взволнованным.
Они расстроили меня, эти недовольные люди, но радость снова
вернулась ко мне, когда мне стали приготовлять постель — настоящую постель, на красивой кровати, на кровати, которую я купил перед свадьбой, четыре года тому назад. Постлали чистую простыню, потом взбили подушки, завернули одеяло — а я смотрел на эту торжественную церемонию, и
в глазах у меня стояли
слезы от смеха.
—
В день похорон неожиданно
вернулся из Петербурга отец. Должно быть, он был потрясен глубоко. Он опустился перед гробом на колени и со
слезами целовал холодную руку покойницы. С этой минуты мы не разлучались. Казалось, он хотел вознаградить меня за все зло, которое сделал моей матери.
Это спокойствие сообщилось коленопреклоненной Талечке, и она, после короткой, но искренней молитвы, хотя и со
слезами на глазах, но с каким-то миром
в душе
вернулась на свою кровать.
Он несколько секунд смотрел ей вслед. Две крупные
слезы выступили на его глазах… Он махнул рукой и уехал. Елен,
вернувшись с прогулки, застала всех
в странном расположении духа: Владимир сидел запершись
в кабинете, Анжелика с бледным, застывшим лицом была похожа на статую; Лора лежала
в постели и не хотела ни с кем говорить, а графиня ходила по комнате скорыми шагами.
Пораженная безысходным горем, обливаясь горючими
слезами, проводила Марья Андреевна свою няню до места ее вечного успокоения на Смоленском кладбище и
вернулась затем
в совершенно опустевший дом.
Она поехала и вскоре
вернулась вся
в слезах и подтвердила
в подробностях рассказ Николая Николаевича.