Неточные совпадения
С
утра он ездил на первый посев ржи, на овес, который возили в скирды, и,
вернувшись домой
к вставанью жены и свояченицы, напился с ними кофею и ушел пешком на хутор, где должны были пустить вновь установленную молотилку для приготовления семян.
Она услыхала порывистый звонок Вронского и поспешно
утерла эти слезы, и не только
утерла слезы, но села
к лампе и развернула книгу, притворившись спокойною. Надо было показать ему, что она недовольна тем, что он не
вернулся, как обещал, только недовольна, но никак не показывать ему своего горя и, главное, жалости о себе. Ей можно было жалеть о себе, но не ему о ней. Она не хотела борьбы, упрекала его за то, что он хотел бороться, но невольно сама становилась в положение борьбы.
Она, не разбудив его,
вернулась к себе и после второго приема опиума
к утру заснула тяжелым, неполным сном, во всё время которого она не переставала чувствовать себя.
Робинзон. Уж это они и сами не знают, я думаю.
К утру вернутся.
На другой день опять она ушла с
утра и
вернулась вечером. Райский просто не знал, что делать от тоски и неизвестности. Он караулил ее в саду, в поле, ходил по деревне, спрашивал даже у мужиков, не видали ли ее, заглядывал
к ним в избы, забыв об уговоре не следить за ней.
Как Привалов ни откладывал своего визита
к Ляховскому, ехать было все-таки нужно, и в одно прекрасное
утро он отправился
к Половодову, чтобы вместе с ним ехать
к Ляховскому. Половодова не было дома, и Привалов хотел
вернуться домой с спокойной совестью, что на этот раз уж не он виноват.
Мы должны
вернуться назад,
к концу апреля, когда Ляховский начинал поправляться и бродил по своему кабинету при помощи костылей. Трехмесячная болезнь принесла с собой много упущений в хозяйстве, и теперь Ляховский старался наверстать даром пропущенное время. Он рано
утром поджидал Альфонса Богданыча и вперед закипал гневом по поводу разных щекотливых вопросов, которые засели в его голове со вчерашнего дня.
На другой день чуть свет мы все были уже на ногах. Ночью наши лошади, не найдя корма на корейских пашнях, ушли
к горам на отаву. Пока их разыскивали, артельщик приготовил чай и сварил кашу. Когда стрелки
вернулись с конями, я успел закончить свои работы. В 8 часов
утра мы выступили в путь.
Утром мне доложили, что Дерсу куда-то исчез. Вещи его и ружье остались на месте. Это означало, что он
вернется. В ожидании его я пошел побродить по поляне и незаметно подошел
к реке. На берегу ее около большого камня я застал гольда. Он неподвижно сидел на земле и смотрел в воду. Я окликнул его. Он повернул ко мне свое лицо. Видно было, что он провел бессонную ночь.
Утром 8 августа мы оставили Фудзин — это ужасное место. От фанзы Иолайза мы
вернулись сначала
к горам Сяень-Лаза, а оттуда пошли прямо на север по небольшой речке Поугоу, что в переводе на русский язык значит «козья долина». Проводить нас немного вызвался 1 пожилой таз. Он все время шел с Дерсу и что-то рассказывал ему вполголоса. Впоследствии я узнал, что они были старые знакомые и таз собирался тайно переселиться с Фудзина куда-нибудь на побережье моря.
Старая Мавра опять осталась с глазу на глаз с своею непокрытою бедностью, Наташка попрежнему в четыре часа
утра уходила на фабрику, в одиннадцать прибегала пообедать, а в двенадцать опять уходила, чтобы
вернуться только
к семи, когда коморник Слепень отдавал шабаш.
Солдат понял, что тут что-то неладно. Незачем было Ивану Миронову ходить рано
утром по казенному лесу. Солдат
вернулся и стал шарить по лесу. Около оврага он услыхал лошадиное фырканье и пошел потихоньку,
к тому месту, откуда слышал. В овраге было притоптано, и был лошадиный помет.
Вернувшись к себе в гостиницу, Санин нашел записку от Джеммы. Она назначала ему свидание — на следующий день, в семь часов
утра, в одном из публичных садов, со всех сторон окружающих Франкфурт.
Приблизительно так бурчит про себя господин обер-офицер Александров, идя торопливыми большими шагами по Поварской
к Арбату. Вчера была елка и танцевали у Андриевичей. Домой он
вернулся только
к пяти часам
утра, а подняли его насилу-насилу в семь без двадцати. Ах, как бы не опоздать! Вдруг залепит Дрозд трое суток без отпуска. Вот тебе и Рождество…
И с этими словами уходил — играть на биллиарде. Оттуда иногда
к вечеру приходил домой, а чаще кутил в каком-нибудь грязном притоне с Рутиловым и Володиным. В такие ночи Варвара не могла заснуть. Поэтому она страдала мигренями. Хорошо еще, если он
вернется в час, в два ночи, — тогда она вздохнет свободно. Если же он являлся только
утром, то Варвара встречала день совсем больная.
Наконец они
вернулись домой, переоделись и, чтобы уже не выходить из колеи, в которую попали с
утра, решились отправиться в тот же вечер
к Стаховым. Шубин побежал вперед известить об их приходе.
Вернулся я с вокзала домой ночью, написал корреспонденцию, подписал ее своим старым псевдонимом «Проезжий корнет» и привез Н.И. Пастухову рано
утром к чаю.
Тихое весеннее
утро давно уже наступило, и солнце, подобрав росистую алмазную скатерть, покрывавшую луга, катило высоко в ясном небе, когда приемыш
вернулся к площадке.
Затем я расскажу вам, что происходило в ближайший четверг. В этот день Орлов и Зинаида Федоровна обедали у Контана или Донона.
Вернулся домой только один Орлов, а Зинаида Федоровна уехала, как я узнал потом, на Петербургскую сторону
к своей старой гувернантке, чтобы переждать у нее время, пока у нас будут гости. Орлову не хотелось показывать ее своим приятелям. Это понял я
утром за кофе, когда он стал уверять ее, что ради ее спокойствия необходимо отменить четверги.
«Возьми ключик, отопри мой саквояж, — отвечала жена, — там пятьсот рублей, возьми их, ты отыграешься». С этими словами она отвернулась
к стене и мгновенно заснула.
К четырем часам
утра я
вернулся в гостиницу, отыграв весь свой значительный проигрыш, присовокупив
к нему пять тысяч рублей выигрышу».
Въехав в город, он прямо велел везти себя
к Покрову. Было уже десять часов; Павла Павловича в номерах не было. Вельчанинов прождал его целые полчаса, расхаживая по коридору в болезненном нетерпении. Марья Сысоевна уверила его, наконец, что Павел Павлович
вернется разве только
к утру чем свет. «Ну так и я приеду чем свет», — решил Вельчанинов и вне себя отправился домой.
Два дня окно не отворялось.
Он терпелив. На третий день
На стеклах снова показалась
Ее пленительная тень;
Тихонько рама заскрипела.
Она с чулком
к окну подсела.
Но опытный заметил взгляд
Ее заботливый наряд.
Своей удачею довольный,
Он встал и вышел со двора —
И не
вернулся до
утра.
Потом, хоть было очень больно,
Собрав запас душевных сил,
Три дня
к окну не подходил.
Почти до самого
утра бредил Пасынков; наконец он понемногу утих, опустился на подушку и задремал. Я
вернулся к себе в комнату. Измученный жестокою ночью, я заснул крепко.
Кистер напрасно до полуночи прождал Лучкова и на другой день
утром сам отправился
к нему. Денщик доложил Федору Федоровичу, что барин-де почивает и не велел никого принимать. «И меня не велел?» — «И ваше благородие не велел». Кистер с мучительным беспокойством прошелся раза два по улице,
вернулся домой. Человек ему подал записку.
Проездил я без мала три недели
И с грамоткой
вернулся нынче
утром,
Да хмелен был, идти
к нему боялся.
Он ходил, и все больше и больше ненавидел серый забор, и уже думал с раздражением, что Анна Сергеевна забыла о нем и, быть может, уже развлекается с другим, и это так естественно в положении молодой женщины, которая вынуждена с
утра до вечера видеть этот проклятый забор. Он
вернулся к себе в номер и долго сидел на диване, не зная, что делать, потом обедал, потом долго спал.
На Воздвиженье, 14 сентября, был храмовой праздник. Лычковы, отец и сын, еще с
утра уезжали на ту сторону и
вернулись к обеду пьяные; они ходили долго по деревне, то пели, то бранились нехорошими словами, потом подрались и пошли в усадьбу жаловаться. Сначала вошел во двор Лычков-отец с длинной осиновой палкой в руках; он нерешительно остановился и снял шапку. Как раз в это время на террасе сидел инженер с семьей и пил чай.
Крюков
вернулся на другой день
утром и, ни с кем не здороваясь, молча юркнул
к себе в кабинет.
Шум разбудил и уснувшую было Лару. Она проснулась и, будучи не в силах понять причины слышанных звуков, спросила о них горничную. Та проговорилась ей о происшедшем. Лариса схватила свою голову и, вся трепеща, уверяла, что ее покидает рассудок и что она хочет приготовить себя
к смерти: она требовала
к себе священника, но желала, чтоб о призыве его не знали ни Бодростины, ни брат ее, ни Горданов. Форов взялся это устроить: он ушел очень рано и в десятом часу
утра уже
вернулся с Евангелом.
Сегодня
утром он не застал его в усадьбе. Усатин уехал в город за двадцать верст, и его ждали
к обеду. Он должен был
вернуться прямо в контору.
На другой день
утром прибежали бледные сторожа и сообщили ему, что они видели, как человек, живущий во флигеле, пролез через окно в сад, пошел
к воротам, затем куда-то скрылся. Вместе со слугами банкир тотчас же отправился во флигель и удостоверил бегство своего узника. Чтобы не возбуждать лишних толков, он взял со стола лист с отречением и,
вернувшись к себе, запер его в несгораемый шкап.
На другой день
утром Елизавета Петровна Дубянская, однако, все-таки поехала
к Сергею Павловичу, но не застала его дома. Ей сказали, что он будет не ранее шести часов вечера. С этою вестью она
вернулась домой.
На другой день, 13 декабря, проведя все
утро в делах службы, он
вернулся домой и начал записывать разговор, который имел накануне с Николаем Павловичем. Присоединив
к этому, так сказать, протоколу, копию своего письма
к великому князю, он вложил оба эти документа в пакет, запечатал его и отправился
к графу Коновницыну.
Вернувшись к столу, Николай Герасимович передал о случившемся Деперьеру и графу де Ренес, прося их быть его секундантами и приехать
утром к нему для переговоров с секундантами графа Лардерель.
Ирене Станиславовне было известно, что Виктор Павлович нынче
утром снова был призываем во дворец
к государю и всего с час, как
вернулся домой.
На другой день
утром Марья Дмитриевна свозила барышень
к Иверской и
к m-me Обер-Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое.
Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу
к своему креслу.
Вернувшись к завтраку домой, Николай подошел
к жене, сидевшей с низко опущенною над пяльцами головой, и стал рассказывать ей, по обыкновению, всё то, чтò занимало его в это
утро и между прочим и про Богучаровского старосту.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по-старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано
утром, верхом,
вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал
к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.