Неточные совпадения
Собрав сведения, он сказал, что ему нужно торопиться и что он
вернется на реку Санхобе дня через 2 или 3. Затем он простился
со мной и
пошел с охотниками далее.
Утром было холодно и в постели, и в комнате, и на дворе. Когда я вышел наружу,
шел холодный дождь и сильный ветер гнул деревья, море ревело, а дождевые капли при особенно жестоких порывах ветра били в лицо и стучали по крышам, как мелкая дробь. «Владивосток» и «Байкал», в самом деле, не совладали
со штормом,
вернулись и теперь стояли на рейде, и их покрывала мгла. Я прогулялся по улицам, по берегу около пристани; трава была мокрая, с деревьев текло.
Тит только качал головой. Татьяна теперь была в доме большухой и всем заправляла. Помаленьку и Тит привык к этому и даже слушался Татьяны, когда речь
шла о хозяйстве. Прежней забитой бабы точно не бывало.
Со страхом ждала Татьяна момента, когда Макар узнает, что Аграфена опять поселилась в Kepжацком конце. Когда Макар
вернулся из лесу, она сама первая сказала ему это. Макар не пошевелился, а только сдвинул сердито брови.
Санин отвечал тотчас — и в подарок невесте
послал «Марианне Слоком от неизвестного друга» гранатовый крестик, обделанный в великолепное жемчужное ожерелье. Подарок этот, хотя весьма ценный, не разорил его: в течение тридцати лет, протекших
со времени его первого пребывания во Франкфурте, он успел нажить значительное состояние. В первых числах мая он
вернулся в Петербург — но едва ли надолго. Слышно, что он продает все свои имения и собирается в Америку.
Вдруг в передней раздался звонок. У меня екнуло сердце. Уж не Орлов ли это, которому пожаловался на меня Кукушкин? Как мы с ним встретимся? Я
пошел отворять. Это была Поля. Она вошла, стряхнула в передней
со своего бурнуса снег и, не сказав мне ни слова, отправилась к себе. Когда я
вернулся в гостиную, Зинаида Федоровна, бледная, как мертвец, стояла среди комнаты и большими глазами смотрела мне навстречу.
Долинский
пошел в другую комнату и
вернулся со свечою и стаканом воды.
Долинский поставил чашку
со спиртом на столик у кровати и
пошел к двери; но тотчас же
вернулся снова.
Считалось их в эту затишную пору всего семеро: они трое, Федот, никуда не пожелавший
идти со своим кашлем, Кузька Жучок, Еремей и новый — кривой на один глаз, неумный и скучный парень, бывший заводской, по кличке Слепень. Еремей было ушел, потянувшись за всеми, но дня через три
вернулся с проклятьями и матерной руганью.
Я очень храбро и решительно
посылал Фустова к Ратчам, но когда сам я к ним отправился часов в двенадцать (Фустов ни за что не согласился
идти со мною и только просил меня отдать ему подробный отчет во всем), когда из-за поворота переулка издали глянул на меня их дом с желтоватым пятном пригробной свечи в одном из окон, несказанный страх стеснил мое дыхание, я бы охотно
вернулся назад…
Он
пошел в дом и немного погодя
вернулся со свертком; развернул — и блеснули рубли, совершенно новые. Он взял один, попробовал на зуб, бросил на поднос; потом бросил другой…
Она с решительным лицом, а я, пожимая плечами и стараясь насмешливо улыбаться,
вернулись в гостиную. Здесь уже были новые гости: какая-то пожилая дама и молодой человек в очках. Не здороваясь с новыми и не прощаясь
со старыми, я
пошел к себе.
Вернулись, батюшка,
идут опять,
Подьячего ведут
со всем припасом.
— Опять пьяный
вернешься, ирод собачий! — сказала Лукерья, глядя на него
со злобой. —
Иди,
иди и чтоб ты сгорел от водки, сатана бесхвостая!
По отъезде его Алексей Николаич
послал Никиту за лавровишневыми каплями, и все, приняв по 20 капель, уселись за работу, а Щукина потом часа два еще сидела в передней и разговаривала
со швейцаром, ожидая, когда
вернется Кистунов.
Я помнил, что на кладбищенских воротах есть надпись: „Грядет час, в онь же вси сущие во гробех услышат глас Сына Божия“, отлично знал, что рано или поздно настанет время, когда и я, и Кисочка, и ее муж, и офицер в белом кителе будем лежать за оградой под темными деревьями, знал, что рядом
со мной
идет несчастный, оскорбленный человек, — всё это я сознавал ясно, но в то же время меня волновал тяжелый, неприятный страх, что Кисочка
вернется и что я не сумею сказать ей то, что нужно.
Но и тут Милица утешала себя мыслью, что, когда, даст Бог, окончится
со славой для русско-сербского союзнического оружия война и
вернется она домой, — отец, узнав побуждение, толкнувшее ее на поле военных действий, не станет бранить и упрекать свою Милицу…
На другой день утром прибежали бледные сторожа и сообщили ему, что они видели, как человек, живущий во флигеле, пролез через окно в сад,
пошел к воротам, затем куда-то скрылся. Вместе
со слугами банкир тотчас же отправился во флигель и удостоверил бегство своего узника. Чтобы не возбуждать лишних толков, он взял
со стола лист с отречением и,
вернувшись к себе, запер его в несгораемый шкап.
Вернувшись к себе в палату, Пашка сел на кровать и стал дожидаться доктора, чтобы
идти с ним ловить чижей или ехать на ярмарку. Но доктор не
шел. В дверях соседней палаты мелькнул ненадолго фельдшер. Он нагнулся к тому больному, у которого на голове лежал мешок
со льдом, и крикнул...
—
Пойдем со мной, Осип, — говорила она тем нежным, неотразимым тоном, который делал ее, как и сына, чуть не всемогущей. — Я давно все предвидела и все подготовила; ведь я знала, что день, подобный сегодняшнему, настанет. В получасе ходьбы отсюда ждет мой экипаж, он отвезет нас на ближайшую почтовую станцию, и раньше, чем в Зиновьеве догадаются, что ты не
вернешься, мы уже будем с тобой далеко, далеко…
Тогда при таком ужасном известии и при виде томлений народа от голода епископ
послал самого любимого своего опахальщика к знатной прихожанке просить ее, чтобы она приходила сама и прислала как можно скорее корзины с хлебом для простонародья, но опахалыцик
вернулся назад с пустыми руками и сказал, что не застал в доме знатной прихожанки никого, кроме одного болезненного раба, который сообщил ему, что госпожа его минувшей ночью, как только осталась одна, сейчас же собралась и
со всеми лучшими из слуг своих выехала ночью на шести колесницах по Канопской улице.