Неточные совпадения
— Кто такой Аркадий Николаич? — проговорил Базаров как бы в раздумье. — Ах да! птенец этот! Нет, ты его не
трогай: он теперь в галки попал. Не удивляйся, это еще не бред. А ты пошли нарочного
к Одинцовой, Анне Сергеевне, тут есть такая помещица… Знаешь? (Василий Иванович кивнул головой.) Евгений, мол, Базаров кланяться
велел и
велел сказать, что умирает. Ты это исполнишь?
— Вы бы написали, сударь,
к хозяину, — сказал Захар, — так, может быть, он бы вас не
тронул, а
велел бы сначала вон ту квартиру ломать.
Ляховский расходился до того, что даже
велел подавать завтрак
к себе в кабинет, что уж совсем не было в его привычках. Необыкновенная любезность хозяина
тронула Бахарева, хотя вообще он считал Ляховского самым скрытным и фальшивым человеком; ему понравилась даже та форма, в которой Ляховский между слов успел высказать, что ему все известно о положении дел Бахарева.
Старик
тронул. Сама пришедшая пристяжная обнаружила сильное желание завернуть
к своему двору, в предупреждение чего мальчишка взял ее за уздцы и, колотя в бок кулаком,
повел. Стоявшие посредине улицы мужики стали подсмеивать.
Речь эта не
тронула Максютку; он,
ведя под руку свою барыню с лестницы, успел обернуться
к провожавшим людям и подмигнуть, указывая на Анну Якимовну, что доставило истинное и продолжительное удовольствие дворне дубасовского предводителя.
Других только не
тронь; сам с собою управляйся, как знаешь; пожалуй, вовсе не наблюдай себя, а
к чужим людям пришел, живи как
велят — вот что!
В глубине трехсветной залы шесть ступеней
вели к возвышению
трона, и на каждой ступени стояло по два бронзовых льва, по одному с каждой стороны.
Эти два человека оба были мои знакомые, очень скромные дворяне, но с этого события они вдруг получили всеобщий интерес, так как по городу пролетела
весть, что государь их не только
тронул рукою, но и что-то, сказал им. Об этом будет ниже. С того мгновения, как государь отстранил двух оторопевших дворян и стал лицом
к открытой реке, внимание мое уже не разрывалось надвое, а все было охвачено Пимычем.
Калакуцкий сел в дрожки, запряженные парой чубарых лошадок с пристяжкой, и поскакал
к Варварским воротам. Палтусов остался в «городе» и
велел кучеру «
трогать» в «Славянский базар».
— Нет, Чернушка — Лидочкина любимица, и папа не
велел трогать Чернушку, но он не знает, что не только Чернушка дорога Лидочке, а и все цыплята. Ведь она сама кормит их по утрам и вечерам; они знают ее голос, вскакивают
к ней на колени, берут у нее корм прямо из рук.
Опять завизжал дверной блок. Послышался шум ворвавшегося ветра. Кто-то, вероятно, хромой мальчик, подбежал
к двери, которая
вела в «проезжающую», почтительно кашлянул и
тронул щеколду.
— Ну прощай! — сказал князь Андрей, нагибаясь
к Алпатычу. — Уезжай сам, увози чтò можешь, и народу
вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. — Алпатыч прижался
к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его, и,
тронув лошадь галопом, поехал вниз по аллее.