Неточные совпадения
— Если вы спрашиваете моего совета, — сказала она, помолившись и открывая лицо, — то я не советую вам делать этого. Разве я не вижу, как вы страдаете, как это раскрыло ваши раны? Но, положим, вы, как всегда, забываете о
себе. Но к чему же это может
повести? К новым страданиям
с вашей стороны, к мучениям для
ребенка? Если в ней осталось что-нибудь человеческое, она сама не должна желать этого. Нет, я не колеблясь не советую, и, если вы разрешаете мне, я напишу к ней.
За три недели до смерти, почувствовав близкий финал, он кликнул к
себе наконец наверх сыновей своих,
с их женами и
детьми, и
повелел им уже более не отходить от
себя.
Никаким подобным преимуществом не пользуются
дети. Они чужды всякого участия в личном жизнестроительстве; они слепо следуют указаниям случайной руки и не знают, что эта рука сделает
с ними.
Поведет ли она их к торжеству или к гибели; укрепит ли их настолько, чтобы они могли выдержать напор неизбежных сомнений, или отдаст их в жертву последним? Даже приобретая знания, нередко ценою мучительных усилий, они не отдают
себе отчета в том, действительно ли это знания, а не бесполезности…
Было, правда, между ссыльными несколько шулеров, делателей фальшивых ассигнаций и злоупотребителей помещичьей властью (был даже пожилой, но очень видный мажордом, ходивший
с большим бриллиантовым перстнем на указательном пальце и сосланный по просьбе
детей княгини Т*** за"предосудительные действия, сопровождаемые покушением войти в беззаконную связь
с их родительницей"), которым, казалось бы, представлялся при этом отличнейший случай блеснуть, но и они
вели себя как-то сдержанно, в той надежде, что сдержанность эта поможет им пройти в общественном мнении зауряд
с «политическими».
Ведут ли населяющие их жители какую бы то ни было самостоятельную жизнь и имеют ли свойственные всем земноводным постоянные занятия? пользуются ли благами общественности, то есть держат ли, как в прочих местах, ухо востро, являются ли по начальству в мундирах для принесения поздравлений, фигурируют ли в процессах в качестве попустителей и укрывателей и затем уже, в свободное от явок время, женятся, рождают
детей и умирают, или же представляют
собой изнуренный летнею беготнёю сброд, который, сосчитав барыши, погружается в спячку,
с тем чтоб проснуться в начале апреля и начать приготовление к новой летней беготне?
— Милочка, душечка Жервеза, и ничего больше, — успокоивала ее Дора. — Совершенно французская идиллия из
повести или романа, — говорила она, выходя
с Долинским за калитку дворика, — благородная крестьянка, коровки,
дети, куры, молоко и лужайка. Как странно! Как глупо и пошло мне это представлялось в описаниях, и как это хорошо, как спокойно ото всего этого на самом деле. Жервеза, возьмите, милая, меня жить к
себе.
Жиго согласился, а бабушка
велела французу взять
с собою и
детей, чтобы ей свободнее было говорить без них
с Дон-Кихотом.
Выпустив из присутственной комнаты последних лиц, за которыми наступала очередь разобрать дело старушки, он помедлил некоторое время и сидел молча,
с целью восстановить в
себе все свои духовные силы и призвать спокойную ясность своему рассудку, и затем
велел ввести мать и
детей, которые стали в ряд перед зерцалом закона, портретом царя и освещенным лампадою ликом небесного судии, под которым внизу помещался судия земной.
Затем Елена
велела поскорее уложить
ребенка спать, съела две баранки, которых, ехав дорогой, купила целый фунт, остальные отдала няне и горничной. Те, скипятив самовар, принялись их кушать
с чаем; а Елена, положив
себе под голову подушку, улеглась, не раздеваясь, на жестком кожаном диване и вскоре заснула крепким сном, как будто бы переживаемая ею тревога сделала ее более счастливою и спокойною…
— Несчастье? Что вы это изволите говорить! Во-первых, по-моему, на свете только три несчастья и есть: жить зимой в холодной квартире, летом носить узкие сапоги да ночевать в комнате, где пищит
ребенок, которого нельзя посыпать персидским порошком; а во-вторых, помилуйте, я самый смирный стал теперь человек. Хоть прописи
с меня пиши! Вот как я нравственно
веду себя.
Вёл он
себя буйно, пил много, точно огонь заливая внутри
себя, пил не пьянея и заметно похудел в эти дни. От Ульяны Баймаковой держался в стороне, но
дети его заметили, что он посматривает на неё требовательно, гневно. Он очень хвастался силой своей, тянулся на палке
с гарнизонными солдатами, поборол пожарного и троих каменщиков, после этого к нему подошёл землекоп Тихон Вялов и не предложил, а потребовал...
С окончанием завтрака мисс Бликс сочла своею обязанностью заявить графине, что никогда еще не видала она, чтобы
дети вели себя так примерно, как в эти последние дни. Графиня возразила, что она уже слышала об этом от сестры и потому распорядилась, приказав взять к вечеру ложу в цирке.
Она
повелела воспитывать вместе
с Кадетами и несколько мещанских
детей, желая, чтобы они могли со временем посвятить
себя званию учителей и заменить иностранцев.
И им тех городов дворян и
детей боярских, велети имая приведчи к
себе и бить
велеть по торгом кнутом и сажать в тюрьму; а из тюрьмы выимая велети их давать на крепкие поруки
с записьми, что им быти
с ними на государеве службе; и отписывать поместья и приказывать беречь до государева указу, и отписных поместий крестьянам слушать их ни в чем не
велеть».
Я любил нежно, глубоко, но я рассуждал, я спрашивал
себя, к чему может
повести наша любовь, если у нас не хватит сил бороться
с нею; мне казалось невероятным, что эта моя тихая, грустная любовь вдруг грубо оборвет счастливое течение жизни ее мужа,
детей, всего этого дома, где меня так любили и где мне так верили.
Ну, довольно, думаю,
с меня: мы
с тобою, брат, этого не разберем, а бог разберет, да
с этим прямо в Конюшенную, на каретную биржу: договорил
себе карету глубокую, четвероместную, в каких больных возят, и
велел как можно скорее гнать в Измайловский полк, к одному приятелю, который был семейный и при
детях держал гувернера француза. Этот француз давно в России жил и по-русски понимал все, как надо.
Прошла еще неделя. Был пасмурный, но жаркий и душный день.
С самого раннего утра Крюков бесцельно бродил по комнатам, засматривал в окна или же перелистывал давно уже надоевшие альбомы. Когда ему попадались на глаза жена или
дети, он начинал сердито ворчать. В этот день ему почему-то казалось, что
дети ведут себя отвратительно, жена плохо глядит за прислугой, что расходы ведутся несообразно
с доходами. Всё это значило, что «господа» не в духе.
Сам по
себе факт был очень прост, хотя и печален: рабочие
с пригородного завода, уже три недели бастовавшие, всею своею массою в несколько тысяч человек,
с женами, стариками и
детьми, пришли к нему
с требованиями, которых он, как губернатор, осуществить не мог, и
повели себя крайне вызывающе и дерзко: кричали, оскорбляли должностных лиц, а одна женщина, имевшая вид сумасшедшей, дернула его самого за рукав
с такой силой, что лопнул шов у плеча.
На следующий день, в назначенный час, учитель взял в руки книжку, из которой задан был урок Алеше, подозвал его к
себе и
велел проговорить заданное. Все
дети с любопытством обратили на Алешу внимание, и сам учитель не знал, что подумать, когда Алеша, несмотря на то что вовсе накануне не твердил урока, смело встал со скамейки и подошел к нему. Алеша нимало не сомневался в том, что и этот раз ему удастся показать свою необыкновенную способность; он раскрыл рот… и не мог выговорить ни слова!
— Мало ли что старики смолоду творят, а
детям не
велят?.. — сказал Алексей. — То, золотая моя, дело было давнишнее, дело позабытое… Случись-ка что — вспомнит разве он про
себя с Аксиньей Захаровной?..
Ох ты, гой еси, Сыра Земля!
Мати нам еси родная,
Всех еси ты породила,
Воспоила, воскормила
И угодьем наделила…
Для людей — своих
детей —
Зелий еси породила
И злак всякий напоила,
Польгой беса отгоняти
И в болезнях помогати, —
Повели с себя урвати
Зелий, снадобьев, угодьев
Ради польги на живот.
Он улыбался и заигрывал
с другими
детьми, он отдал свое яблоко одному одутловатому мальчишке, у которого навязан был полный платок гостинцев, и даже решился
повозить одного на
себе, чтоб только не отогнали его от театра.
Когда родители бьют своих
детей, то это
с тем, чтобы силою заставить их
вести себя хорошо.
Несколько раз мимо его промелькнула горничная; дежурный чиновник промчался куда-то; гувернантка
повела на прогулку пару
детей madame Гржиб, а майор все ждет
себе, оправляясь да покрякивая при проходе каждого лица, и все
с надеждой устремляет взоры на дверь, ведущую в покой губернаторши.
И я взял из его рук письмо maman от довольно давней уже даты и прочел
весть, которая меня ошеломила. Maman, после кратких выражений согласия
с Кольбергом, что «не все в жизни можно подчинить
себе», справедливость этого вывода применяет к Христе, которая просто захотела погибнуть, и погибла. Суть дела была в том, что у Христи явилось
дитя, рождение его было неблагополучно — и мать и
ребенок отдали богу свои чистые души.
Мисс Мабель, строгая, чопорная англичанка, прекрасно воспитавшая
детей Извольцевых, почти
с ужасом смотрела на красную, крикливую девчонку, не умевшую
вести себя за столом. Нини и Мери молча жались друг к другу. Они даже как будто побаивались этой шумной, бойкой не в меру проказницы. A брат их только бросал на Тасю презрительные взгляды и молча пожимал плечами.
Между тем любовница покойного старика Богачева, видя, что Сергей Семенович сделался единственным наследником, объявила
себя второй законной женой Семена Родионовича и требовала от Сергея Семеновича
себе и своим
детям законной части имения; однако Сергей не признал законности ее брака и послал об этом государю всеподданнейшее прошение, в силу которого императором Александром I и был утвержден единственным наследником отцовского имения, но
с тем, однако, условием, чтобы это имение он не мог ни продать, ни заложить; дело же о законности брака Марфы Гавриловой государь
повелел передать на рассмотрение Св. синода.
— Не извольте сумневаться, — продолжал все так же порывисто Мартыныч, — насчет
дитяти… Мне довольно известно, какую вы к ней жалость имеете. Как вам будет угодно, так ее
поведем дальше, когда она, по мере лет, в возраст начнет приходить. Лука Иванович! Я очень понимаю вашу благородную душу… Позвольте мне так сказать!
С Анной Каранатовной вы на братском больше положении изволили жить… Поэтому-то я и осмелился… А опять же девица она достойная… и в задумчивость приходит, не видя перед
собою…
Она тоже не желала разговоров
с Лукой Иванычем и прямо послала ему чаю
с Татьяной, между тем как обыкновенно звала его пить чай к
себе. От Татьяны узнал Лука Иванович, что"
дите", т. е. Настенька,
ведет себя как следует, сидит уже
с куклами и не кашляет. Он очень обрадовался тому, что заходить на другую половину ему незачем, и уже в начале одиннадцатого очутился на улице.
— Оставьте, я постараюсь уговорить ее, — поспешила вступиться Наталья Федоровна, — проводите меня к ней. А если нельзя уж будет, так я ее и
с ее мертвым
ребенком до Москвы довезу, а там доктора, мать ее, авось, Бог даст, придет в
себя и поправится.
Ведите меня к ней, Софья Сергеевна, — добавила она, встав
с места и направляясь к двери комнаты.
Завтра буду
себя вести с достоинством, просто радушной хозяйкой. Этого весьма довольно. Видов у меня никаких на г. Кроткова нет. Стало быть, не из чего"пыжиться", как Кукшина в"Отцах и
детях".
— Мега, я здорова, — засмеялась она в ответ на вопросы Сергея Сергеевича, тоже подавая ему руку, которую он почтительно поцеловал. — Разве стоит за меня бояться, мне никогда ни от чего ничего не делается и ничто не пробирает, точно я заколдованная. Даже досадно. А, может быть, кошачья натура, —
с новым смехом добавила она. — А вы как тут без меня живете, хорошо ли
себя ведете себя, мои милые
дети…
В то же время он начал дело о разводе. Станислава Феликсовна не выказала ни малейшего сопротивления. Вообще она не смела даже приблизиться к мужу, так как дрожала перед ним
с того часа, как он потребовал ее к ответу. Но она делала отчаянные попытки удержать за
собой ребенка и
вела из-за него борьбу не на жизнь, а на смерть. Все оказалось напрасно.
Француз имел живое воображение и доброе сердце: он подал женщине десять рублей и
велел ей прийти к
себе вместе
с детьми, и чтобы все они были в этом же самом платье.
И они
с этим, конечно, ни за что не согласятся — они вам непременно скажут, что они наставляли «
вести себя честно», и они действительно не видят и не понимают зла, какое они делали своим
детям, портя их детское чувство и развивая в них изобретательность — как достать чаю, кофию и сахару.
— Очень и очень одобряю, мой друг, — сказал он,
с значительным видом. И, помолчав немного, он прибавил: — а я нынче скверно
себя вел. Тебя не было в кабинете. Мы заспорили
с Пьером, и я погорячился. Да невозможно. Это такой
ребенок. Я не знаю, чтò бы
с ним было, ежели бы Наташа не держала его под уздцы. Можешь
себе представить, зачем ездил в Петербург?.. Они там устроили…