Неточные совпадения
Только изредка, продолжая свое дело,
ребенок, приподнимая свои длинные загнутые ресницы,
взглядывал на мать в полусвете казавшимися черными, влажными глазами.
Вот и она, — прибавила она,
взглянув в окно
на красавицу Итальянку-кормилицу, которая вынесла
ребенка в сад, и тотчас же незаметно оглянувшись
на Вронского.
— Чудак! — сказал Степан Аркадьич жене и,
взглянув на часы, сделал пред лицом движение рукой, означающее ласку жене и
детям, и молодецки пошел по тротуару.
Глядишь — и площадь запестрела.
Всё оживилось; здесь и там
Бегут за делом и без дела,
Однако больше по делам.
Дитя расчета и отваги,
Идет купец
взглянуть на флаги,
Проведать, шлют ли небеса
Ему знакомы паруса.
Какие новые товары
Вступили нынче в карантин?
Пришли ли бочки жданных вин?
И что чума? и где пожары?
И нет ли голода, войны
Или подобной новизны?
Пристально
взглянув на Клима, Спивак хотела сказать что-то, но зачмокал
ребенок, муж дернул ее за подол платья...
— У нас есть варварская жадность к мысли, особенно — блестящей, это напоминает жадность дикарей к стеклянным бусам, — говорил Туробоев, не
взглянув на Лютова, рассматривая пальцы правой руки своей. — Я думаю, что только этим можно объяснить такие курьезы, как вольтерианцев-крепостников, дарвинистов — поповых
детей, идеалистов из купечества первой гильдии и марксистов этого же сословия.
Не слушая ни Алину, ни ее, горбатенькая все таскала
детей, как собака щенят. Лидия, вздрогнув, отвернулась в сторону, Алина и Макаров стали снова сажать ребятишек
на ступени, но девочка, смело
взглянув на них умненькими глазами, крикнула...
Спивак, отгоняя мух от лица уснувшего
ребенка, сказала тихо, но так уверенно, что Клим
взглянул на нее с изумлением...
«Примите, дескать, ваше превосходительство, отеческое участие и
взгляните оком милосердия
на неминуемое, угрожающее мне ужаснейшее несчастие, происходящее от буйственных поступков старосты, и крайнее разорение, коему я неминуемо должен подвергнуться, с женой и малолетними, остающимися без всякого призрения и куска хлеба, двенадцатью человеками
детей…»
Ребенка ли выходить не сумеют там? Стоит только
взглянуть, каких розовых и увесистых купидонов носят и водят за собой тамошние матери. Они
на том стоят, чтоб
дети были толстенькие, беленькие и здоровенькие.
— Что ты,
дитя мое? Проститься пришла — Бог благословит тебя! Отчего ты не ужинала? Где Николай Андреич? — сказала она. Но,
взглянув на Марфеньку, испугалась. — Что ты, Марфенька? Что случилось?
На тебе лица нет: вся дрожишь? Здорова ли? Испугалась чего-нибудь? — посыпались вопросы.
— Как это можно! — строго сказала Марфенька и
взглянула на бабушку, —
дитя, что ли, я!..
Как еще
дети натуры, с примесью значительной дозы дикости, они не могли не
взглянуть и враждебно
на новых пришельцев, что и случилось.
Алеша
взглянул было
на него, открыв свое распухшее от слез, как у малого
ребенка, лицо, но тотчас же, ни слова не вымолвив, отвернулся и снова закрылся обеими ладонями.
Он только по временам добродушно
взглядывал на меня и слегка пожимал плечом, как бы желая сказать: «Она
ребенок; будьте снисходительны».
В половине 1825 года Химик, принявший дела отца в большом беспорядке, отправил из Петербурга в шацкое именье своих братьев и сестер; он давал им господский дом и содержание, предоставляя впоследствии заняться их воспитанием и устроить их судьбу. Княгиня поехала
на них
взглянуть.
Ребенок восьми лет поразил ее своим грустно-задумчивым видом; княгиня посадила его в карету, привезла домой и оставила у себя.
— Чего полно? Не удались дети-то, с коей стороны ни
взгляни на них. Куда сок-сила наша пошла? Мы с тобой думали, — в лукошко кладем, а господь-от вложил в руки нам худое решето…
Когда последние ноты дрогнули смутным недовольством и жалобой, Анна Михайловна,
взглянув в лицо сына, увидала
на нем выражение, которое показалось ей знакомым: в ее памяти встал солнечный день давней весны, когда ее
ребенок лежал
на берегу реки, подавленный слишком яркими впечатлениями от возбуждающей весенней природы.
Как сон пролетели приятные минуты нашего свидания. Через 24 часа после того, как я
взглянул в последний раз
на вас, добрый мой Иван Дмитриевич, я уже был в объятиях
детей и старушки Марьи Петровны. Они все ожидали меня как необходимого для них человека. Здесь я нашел Басаргина с женой: они переехали к нам до моего возвращения. Наскоро скажу вам, как случилось горестное событие 27 декабря. До сих пор мы больше или меньше говорим об этом дне, лишь только сойдемся.
Для этой цели она напросилась у мужа, чтобы он взял ее с собою, когда поедет
на ревизию, — заехала будто случайно в деревню, где рос
ребенок, —
взглянула там
на девочку; потом, возвратясь в губернский город, написала какое-то странное письмо к Есперу Иванычу, потом — еще страннее, наконец, просила его приехать к ней.
— Да, злее меня, потому что вы не хотите простить свою дочь; вы хотите забыть ее совсем и берете к себе другое
дитя, а разве можно забыть свое родное
дитя? Разве вы будете любить меня? Ведь как только вы
на меня
взглянете, так и вспомните, что я вам чужая и что у вас была своя дочь, которую вы сами забыли, потому что вы жестокий человек. А я не хочу жить у жестоких людей, не хочу, не хочу!.. — Нелли всхлипнула и мельком
взглянула на меня.
Все это заставило меня глубоко задуматься. Валек указал мне моего отца с такой стороны, с какой мне никогда не приходило в голову
взглянуть на него: слова Валека задели в моем сердце струну сыновней гордости; мне было приятно слушать похвалы моему отцу, да еще от имени Тыбурция, который «все знает»; но вместе с тем дрогнула в моем сердце и нота щемящей любви, смешанной с горьким сознанием: никогда этот человек не любил и не полюбит меня так, как Тыбурций любит своих
детей.
Ведь вы
на себя посмотрите, ведь уж вы не
ребенок, не маленькая девочка, ведь вам уже пятнадцать лет!» И тут, вероятно, желая поверить, справедливо ли то, что я уж не маленькая, он
взглянул на меня и покраснел до ушей.
Статный, стройный рост, приятные, немного расплывчатые черты, ласковые голубоватые глазки, золотистые волосы, белизна и румянец кожи — а главное: то простодушно-веселое, доверчивое, откровенное,
на первых порах несколько глуповатое выражение, по которому в прежние времена тотчас можно было признать
детей степенных дворянских семей, «отецких» сыновей, хороших баричей, родившихся и утучненных в наших привольных полустепных краях; походочка с запинкой, голос с пришепеткой, улыбка, как у
ребенка, чуть только
взглянешь на него… наконец, свежесть, здоровье — и мягкость, мягкость, мягкость, — вот вам весь Санин.
В палате играло солнце, — позолотит в ней все и спрячется, а потом снова ярко
взглянет на всех, точно
ребенок шалит.
Я вошел в комнату,
взглянул на деда и едва удержался от смеха — он действительно был доволен, как
ребенок, весь сиял, сучил ногами и колотил лапками в рыжей шерсти по столу.
Собака
взглянула на него здоровым глазом, показала ещё раз медный и, повернувшись спиной к нему, растянулась, зевнув с воем.
На площадь из улицы, точно волки из леса
на поляну, гуськом вышли три мужика; лохматые, жалкие, они остановились
на припёке, бессильно качая руками, тихо поговорили о чём-то и медленно, развинченной походкой, всё так же гуськом пошли к ограде, а из-под растрёпанных лаптей поднималась сухая горячая пыль. Где-то болезненно заплакал
ребёнок, хлопнула калитка и злой голос глухо крикнул...
Софи поднесла к нему двухгодового мальчика: он дико
взглянул на него, и испуганный
ребенок потянулся ручонками в другую комнату.
Сдержанные рыдания матери заставили
ребенка проснуться, и,
взглянув на мать и
на стоявшую в дверях с зажженной восковой свечой бабушку,
ребенок тоже заплакал. Этот ребячий плач окончательно отрезвил Татьяну Власьевну, и она, держась рукой за стену, отправилась к горнице Гордея Евстратыча, который сначала не откликался
на ее зов, а потом отворил ей дверь.
Когда Нехлюдов заметил, что совершенно напрасно было употреблять такие усилия, и
взглянул на Юхванку, который не переставал улыбаться, ему пришла в голову самая обидная в его лета мысль, что Юхванка смеется над ним и мысленно считает его
ребенком.
Прокофий, ничего почти не пивший, был мрачней, чем когда-либо, и по временам
взглядывал то
на жену, то
на старшего сынишку, которого он любил, кажется, больше других
детей.
— Напротив, друг мой, напротив!
на это можно
взглянуть даже с высокой, даже с христианской точки зрения,
дитя мое!
Наташа(Соленому). Грудные
дети прекрасно понимают. «Здравствуй, говорю, Бобик. Здравствуй, милый!» Он
взглянул на меня как-то особенно. Вы думаете, во мне говорит только мать, но нет, нет, уверяю вас! Это необыкновенный
ребенок.
— Да, да; «все остальное низшей жизни»! чудное, чудное
дитя! Я бы очень желал
на нее
взглянуть. Переменилась она?
В последний раз она плясала.
Увы! заутра ожидала
Ее, наследницу Гудала,
Свободы резвую
дитя,
Судьба печальная рабыни,
Отчизна, чуждая поныне,
И незнакомая семья.
И часто тайное сомненье
Темнило светлые черты;
И были все ее движенья
Так стройны, полны выраженья,
Так полны милой простоты,
Что если б Демон, пролетая,
В то время
на нее
взглянул,
То, прежних братий вспоминая,
Он отвернулся б — и вздохнул…
Мать не отходила от кровати
ребенка, и наконец положение больной стало до того безнадежно, что
на меня уже не обращали никакого внимания, и я упросил Елизавету Николаевну дозволить мне
взглянуть на сестру.
Марфа Андревна велела показать себе недоношенного внука,
взглянула на него, покачала сомнительно головой и потребовала себе из своей большой кладовой давно не употребляющуюся кармазинную бархатную шубку
на заячьем меху.
Ребенка смазали теплым лампадным маслом и всунули в нагретый рукав этой шубки, а самую шубу положили в угол теплой лежанки, у которой стояла кровать Марфы Андревны. Здесь младенец должен был дозреть.
Лизавету Васильевну она совершенно не узнала: напрасно Павел старался ей напомнить о сестре, которая с своей стороны начала было рассказывать о
детях, о муже: старуха ничего не понимала и только,
взглядывая на Павла, улыбалась ему и как бы силилась что-то сказать; а через несколько минут пришла в беспамятство.
Всего больше развлекали его
дети; он с ними даже иногда смеялся; но каждый почти час вставал со стула и
на цыпочках шел
взглянуть на больную.
Дети, прижавшись в углах,
взглядывали на мать и принимались реветь, потом замолкали, опять
взглядывали и еще пуще жались.
Акулина удержала слезы, и губы ее стянулись в злое выражение. Так бы и вцепилась она в паскудные волосы сволочи этой, Столяровой жены. Но как
взглянула она
на своих
детей и подумала, что они останутся сиротами, а она солдаткой-вдовой, забыла она язвительную столярову жену, закрыла лицо руками, села
на постель, и голова ее опустилась
на подушки.
Утешься, друг; она
дитя,
Твое унынье безрассудно:
Ты любишь горестно и трудно,
А сердце женское шутя.
Взгляни: под отдаленным сводом
Гуляет вольная луна;
На всю природу мимоходом
Равно сиянье льет она.
Заглянет в облако любое,
Его так пышно озарит,
И вот — уж перешла в другое
И то недолго посетит.
Кто место в небе ей укажет,
Примолвя: там остановись!
Кто сердцу юной девы скажет:
Люби одно, не изменись?
Утешься!
Спит Дарья. Вдруг стало ей что-то неладно; так вот к самому сердцу и подступает, инда в пот кинуло. Она обернулась от стены к люльке,
взглянула вполглаза
на ребенка, — смотрит… подполица расступилась надвое, и, отколь ни возьмись, выходит большущая женщина, вся в белом закутана… вышла, да прямо к люльке, и протягивает руки к парнишке, норовит взять его…
Она, как это даже видно было из-под вуали,
взглянула на него своими прекрасными глазами, потом развязала неторопливо ленты у шляпки и сняла ее. Скорее
ребенка можно было подозревать в каком-нибудь уголовном преступлении, чем это ангельское личико!
— А
ребёнок если? — спросил сын, искоса
взглянув на отца.
Дитя вздрогнуло,
взглянуло на Василия Петровича, потом
на окружающих, потом
на ундера и опять
на Василия Петровича.
— Отзовись, неведомый! — гудел и надрывался дрожащий колокол. — Отзовись, могучий и жалостливый!
Взгляни на прекрасную землю: печальна она, как вдовица, и плачут ее голодные, обиженные
дети. Каждый день всходит над землей солнце и в радости совершает круг свой, но весь великий свет его не может рассеять великой тьмы, которой полно страдающее сердце человека. Потеряна правда жизни, и во лжи задыхаются несчастные
дети прекрасной земли. Отзовись, неведомый! Отзовись, могучий и жалостливый!
Он хотел что-то ответить
на предложенные вопросы,
взглянул на Юлиана Мастаковича и, видя, что
на лице его изобразилась истинная жалость, затрясся и зарыдал, как
ребенок.
Сусанна
взглянула на него и, как
ребенок, пойманный
на шалости, робко и сконфуженно потупилась. Ее до сих пор никто еще в строгих руках не держал, а она, напротив, любила строгие руки. Это-то именно и нравилось, и было ей любо в мужчине.
Взглянув на полунагих и, видимо, голодных
детей, Герасим Силыч ощутил в себе новое, до тех пор незнакомое еще ему чувство.