Неточные совпадения
«Нет, говорит, я лучше
замуж не пойду, если нельзя Нашу с собой
взять; я Нашу никогда не покину».
Дочь вышла
замуж и не навещает, а на руках два маленькие племянника (своих-то мало), да
взяли, не кончив курса, из гимназии девочку, дочь свою последнюю, через месяц только что шестнадцать лет минет, значит, через месяц ее и выдать можно.
Черт
возьми, я иногда мечтаю, что, если бы меня выдали
замуж, тьфу! если б я женился (по гражданскому ли, по законному ли, все равно), я бы, кажется, сам привел к жене любовника, если б она долго его не заводила.
Она тотчас пришла. В сером платье без талии, очень высокая и тонкая, в пышной шапке коротко остриженных волос, она была значительно моложе того, как показалась на улице. Но капризное лицо ее все-таки сильно изменилось, на нем застыла какая-то благочестивая мина, и это делало Лидию похожей на английскую гувернантку, девицу, которая уже потеряла надежду выйти
замуж. Она села на кровать в ногах мужа,
взяла рецепт из его рук, сказав...
Это не так просто у них в высшем свете делается, и это невозможно, чтоб так просто —
взяла да и вышла
замуж…
— Право, мама, я вас не узнаю совсем, — говорила Надежда Васильевна, — с чего вы
взяли, что я непременно должна выходить за Привалова
замуж?
— Батюшка, Дмитрий Федорович, голубчик, не погубите барыню! А я-то вам все рассказала!.. И его не погубите, прежний ведь он, ихний!
Замуж теперь Аграфену Александровну
возьмет, с тем и из Сибири вернулся… Батюшка, Дмитрий Федорович, не загубите чужой жизни!
С тех пор как Lise
взяла у вас назад свое обещание, — свое детское обещание, Алексей Федорович, — выйти за вас
замуж, то вы, конечно, поняли, что все это была лишь детская игривая фантазия больной девочки, долго просидевшей в креслах, — слава Богу, она теперь уже ходит.
— Не надейтесь по-пустому: в этих слезах увидит он только обыкновенную боязливость и отвращение, общее всем молодым девушкам, когда идут они
замуж не по страсти, а из благоразумного расчета; что, если
возьмет он себе в голову сделать счастие ваше вопреки вас самих; если насильно повезут вас под венец, чтоб навеки предать судьбу вашу во власть старого мужа…
— Цыц, язва долгоязычная! — крикнула она. — Смотрите, какая многострадальная выискалась. Да не ты ли, подлая, завсегда проповедуешь: от господ, мол, всякую рану следует с благодарностью принять! — а тут, на-тко, обрадовалась! За что же ты венцы-то небесные будешь получать, ежели господин не смеет, как ему надобно, тебя повернуть? задаром? Вот
возьму выдам тебя
замуж за Ваську-дурака, да и продам с акциона! получай венцы небесные!
— Пришла прощенья у тебя выпросить. Хоть и не своей волей я за тебя
замуж иду, а все-таки кабы не грех мой, ты бы по своей воле невесту за себя
взял, на людей смотреть не стыдился бы.
— И хорошо делаю, что не рожаю. Дочка-то, пожалуй, вышла бы в тебя — кто бы ее тогда, мопса такого,
замуж взял!
— А мне в Меленках деревнюшку выбросит! — задумчиво отзывалась сестра Вера, — с таким приданым кто меня
замуж возьмет?
Одна из сестер Золотухиной, как я уже упомянул выше, была выдана
замуж в губернский город за приходского священника, и Марье Маревне пришло на мысль совершенно основательное предположение, что добрые родные, как люди зажиточные и притом бездетные, охотно согласятся
взять к себе в дом племянника и поместить его в губернскую гимназию приходящим учеником.
— Папа, будем смотреть на вещи прямо, — объясняла она отцу при Устеньке. — Я даже завидую Устеньке… Будет она жить пока у отца, потом приедет с ярмарки купец и
возьмет ее
замуж. Одна свадьба чего стоит: все будут веселиться, пить, а молодых заставят целоваться.
Она мечтает о семейном счастии с любимым человеком, заботится о том, чтоб себя «облагородить», так, чтобы никому не стыдно было
взять ее
замуж; думает о том, какой она хороший порядок будет вести в доме, вышедши
замуж; старается вести себя скромно, удаляется от молодого барина, сына Уланбековой, и даже удивляется на московских барышень, что они очень бойки в своих разговорах про кавалеров да про гвардейцев.
Но согласись, милый друг, согласись сам, какова вдруг загадка и какова досада слышать, когда вдруг этот хладнокровный бесенок (потому что она стояла пред матерью с видом глубочайшего презрения ко всем нашим вопросам, а к моим преимущественно, потому что я, черт
возьми, сглупил, вздумал было строгость показать, так как я глава семейства, — ну, и сглупил), этот хладнокровный бесенок так вдруг и объявляет с усмешкой, что эта «помешанная» (так она выразилась, и мне странно, что она в одно слово с тобой: «Разве вы не могли, говорит, до сих пор догадаться»), что эта помешанная «забрала себе в голову во что бы то ни стало меня
замуж за князя Льва Николаича выдать, а для того Евгения Павлыча из дому от нас выживает…»; только и сказала; никакого больше объяснения не дала, хохочет себе, а мы рот разинули, хлопнула дверью и вышла.
— Прямо писал ему: «Как же это, говорю, твоя Татьяна, выросшая в деревенской глуши и начитавшаяся только Жуковского чертовщины, вдруг, выйдя
замуж, как бы по щучьему велению делается светской женщиной — холодна, горда, неприступна?..» Как будто бы светскость можно сразу
взять и надеть, как шубу!..
— Ведь вы ее любите же очень, — отвечала Нелли, не подымая на меня глаз. — А коли любите, стало быть,
замуж ее
возьмете, когда тот уедет.
— Ну, хорошо, я выпью порошок, — вскрикнула вдруг своим слабым голоском Нелли, — но когда я вырасту и буду большая, вы
возьмете меня за себя
замуж?
— Утешьтесь… не расстраивайте себя, — продолжал он, чуть сам не хныча над нею, потому что был очень чувствительный человек, — я вас прощаю и
замуж возьму, если вы, при хорошем поведении честной девицы, будете…
Ну я, брат, тогда вот так сделал:
взял я в карман с собой плеть, еще до венца припас, и так и положил, что уж натешусь же я теперь над Акулькой, знай, дескать, как бесчестным обманом
замуж выходить, да чтоб и люди знали, что я не дураком женился…
— Конешно! Замуж-то и без грамоты
возьмут, было бы за что
взять…
В глубине же души Аксинья была рада смерти Петра. Она была вновь брюхата от приказчика, у которого она жила, и теперь никто уже не мог ругать ее, и приказчик мог
взять ее
замуж, как он и говорил ей, когда склонял ее к любви.
— Вы мальчик, — сказал Передонов, — это ничего, мужчине красота не нужна, а вот у вас, — продолжал он, оборачиваясь к Марте, — нехорошо. Этак вас никто и
замуж не
возьмет. Надо огуречным рассолом лицо мыть.
— Вот и проговорилась… Любая пойдет, да еще с радостью, а Гордей Евстратыч никого не
возьмет, потому что все эти любые-то на его золото будут льститься. А тебя-то он сызмальства знает, знает, что не за золото
замуж будешь выходить… Добрая, говорит, Феня-то, как ангел, ей-богу…
— Нет, Зотушка, я
замуж не пойду. На других глядеть тяжело, не то что самой век маяться… Вон какие ноне мужья-то пошли,
взять хоть Михалку с Архипом! Везде неправда, да обман, да обида… Бабенок жаль, а ребятишек вдвое.
— Коли за себя говоришь, ладно! О тебе и речь нейдет. А вот у тебя, примерно, дочка молодая, об ней, примерно, и говорится: было бы у ней денег много, нашила бы себе наряду всякого, прикрас всяких… вестимо, дело девичье, молодое; ведь вот также и о приданом думать надо… Не то чтобы, примерно, приданое надыть:
возьмут ее и без этого, а так, себя потешить; девка-то уж на возрасте: нет-нет да и
замуж пора выдавать!..
Вам ведь, может быть, неизвестно, а я ему всем обязана, я вышла из бедной семьи, в их честном доме воспитана, и он меня
замуж взял, и любил меня, и верил мне, и умер далеко от меня с твердою в меня верою…
Теперича
возьмите то: воспитанниц и горничных, которых любят, сами
замуж отдают.
Надя. Конечно, я девушка простого звания, а ведь и нам тоже не хочется, чтоб об нас дурно говорили. Сами извольте посудить, кто же меня после таких разговоров
замуж возьмет?
Надя. Как к чему? А вот барыня обещали меня выдать
замуж, так я стараюсь так себя образовать, чтоб меня никому не стыдно было
взять. Ты знаешь, какие жены у наших чиновников, ну на что это похоже? Я в десять раз лучше их понимаю жизнь и обращение. У меня теперь только одна и надежда выйти за хорошего человека, чтобы мне быть полной хозяйкой. Посмотри тогда, какой я порядок в доме заведу; у меня не хуже будет, чем у дворянки у какой-нибудь!
Возьмут у кого-нибудь девочку, воспитают ее; а как минет лет семнадцать или восемнадцать, так без всякого разговора и отдают
замуж, за приказного или за мещанина в город, как им вздумается, а иногда и за благородного.
Васса. У тебя дочери — невесты. Каково для них будет, когда тебя в каторгу пошлют? Кто, порядочный,
замуж их
возьмет? У тебя внук есть, скоро ему пять лет минет. Лучше бы тебе, Сергей, человека убить, чем пакости эти содеять!
— Как что? Хорошая слава лежит, а худая по дорожке бежит. Видел Митревну-то? Вот она у меня хлеба приходила занять, да она же первая по всему свету и разнесет про Параху-то… Тут, чтобы по этакой славе, девке
замуж выйти — ни в жисть! Всякий выбирает товар без изъяну… То же вот и Наська… Уж, кажется, всем
взяла девка, а тоже добрых-то людей не скоро проведешь!..
Он два года тому назад отделился от отца, богатого мужика с огромным зобом и страшно вытаращенными глазами,
взял — «по любви» —
замуж сироту, племянницу Изота, держит ее строго, но одевает в городское платье.
Потом он содержал Сандунову, а когда эта вышла
замуж, то
взял на ее место танцовщицу Ленушку; от этой имел он дочь, которую потом выдал
замуж, давши ей в приданое дом в 300 000 руб. и именье с 80 000 руб. доходу (Грибовский, стр. 72).
— Вот
возьму и выйду
замуж! — сказала она, сердито глядя на его сытое, довольное лицо. — Выйду самым обыкновенным, самым пошлым образом и буду сиять от счастья. И, можете себе представить, выйду за простого рабочего человека, за какого-нибудь механика или чертежника.
Иван (строго). Это дом моего брата! А когда Яков умрёт — дом будет мой. Не перебивай меня глупостями. Итак, мне, я вижу, необходимо лично заняться благоустройством дома и судьбою детей. Когда я служил, я не замечал, как отвратительно они воспитаны тобой, теперь я имею время исправить это и сразу принимаюсь за дело. (Подумав.) Прежде всего, нужно в моей комнате забить окно на улицу и прорезать дверь в коридор. Затем, Любовь должна работать, —
замуж она, конечно, не выйдет — кто
возьмёт урода, да ещё злого!
Никита (отстраняет ее плечом). Оставь! А ты, батюшка, слушай. Первое дело: Маринка, гляди сюда. (Кланяется ей в ноги и поднимается.) Виноват я перед тобой, обещал тебя
замуж взять, соблазнил тебя. Тебя обманул, кинул, прости меня Христа ради! (Опять кланяется в ноги.)
Боровцов. Да, Лиза у нас рукодельница! Вот бы кому
замуж ее
взять! Для хозяйства-то уж больно ловка. Эта девка знает нужду-то, в чем она ходит; ни от какого дела у ней руки не отваливаются.
Таисья. Я — не рабочая, да и хозяйкой не буду, — кто меня
замуж возьмёт? А девицы — не хозяйствуют. Читать меня — боем учили. И розгами секли, и по щекам, и за волосы драли. Начиталась. Псалтырь, часослов, жития… Евангелье — интересно, только я в чудеса не верю. И Христос не нравится, нагляделась я на блаженных, надоели! (Пауза.) Ты что скупо говоришь со мной? Боишься, что я твои речи игуменье перенесу?
— Она у меня любит книги читать, — задумчиво сказал лесник. — Дух этот новый и её касается. Я смеюсь ей — кто тебя, Еленка, учёную-то
замуж возьмёт? А она, глупая, сердится! На днях здесь Ольга Давыдовна была, — знаешь, сухопаренькая учительница из Малинок? — так говорит: пришло, дескать, время русскому народу перехода через чёрное море несчастья своего в землю светлую, обетованную — да-а!
— Врешь, не слыхала. Кабы ты слыхала, ты сама бы честная была. А я разве тебя честную
замуж взял? Ну?
Груша Послушайте, девушки-красавицы, я вам притчу скажу. Была некоторая девка. Ну, вот, хорошо. Только девка-то дура. Ходил парень к этой девке, разные речи говорил, только все обманывал: я, говорит, холостой, богатый, такой-сякой, немазаный. Я тебя люблю, за себя
замуж возьму… А выходит на деле-то — он женатый.
Платонов. Да… Не
возьмет бог у тебя нашего мальчишку! За что тебя наказывать? Разве за то, что за шалопая
замуж вышла?
— А тебя, матушка,
взять и всех ваших матерей и белиц… Не исполнили же ведь вы закону, не пошли
замуж, — весело усмехаясь, подхватил Самоквасов.
Поставила Никитишна домик о край деревни, обзавелась хозяйством, отыскала где-то троюродную племянницу,
взяла ее вместо дочери, вспоила, вскормила,
замуж выдала, зятя в дом приняла и живет теперь себе, не налюбуется на маленьких внучат, привязанных к бабушке больше, чем к родной матери.
Мать обрадовалась и стала целовать Машу и спрашивать ее, где она была и чьи это дети? Маша сказала, что это ее дети, что уж
взял ее
замуж и что она живет с ним в водяном царстве.
Предпочла бы еще и потому, что, мне кажется, я за себя могу ответить: уж если полюблю, так хорошо полюблю и не заставлю ни разу ни покраснеть за себя, ни пожалеть о том, что
взял меня
замуж!