Неточные совпадения
В последних сценах есть трагический
элемент, но он участвует здесь чисто
внешним образом, так, как есть он, напр., и в появлении жандарма в «Ревизоре»…
Все разговоры их ведутся на эту тему и не исчерпаются никогда, потому что они всецело сосредоточились в испуге, и никакие влияния, ни
внешние, ни внутренние, не могут внести иные
элементы в их скудное существование.
Любовь Александровна смотрела на него с глубоким участием; в его глазах, на его лице действительно выражалась тягостная печаль; грусть его особенно поражала, потому что она не была в его характере, как, например, в характере Круциферского; внимательный человек понимал, что
внешнее, что обстоятельства, долго сгнетая эту светлую натуру, насильственно втеснили ей мрачные
элементы и что они разъедают ее по несродности.
Элементы, которые могли оттенять
внешнее однообразие жизни дедушки Матвея Иваныча, были следующие: во-первых, дворянский интерес, во-вторых, сознание властности, в-третьих, интерес сельскохозяйственный, в-четвертых, моцион. Постараюсь разъяснить здесь, какую роль играли эти
элементы в том общем тоне жизни, который на принятом тогда языке назывался жуированием.
Что содержание поэзии не исчерпывается тремя известными
элементами,
внешним образом видим из того, что ее произведения перестали вмещаться в рамки старых подразделений.
Вообще бытие этого мира «четырех
элементов», im äusseren Principium [Во
внешнем рождении (нем., лат.).], имеет преходящее и, так сказать, прекарное значение, он существует лишь до окончательного удаления Люцифера, а затем должно восстановиться первоначальное состояние ангельской, небесной телесности.
«После этой жизни нет возрождения: ибо четыре
элемента с
внешним началом удалены, а в них стояла с своим деланием и творением родительница; после этого времени она не имеет ожидать ничего иного, кроме как того, что, когда по окончании этого мира начало это пойдет в эфир, сущность, как было от века, станет снова свободной, она снова получит тело из собственной матери ее качества, ибо тогда пред ней явятся в ее матери все ее дела.
«
Внешнее, в четырех вырождениях (Ausgeburten) из
элементов, как сущность четырех
элементов, начально, конечно и разрушимо; потому все, что там живет, должно разрушиться, ибо начало
внешнего мира преходяще, ибо оно имеет цель, чтобы обратиться в эфир, а четыре
элемента снова в один; тогда открывается Бог, и сила Божия снова зазеленеет, как парадиз в вечном
элементе.
Не отвечаю за всех моих товарищей, но в мою пятилетнюю дерптскую жизнь этот
элемент не входил ни в какой форме. И такая строгость вовсе не исходила от одного
внешнего гнета. Она была скорее в воздухе и отвечала тому настроению, какое владело мною, особенно в первые четыре семестра, когда я предавался культу чистой науки и еще мечтал сделать из себя ученого.
Для Гегеля «различные категории не суть собрания отдельных изолированных идей, которые мы находим в наших умах и которые мы прилагаем к вещам одну за другой, подобно тому как мы стали бы перебирать связку ключей, пробуя их один за другим на многих замках; он пытается доказать, что категории не суть
внешние орудия, которыми пользуется разум, но
элементы целого или стадии сложного процесса, который в своем единстве есть самый разум» (там же, с. 182).
Самые ласки ее не были для него тлетворны, а напротив, носили в себе гораздо более духовного
элемента, нежели ласки «Дашутки-звереныша», «чертова отродья», «проклятой», как мысленно стал называть Дарью Николаевну ее муж, не могущий, однако, подчас противостоять
внешним чарам этой женщины, не брезгавший дележом любви своего мужа между ею и Фимкой.