Неточные совпадения
Случалось, что петлей якорной цепи его сшибало с ног, ударяя о палубу, что не придержанный у кнека [Кнек (кнехт) — чугунная или деревянная тумба, кнехты могут быть расположены по парно для закрепления швартовых — канатов, которыми
судно крепится к причалу.] канат вырывался из рук, сдирая с ладоней кожу, что ветер бил его по лицу мокрым углом паруса с вшитым в него железным кольцом, и, короче сказать, вся работа являлась пыткой, требующей пристального
внимания, но, как ни тяжело он дышал, с трудом разгибая спину, улыбка презрения не оставляла его лица.
За время, которое он провел в
суде, погода изменилась: с моря влетал сырой ветер, предвестник осени, гнал над крышами домов грязноватые облака, как бы стараясь затискать их в коридор Литейного проспекта, ветер толкал людей в груди, в лица, в спины, но люди, не обращая
внимания на его хлопоты, быстро шли встречу друг другу, исчезали в дворах и воротах домов.
Когда подписан был протокол, Николай Парфенович торжественно обратился к обвиняемому и прочел ему «Постановление», гласившее, что такого-то года и такого-то дня, там-то, судебный следователь такого-то окружного
суда, допросив такого-то (то есть Митю) в качестве обвиняемого в том-то и в том-то (все вины были тщательно прописаны) и принимая во
внимание, что обвиняемый, не признавая себя виновным во взводимых на него преступлениях, ничего в оправдание свое не представил, а между тем свидетели (такие-то) и обстоятельства (такие-то) его вполне уличают, руководствуясь такими-то и такими-то статьями «Уложения о наказаниях» и т. д., постановил: для пресечения такому-то (Мите) способов уклониться от следствия и
суда, заключить его в такой-то тюремный замок, о чем обвиняемому объявить, а копию сего постановления товарищу прокурора сообщить и т. д., и т. д.
В открытом море нам встретились киты-полосатики и косатки. Киты плыли медленно в раз взятом направлении, мало обращая
внимания на миноносцы, но косатки погнались за
судами и, когда поравнялись с нами, начали выскакивать из воды. Стрелок Загурский стрелял; два раза он промахнулся, а в третий раз попал. На воде появилось большое кровавое пятно. После этого все косатки сразу исчезли.
В пылу перестрелки мы не обращали
внимания на состояние нашего дощаника — как вдруг, от сильного движения Ермолая (он старался достать убитую птицу и всем телом налег на край), наше ветхое
судно наклонилось, зачерпнулось и торжественно пошло ко дну, к счастью, не на глубоком месте.
В ней было изображено, что государь, рассмотрев доклад комиссии и взяв в особенное
внимание молодые лета преступников, повелел под
суд нас не отдавать, а объявить нам, что по закону следовало бы нас, как людей, уличенных в оскорблении величества пением возмутительных песен, — лишить живота; а в силу других законов сослать на вечную каторжную работу.
Рядом с Харитиной на первой скамье сидел доктор Кочетов. Она была не рада такому соседству и старалась не дышать, чтобы не слышать перегорелого запаха водки. А доктор старался быть с ней особенно любезным, как бывают любезными на похоронах с дамами в трауре: ведь она до некоторой степени являлась тоже героиней настоящего
судного дня. После подсудимого публика уделяла ей самое большое
внимание и следила за каждым ее движением. Харитина это чувствовала и инстинктивно приняла бесстрастный вид.
Во
внимание к тому, что противная сторона предупредительно избавила меня от грустной обязанности ходатайствовать пред
судом, я дал ей полезный совет."Берегитесь! — сказал я наследнику должника, — перед вами еще целых десять лет, в продолжение которых вас могут тревожить подобными документами!"
Любовь женщины она представляла себе не иначе, как чувством, в основании которого должно было лежать самоотвержение, жизнь в обществе — мучением, общественный
суд — вздором, на который не стоит обращать
внимания.
Могучая волна времени гнала дни за днями, а вместе изменяла и отношения между лицами, которых я представил
вниманию читателя в предыдущих трех главах. Прежде всего надобно пояснить, что Аггей Никитич закончил следствие о Тулузове и представил его в уездный
суд, о чем, передавая Миропе Дмитриевне, он сказал...
Иван Иваныч (авторитетно). Вы свободны, господа головастики!
Суд увольняет вас — да! И никто его этого права лишить не может — да! Ни адвокаты, ни разадвокаты… никто! Где вы желаете быть водворенными? в пруде или в реке? Во
внимание к вашему чистосердечию,
суд дает вам право выбора… да!
"А по сему и принимая во
внимание все вышеизложенное, заключал обвинительный акт, предаются уголовному
суду нижеследующие лица: А. Заочно — все вообще бежавшие из реки Кашинки пискари, по обвинению: 1) в недозволенном оставлении отечества, или в преступлении, оному равносильном; 2) в предумышленном сопротивлении подлежащей власти, выразившемся в неявке, по ее вызову, в уху, и 3) в составлении заговора с целью неисполнения законных требований начальства, хотя и без намерения ниспровергнуть оное.
Дело это, начавшее опять возбуждать общее
внимание всей губернии, было перенесено в совестный
суд, где председал Яков Львович.
Я сажусь «в тую ж фигуру», то есть прилаживаюсь к правому веслу так же, как Евстигней у левого. Команда нашего
судна, таким образом, готова. Иванко, на лице которого совершенно исчезло выражение несколько гнусавой беспечности, смотрит на отца заискрившимися, внимательными глазами. Тюлин сует шест в воду и ободряет сына: «Держи, Иванко, не зевай, мотри». На мое предложение — заменить мальчика у руля — он совершенно не обращает
внимания. Очевидно, они полагаются друг на друга.
Громкий процесс игуменьи Митрофании, разбиравшийся Московским окружным
судом в октябре 1874 года, привлек к себе всеобщее
внимание и нашел отражение в художественной литературе (например, в «Волках и овцах» А.Островского).]: какое дело ни копни, — мать Митрофания номер первый, мать Митрофания номер второй и третий!
— Некто Муффель, барон, камер-юнкер из Петербурга. Дарья Михайловна недавно с ним познакомились у князя Гарина и с большой похвалой о нем отзываются, как о любезном и образованном молодом человеке. Г-н барон занимаются также литературой, или, лучше сказать… ах, какая прелестная бабочка! извольте обратить ваше
внимание… лучше сказать, политической экономией. Он написал статью о каком-то очень интересном вопросе — и желает подвергнуть ее на
суд Дарье Михайловне.
Как-то раз я был приглашен экспертом в окружной
суд; в антракте один из моих товарищей-экспертов обратил мое
внимание на грубое отношение прокурора к подсудимым, среди которых были две интеллигентные женщины.
Сусанна. Да конечно. Я люблю его, а она — нет; я богаче… Коли у нее нет состояния, какое же она имеет право на такого мужа? Наконец, он страдает, я хочу его освободить; это доброе дело. Все это на
суде должны принять во
внимание.
И, всех обнимая материнским заботливым оком, изнывала в тревоге пятая террористка, Таня Ковальчук. У нее никогда не было детей, она была еще очень молода и краснощека, как Сергей Головин, но казалась матерью всем этим людям: так заботливы, так бесконечно любовны были ее взгляды, улыбка, страхи. На
суд она не обращала никакого
внимания, как на нечто совсем постороннее, и только слушала, как отвечают другие: не дрожит ли голос, не боится ли, не дать ли воды.
Нельзя пропустить без
внимания промежутка между двумя этими половинами, то есть сеничек; они также имели свое особое назначение, хотя также не видно было никакой надписи: здесь в летнее время Никита Федорыч производил
суд, или, лучше сказать, расправу над провинившимися крестьянами, порученными его надзору, с истинно безукоризненной справедливостью.
— Сужден старым
судом, без снисхождения. Может быть, теперь бы… муку бы мою во
внимание взяли, что я был человек измученный… А тогда всякая была вина виновата. Услали. Отец в год постарел на десять лет, осунулся, здоровьем ослаб, места лишился, а я вот тут пропадаю.
Литературный
суд не обратил на него особенного
внимания, признавая, что Загоскин с обыкновенным своим дарованием, но с излишнею плодовитостью, описал ничем не замечательную жизнь пошлого, бесхарактерного человека.
— Что же, — заметил Семенов, — если бы вас судили
судом присяжных, то, вероятно, все это приняли бы во
внимание…
Я с пристальным, злорадным
вниманием следил за ним: вот он,
суд, где беспощадно раскрываются и казнятся все их грехи и ошибки!
На это двое ее соседей обращали
внимание предводителя и указывали, что она, как опекунша, таких расходов допускать не смеет, — тем более что своим примером она других подводит к опасности; и предводитель ей делал замечание, но «не мог запретить». Тетя отвечала, что она «хочет идти под
суд».
— Что же, этого адмирала отдали под
суд, Василий Федорович? — воскликнул Ашанин, слушавший — весь
внимание — речь своего любимца-капитана.
Скоро шлюпка миновала ряд
судов, стоявших близ города, и ходко шла вперед по довольно пустынному рейду. Ночь была темная. Ашанин испытывал не особенно приятные ощущения. Ему казалось, что вот-вот на него кинется загребной, здоровенный детина с неприятным подозрительным лицом, обратившим на себя
внимание еще на пристани, и он зорко следил за ним и в то же время кидал взгляды вперед: не покажутся ли огоньки «Коршуна», стоявшего почти у выхода в море.
Нет мне
суда людского, сам предстану на
суд к Всевышнему», — вдруг пришли на память Якову Потаповичу слова Григория Семеновича, на которые утром он не обратил должного
внимания, занятый всецело мыслью о княжне Евпраксии.
— Быть может, вы принадлежите к какой-нибудь секте, не признающей присяги? Да вы не бойтесь, говорите, — вам ничего за это не будет.
Суд примет во
внимание ваши объяснения.
Я желаю в коротких и ясных словах представить
вниманию публики, чтό за дела судит наш нынешний консисторски-епископский
суд и как он их решает.
Поэтому, мне кажется, не напрасно будет предложить общественному
вниманию вопрос о духовном
суде еще в одной простейшей и понятнейшей форме, в которой всякому и незнакомому с канонами человеку станут понятны выдающиеся недостатки нынешнего консисторско-епископского
суда.