Неточные совпадения
И истинным возрождением России может быть лишь радикальное
освобождение от всякого плена, от всякой подавленности и порабощенности внешнему, внеположному, инородному, т. е. раскрытие в себе
внутренней мужественности,
внутреннего света, духа царственного и творящего.
Освобождение рабов во внешнем обществе не есть еще
освобождение от
внутреннего рабства.
Несмотря на кровавые изобличения кампании 1853–1855 гг., которая представляла собой лишь великий пролог к великой драме
освобождения, — ничто не предупредило тупо-самодовольный люд, никогда не умевший постигнуть
внутренний смысл развертывающихся перед его глазами событий.
Я верил во
внутренний процесс перерождения коммунизма, в
освобождение от гнета, которое произойдет через духовное возрождение.
Внутренняя отчужденность и внешняя связанность будут возрастать по мере внешнего
освобождения и насильственного соединения людей.
По совершенном
освобождении от внешних врагов Россия долго еще бедствовала от
внутренних мятежей и беспокойств; наконец господь умилосердился над несчастным отечеством нашим: все несогласия прекратились, общий глас народа наименовал царем русским сына добродетельного Филарета, Михаила Феодоровича Романова, и в 1613 году, 11 числа июля, этот юный царь, дед Великого Петра, возложил на главу свою венец Мономахов.
Человек закричал бы от боли, если бы, не работая, почувствовал в мышцах ту боль, которую он, не замечая ее, испытывает при работе. Точно так же и человек, не работающий духовную работу над своим
внутренним миром, испытывает мучительную боль от тех невзгод, которые, не замечая их, переносит человек, полагающий главное дело жизни в усилии для
освобождения себя от грехов, соблазнов и суеверий, то есть в нравственном совершенствовании.
Два процесса необходимы, когда ставится тема пола и любви-эроса: внешнее
освобождение от гнета и рабства общества и авторитарного понимания семьи и
внутренняя аскеза, без которой человек делается рабом самого себя и своей низшей природы.
Освобождение же есть возвращение к
внутреннему существованию, к субъектности, к личности, к свободе, к духу.
Бороться нужно прежде всего для того, чтобы раскрыть глубину жизни и
внутренние конфликты жизни, и
освобождение приобретает чисто религиозное и нравственное, духовное значение.
Может быть трагической борьба человека за
внутреннюю свободу и
освобождение от порабощающих его форм государства, общества и быта.
Внешний драматизм и трагизм жизни ослабляется в результате
освобождения от социальных уз и социальных предрассудков, но
внутренний и вечный трагизм может лишь усиливаться и углубляться.
В Россию Толстой возвращается в апреле 1861 года, в самый разгар радостного возбуждения и надежд, охвативших русское общество после манифеста 19 февраля об
освобождении крестьян Толстой рассказывает: «что касается до моего отношения тогда к возбужденному состоянию общества, то должен сказать (и это моя хорошая или дурная черта, но всегда мне бывшая свойственной), что я всегда противился невольно влияниям извне, эпидемическим, и что, если я тогда был возбужден и радостен, то своими особенными, личными,
внутренними мотивами — теми, которые привели меня к школе и общению с народом».
И потому человек есть существо ищущее избавления и
освобождения,
освобождения не внешнего только, но и
внутреннего, не социального только, но и духовного.