Неточные совпадения
Тем временем море, обведенное по горизонту золотой нитью, еще спало; лишь под обрывом, в лужах береговых ям,
вздымалась и опадала
вода.
Волны подгоняли нашу утлую ладью, вздымали ее кверху и накреняли то на один, то на другой бок. Она то бросалась вперед, то грузно опускалась в промежутки между волнами и зарывалась носом в
воду. Чем сильнее дул ветер, тем быстрее бежала наша лодка, но вместе с тем труднее становилось плавание. Грозные валы, украшенные белыми гребнями,
вздымались по сторонам. Они словно бежали вперегонки, затем опрокидывались и превращались в шипящую пену.
Сумерки быстро спускались на землю. В море творилось что-то невероятное. Нельзя было рассмотреть, где кончается
вода и где начинается небо. Надвигающаяся ночь, темное небо, сыпавшее дождем с изморозью, туман — все это смешалось в общем хаосе. Страшные волны
вздымались и спереди и сзади. Они налетали неожиданно и так же неожиданно исчезали, на месте их появлялась глубокая впадина, и тогда казалось, будто лодка катится в пропасть.
Шелковые всплески
воды, радостные крики освеженного тела, громкий смех и визг ребятишек — всё это и радужные брызги моря, разбитого прыжками людей, —
вздымается к солнцу, как веселая жертва ему.
Вдруг она вырвалась из их толпы, и море — бесконечное, могучее — развернулось перед ними, уходя в синюю даль, где из
вод его
вздымались в небо горы облаков — лилово-сизых, с желтыми пуховыми каймами по краям, зеленоватых, цвета морской
воды, и тех скучных, свинцовых туч, что бросают от себя такие тоскливые, тяжелые тени.
Чайки падают в
воду, бьют друг друга, яростно вскрикивая от боли и злобы, и снова
вздымаются в воздух, преследуя друг друга…
Она не ответила ему, задумчиво следя за игрой волн, взбегавших на берег, колыхая тяжелый баркас. Мачта качалась из стороны в сторону, корма,
вздымаясь и падая в
воду, хлопала по ней. Звук был громкий и досадливый, — точно баркасу хотелось оторваться от берега, уйти в широкое, свободное море и он сердился на канат, удерживавший его.
Года три назад я был в Греции. Наш пароход отошел от Смирны, обогнул остров Хиос и шел через Архипелаг к Аттике. Солнце село, над морем лежали тихие, жемчужно-серые сумерки. В теплой дымке медленно
вздымались и опускались тяжелые массы
воды. Пароход резал волны, в обеденном зале ярко горели электрические огни, в салоне играли Шопена. Я стоял на палубе и жадно, взволнованно смотрел вдаль.
Самое устье Тумнина узкое. Огромное количество
воды, выносимое рекою, не может вместиться в него. С берега видно, как сильная струя пресной
воды далеко врезается в море, и кажется, будто там еще течет Тумнин. Навстречу ему идут волны, темные, с острыми гребнями. Они
вздымаются все выше и выше, но, столкнувшись со стремительным течением реки, сразу превращаются в пенистые буруны.
С нее взорами скользил я по необозримой равнине
вод, спокойных и гладких, словно стекло, то любовался, как волны, сначала едва приметные, рябели,
вздымались чешуей или перекатывались, подобно нити жемчужного ожерелья; как они, встревоженные, кипели от ярости, потом, в виде стаи морских чудовищ, гнались друг за другом, отрясая белые космы свои, и, наконец, росли выше и выше, наподобие великанов, стремились ко мне со стоном и ревом, ширялись в блестящих ризах своих.
Вода лилась не каплями и не ручьями, а цельным, сплошным потоком, молнии реяли, гром грохотал, и земля содрогалась, пухла и вновь
вздымалась и гудела.