Неточные совпадения
Так что предсказание о том, что придет время, когда все люди будут научены богом, разучатся
воевать, перекуют мечи
на орала и копья
на серпы, т. е., переводя
на наш язык, все тюрьмы, крепости, казармы, дворцы, церкви останутся пустыми и все виселицы, ружья, пушки останутся без употребления, — уже
не мечта, а определенная, новая форма
жизни, к которой с всё увеличивающейся быстротой приближается человечество.
— Первая, самая грубая форма войны — есть набег, то есть когда несколько хищных лентяев кидаются
на более трудолюбивых поселян, грабят их, убивают; вторые войны государственные, с целью скрепить и образовать государство, то есть когда сильнейшее племя завоевывает и присоединяет к себе слабейшее племя и навязывает формы
жизни, совершенно
не свойственные тому племени; наконец, войны династические, мотив которых, впрочем, кажется, в позднейшее время и
не повторялся уже больше в истории: за неаполитанских Бурбонов [Бурбоны неаполитанские — королевская династия, правившая Неаполитанским королевством в 1735—1806 и 1815—1860 годах.] никто и
не думал
воевать!
— Павел Андреич, — сказала она, печально улыбаясь. — Простите, я
не верю вам: вы
не уедете. Но я еще раз прошу. Называйте это, — она указала
на свои бумаги, — самообманом, бабьей логикой, ошибкой, как хотите, но
не мешайте мне. Это всё, что осталось у меня в
жизни. — Она отвернулась и помолчала. — Раньше у меня ничего
не было. Свою молодость я потратила
на то, что
воевала с вами. Теперь я ухватилась за это и ожила, я счастлива… Мне кажется, в этом я нашла способ, как оправдать свою
жизнь.
Борьба рождает гордость.
ВоеватьС людскими предрассудками труднее,
Чем тигров и медведей поражать,
Иль со штыком
на вражьей батарее
За белый крестик
жизнью рисковать…
Клянусь, иметь великий надо гений,
Чтоб разом сбросить цепь предубеждений,
Как сбросил бы я платье, если б вдруг
Из севера всевышний сделал юг.
Но ныне нас противное пугает:
Неаполь мерзнет, а Нева
не тает.
Обитатели земной планеты находятся еще в таком состоянии нелепости, неразумия, тупости, что каждый день читаешь в газетах рассуждения правителей народов о том, с кем и как надо соединиться для того, чтобы
воевать с другими народами, сами же народы при этом позволяют своим руководителям располагать ими, как скотом, ведомым
на бойню, как будто
жизнь каждого человека
не есть его личная собственность.
«Если я один среди мира людей,
не исполняющих учение Христа, — говорят обыкновенно, — стану исполнять его, буду отдавать то, что имею, буду подставлять щеку,
не защищаясь, буду даже
не соглашаться
на то, чтобы идти присягать и
воевать, меня оберут, и если я
не умру с голода, меня изобьют до смерти, и если
не изобьют, то посадят в тюрьму или расстреляют, и я напрасно погублю всё счастье своей
жизни и всю свою
жизнь».