Неточные совпадения
Дядя Яков действительно вел себя не совсем обычно. Он не заходил в дом, здоровался с Климом рассеянно и как с незнакомым; он шагал по двору, как по улице, и, высоко подняв голову, выпятив кадык, украшенный седой щетиной, смотрел в окна глазами чужого. Выходил он из флигеля почти всегда в полдень, в жаркие часы,
возвращался к вечеру, задумчиво склонив голову, сунув руки в карманы толстых брюк цвета верблюжьей шерсти.
Проходит еще три дня; сестрица продолжает «блажить», но так как матушка решилась молчать, то в доме царствует относительная тишина. На четвертый день утром она едет проститься с дедушкой и с
дядей и объясняет им причину своего внезапного отъезда. Родные одобряют ее.
Возвратившись, она перед обедом заходит
к отцу и объявляет, что завтра с утра уезжает в Малиновец с дочерью, а за ним и за прочими вышлет лошадей через неделю.
Иногда Цыганок
возвращался только
к полудню;
дядья, дедушка поспешно шли на двор; за ними, ожесточенно нюхая табак, медведицей двигалась бабушка, почему-то всегда неуклюжая в этот час. Выбегали дети, и начиналась веселая разгрузка саней, полных поросятами, битой птицей, рыбой и кусками мяса всех сортов.
Перестали занимать меня и речи деда, всё более сухие, ворчливые, охающие. Он начал часто ссориться с бабушкой, выгонял ее из дома, она уходила то
к дяде Якову, то —
к Михаилу. Иногда она не
возвращалась домой по нескольку дней, дед сам стряпал, обжигал себе руки, выл, ругался, колотил посуду и заметно становился жаден.
Полинька осталась одна с ребенком.
К дядям она не хотела
возвращаться и быть им обязанной.
Из одного этого можно заключить, что начал выделывать подобный господин в губернском городе: не говоря уже о том, что как только
дядя давал великолепнейший на всю губернию бал, он делал свой, для горничных — в один раз все для брюнеток, а другой для блондинок, которые, конечно, и сбегались
к нему потихоньку со всего города и которых он так угощал, что многие дамы,
возвратившись с бала, находили своих девушек мертвецки пьяными.
Сначала Аннинька словно не расслышала вопроса
дяди, но, очевидно, он дошел до нее, потому что через две-три минуты она сама ощутила непреодолимую потребность
возвратиться к этой смерти, измучить себя ею.
Крики эти обращались
к дяде Ерошке, который с ружьем за плечами и фазанами за поясом
возвращался с охоты.
В праздники его посылали в церковь. Он
возвращался оттуда всегда с таким чувством, как будто сердце его омыли душистою, тёплою влагой.
К дяде за полгода службы его отпускали два раза. Там всё шло по-прежнему. Горбун худел, а Петруха посвистывал всё громче, и лицо у него из розового становилось красным. Яков жаловался, что отец притесняет его.
Глумов (
возвращается и садится
к столу). Записать! (Вынимает дневник.) Человеку Мамаева три рубля, Манефе пятнадцать рублей. Да уж кстати весь разговор с
дядей. (Пишет.)
Но об этом будет подробнее рассказано в свое время, а теперь
возвращаюсь к детству моего отца и
дяди.
Оставив Россию, Елисей, под видом путешественника,
возвратился через Венецию и Австрию в Польшу, пришел в православный Почаевский монастырь и там постригся, приняв имя Самуила. В 1704 году киевский митрополит Варлам Ясинский вызвал
к себе Самуила и поставил его в Киевскую академию учителем стихотворства. При следующем монашеском постриге Самуил принял имя своего
дяди Феофана.