Неточные совпадения
Губернский предводитель, несмотря на то, что он чувствовал в
воздухе приготовляемый ему подвох, и несмотря на то, что не все просили его, всё-таки решился баллотироваться. Всё в
зале замолкло, секретарь громогласно объявил, что баллотируется в губернские предводители ротмистр гвардии Михаил Степанович Снетков.
Полы были усыпаны свежею накошенною душистою травой, окна были отворены, свежий, легкий, прохладный
воздух проникал в комнату, птички чирикали под окнами, а посреди
залы, на покрытых белыми атласными пеленами столах, стоял гроб.
Думалось очень легко и бойко, но голова кружилась сильнее, должно быть, потому, что теплый
воздух был густо напитан духами. Публика бурно рукоплескала, цари и жрец, оскалив зубы, благодарно кланялись в темноту
зала плотному телу толпы, она тяжело шевелилась и рычала...
В ярких огнях шумно ликовали подпившие люди. Хмельной и почти горячий
воздух, наполненный вкусными запахами, в минуту согрел Клима и усилил его аппетит. Но свободных столов не было, фигуры женщин и мужчин наполняли
зал, как шрифт измятую страницу газеты. Самгин уже хотел уйти, но к нему, точно на коньках, подбежал белый официант и ласково пригласил...
Даже самый беспорядок в этих комнатах после министерской передней, убожества хозяйского кабинета и разлагающегося великолепия мертвых
залов, — даже беспорядок казался приятным, потому что красноречиво свидетельствовал о присутствии живых людей: позабытая на столе книга, начатая женская работа, соломенная шляпка с широкими полями и простеньким полевым цветочком, приколотым к тулье, — самый
воздух, кажется, был полон жизни и говорил о чьем-то невидимом присутствии, о какой-то женской руке, которая производила этот беспорядок и расставила по окнам пахучие летние цветы.
— Публична шельма! — Но не успел он и воскликнуть, как Митя бросился на него, обхватил его обеими руками, поднял на
воздух и в один миг вынес его из
залы в комнату направо, в которую сейчас только водил их обоих.
Тем и кончилось дело на чистом
воздухе. В большой светлой
зале сконфуженного Егора Николаевича встретил улыбающийся Гловацкий.
А на Малой Ямской, которую посещают солдаты, мелкие воришки, ремесленники и вообще народ серый и где берут за время пятьдесят копеек и меньше, совсем уж грязно и скудно: пол в
зале кривой, облупленный и занозистый, окна завешены красными кумачовыми кусками; спальни, точно стойла, разделены тонкими перегородками, не достающими до потолка, а на кроватях, сверх сбитых сенников, валяются скомканные кое-как, рваные, темные от времени, пятнистые простыни и дырявые байковые одеяла;
воздух кислый и чадный, с примесью алкогольных паров и запаха человеческих извержений; женщины, одетые в цветное ситцевое тряпье или в матросские костюмы, по большей части хриплы или гнусавы, с полупровалившимися носами, с лицами, хранящими следы вчерашних побоев и царапин и наивно раскрашенными при помощи послюненной красной коробочки от папирос.
Букин угрюмо опустился на скамью. Было огромное, важное в его темных словах, было что-то грустно укоряющее и наивное. Это почувствовалось всеми, и даже судьи прислушивались, как будто ожидая, не раздастся ли эхо, более ясное, чем эти слова. И на скамьях для публики все замерло, только тихий плач колебался в
воздухе. Потом прокурор, пожав плечами, усмехнулся, предводитель дворянства гулко кашлянул, и снова постепенно родились шепоты, возбужденно извиваясь по
залу.
Через всю
залу, по диагонали, Александров сразу находит глазами Зиночку. Она сидит на том же месте, где и раньше, и быстрыми движениями веера обмахивает лицо. Она тревожно и пристально обегает взором всю
залу, очевидно, кого-то разыскивая в ней. Но вот ее глаза встречаются с глазами Александрова, и он видит, как радость заливает ее лицо. Нет. Она не улыбается, но юнкеру показалось, что весь
воздух вокруг нее посветлел и заблестел смехом, точно сияние окружило ее красивую голову. Ее глаза звали его.
— Вы одни, я рада: терпеть не могу ваших друзей! Как вы всегда накурите; господи, что за
воздух! Вы и чай не допили, а на дворе двенадцатый час! Ваше блаженство — беспорядок! Ваше наслаждение — сор! Что это за разорванные бумажки на полу? Настасья, Настасья! Что делает ваша Настасья? Отвори, матушка, окна, форточки, двери, всё настежь. А мы в
залу пойдемте; я к вам за делом. Да подмети ты хоть раз в жизни, матушка!
В публике, узнавшей своего любимца, раздалось рукоплескание; трагик, не слыша ничего этого и проговорив несколько с старавшимся его успокоить Варнером, вместе с ним уходит со сцены, потрясая своими поднятыми вверх руками; но в
воздухе театральной
залы как бы еще продолжал слышаться его мелодический и проникающий каждому в душу голос.
В
залах было грязновато, и уже с самого начала толпа казалась в значительной части пьяною. В тесных покоях с закоптелыми стенами и потолками горели кривые люстры; они казались громадными, тяжелыми, отнимающими много
воздуха. Полинялые занавесы у дверей имели такой вид, что противно было задеть их. То здесь, то там собирались толпы, слышались восклицания и смех, — это ходили за наряженными в привлекавшие общее внимание костюмы.
Зал гремел и стал еще теснее. Публику с эстрады попросили сойти, дать
воздуху.
Группа сразу увеличилась, став самой большой из всех групп
зала, и мое сердце сильно забилось, когда я увидел приближающегося к ней, как бы из зеркал или
воздуха, — так неожиданно оказался он здесь, — Эстампа.
Линия отражения, находясь в одном уровне с полом
залы и полами пространств, которые сверкали из-за колонн, придавала основе зрелища видимость ковров, разостланных в
воздухе.
Цыганок быстро вложил в рот четыре пальца, по два от каждой руки, свирепо выкатил глаза — и мертвый
воздух судебной
залы прорезал настоящий, дикий, разбойничий посвист, от которого прядают и садятся на задние ноги оглушенные лошади и бледнеет невольно человеческое лицо.
(Бросает шляпу в
воздух.)В
зале начинается что-то невообразимое. Рев: «Да здравствует король!» Пламя свечей ложится. Бутон и Шарлатан машут шляпами, кричат, но слов их не слышно. В реве прорываются ломаные сигналы гвардейских труб. Лагранж стоит неподвижно у своего огня, сняв шляпу. Овация кончается, и настает тишина.
Он отошел. Кадрили кончались, — музыка замолкла: в широкой
зале раздавался смешанный говор тонких и толстых голосов, шарканье сапогов и башмачков; — составились группы. — Дамы пошли в другие комнаты подышать свежим
воздухом, пересказать друг другу свои замечания, немногие кавалеры за ними последовали, не замечая, что они лишние, и что от них стараются отделаться; — княгиня пришла в
залу и села возле Негуровой. Они возобновили старое знакомство, и между ними завязался незначительный разговор.
На диване, тут же в
зале, сидел Мишутка и потрясал
воздух пронзительным криком.
Британский гений в мире пластического искусства был уже блистательно представлен"Национальной галереей","Кенсинтонским музеем"и другими хранилищами. В Британском музее с его антиками каждый из нас мог доразвить себя до их понимания. И вообще это колоссальное хранилище всем своим пошибом держало вас в
воздухе приподнятой умственности. Там я провел много дней не только в ходьбе по
залам с их собраниями, но и в работе в библиотечной ротонде, кажется до сих пор единственной во всей Европе.
Покупщик поправил его немного внутри, сделал потеплее, перестлал полы и вставил новые окна; но об убранстве не заботился. Расположение комнат, почти вся мебель, даже запах старых дворянских покоев остались те же. Одна
зала была попросторнее, остальные комнаты теснее, и
воздух в них всегда стоял спертый.
Столовая обдала Тасю спертым
воздухом, где можно было распознать пар чайников, волны папиросного дыма, запах котлет и пива, шедший из буфета. Налево от входа за прилавком продавала печенье и фрукты женщина с усталым лицом, в темном платье. Поперек комнаты шли накрытые столы. Вдоль правой и левой стены столы поменьше, без приборов, за ними уже сидело по двое, по трое. Лакеи мелькали по
зале.
Ужин подали около четырех на отдельных столиках в столовой побольше, рядом с рестораном. Растения густо обставляли эту
залу и делали ее похожей на зимний сад.
Воздух сгустился. Испарения широких листьев и запах цветов наполняли его. Огни двух люстр и стенных жирандолей выходили ярче на темной зелени.
Я не в силах оставаться в этих
залах, меня влечет на
воздух, за стены Смольного монастыря.
Застоявшиеся, исхудалые лошади выходили из вагонов, боязливо ступая на шаткие сходни. Команда копошилась на платформах, скатывая на руках фуры и двуколки. Разгружались часа три. Мы тем временем пообедали на станции, в тесном, людном и грязном буфетном
зале. Невиданно-густые тучи мух шумели в
воздухе, мухи сыпались в щи, попадали в рот. На них с веселым щебетаньем охотились ласточки, носившиеся вдоль стен
зала.
Загремел рояль; грустный вальс из
залы полетел в настежь открытые окна, и все почему-то вспомнили, что за окнами теперь весна, майский вечер. Все почувствовали, что в
воздухе пахнет молодой листвой тополя, розами и сиренью. Рябович, в котором под влиянием музыки заговорил выпитый коньяк, покосился на окно, улыбнулся и стал следить за движениями женщин, и ему уже казалось, что запах роз, тополя и сирени идет не из сада, а от женских лиц и платьев.
Ее приход прервал шумный разговор, и она почувствовала, что им всем при ней сделалось неловко. Она не подходила ни к их жаргону, ни к общему настроению этих стареющих грешниц, возбужденных скабрезным разговором с очень молодыми мужчинами. В
воздухе гостиной носилось нечто сродни тем книжкам, которые Нике хранил в одном из шкапчиков
залы, в дорогих художественных переплетах.
Понемногу входили в приемную
залу должностные лица — со вздернутым носом, плюющие на небо за порогом Биронова жилища, а здесь сплюснутые, как пузырь без
воздуха, сутуловатые, с поникшим, робким взором выжидающие рока из двери во внутренние покои.
Как только Николай вошел в
залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как
воздух перед грозой, над Соней и Наташей.
В сыром, холодном
воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что́ ожидает ее там, на бале, в освещенных
залах — музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга.
Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихою и спокойною улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей
зале и теплый, толпою согретый
воздух.
В притихшей
зале не хватает
воздуха.