Неточные совпадения
Наконец дверь с грохотом отворилась, вылетел, кружась и повертываясь на
воздухе, Крак, половопегий пойнтер Степана Аркадьича, и вышел сам Степан Аркадьич с ружьем в руках и с сигарой во
рту.
Увидав его выбежавшего, она задрожала, как лист, мелкою дрожью, и по всему лицу ее побежали судороги; приподняла руку, раскрыла было
рот, но все-таки не вскрикнула и медленно, задом, стала отодвигаться от него в угол, пристально, в упор, смотря на него, но все не крича, точно ей
воздуху недоставало, чтобы крикнуть.
А Варвара, жадно хватая
ртом воздух, бормотала...
— Не мной? Докажи! — кричал Дронов, шершавая кожа на лице его покраснела, как скорлупа вареного рака, на небритом подбородке шевелились рыжеватые иголки, он махал рукою пред лицом своим, точно черпая горстью
воздух и набивая его в
рот. Самгин попробовал шутить.
Проснулся поздно, ощущая во
рту кислый вкус ржавчины, голова налита тяжелой мутью,
воздух в комнате был тоже мутно-серый, точно пред рассветом.
В седой бороде хорошо был виден толстогубый, яркий
рот, говорил протопоп как-то не шевеля губами, и, должно быть, от этого слова его, круглые и внятные, плавали в
воздухе, точно пузыри.
Впереди толпы шагали, подняв в небо счастливо сияющие лица, знакомые фигуры депутатов Думы, люди в мундирах, расшитых золотом, красноногие генералы, длинноволосые попы, студенты в белых кителях с золочеными пуговицами, студенты в мундирах, нарядные женщины, подпрыгивали, точно резиновые, какие-то толстяки и, рядом с ними, бедно одетые, качались старые люди с палочками в руках, женщины в пестрых платочках, многие из них крестились и большинство шагало открыв
рты, глядя куда-то через головы передних, наполняя
воздух воплями и воем.
За ним зевнет сосед, потом следующий, медленно, как будто по команде, отворяет
рот, и так далее, заразительная игра
воздуха в легких обойдет всех, причем иного прошибет слеза.
Все противоположно прежнему:
воздух вместо толстых стен, пропасть вместо фундамента, свод из сети снастей, качающийся стол, который отходит от руки, когда пишешь, или рука отходит от стола, тарелка ото
рта.
Частный набрал полный
рот воздуха и медленно выпустил его.
День выпал томительный, жаркий. Истома чувствовалась во всем. Ни малейшего дуновения ветра. Знойный
воздух словно окаменел. Все живое замерло и притаилось. В стороне от дороги сидела какая-то хищная птица, раскрыв
рот. Видимо, и ей было жарко.
Матушка заплакала. Отец, в шубе и больших меховых сапогах, закрывал рукою
рот и нос, чтоб не глотнуть морозного
воздуха.
Кум с разинутым
ртом превратился в камень; глаза его выпучились, как будто хотели выстрелить; разверстые пальцы остались неподвижными на
воздухе.
Это — «Два помещика» из «Записок охотника». Рассказчик — еще молодой человек, тронутый «новыми взглядами», гостит у Мардария Аполлоновича. Они пообедали и пьют на балконе чай. Вечерний
воздух затих. «Лишь изредка ветер набегал струями и в последний раз, замирая около дома, донес до слуха звук мерных и частых ударов, раздававшихся в направлении конюшни». Мардарий Аполлонович, только что поднесший ко
рту блюдечко с чаем, останавливается, кивает головой и с доброй улыбкой начинает вторить ударам...
Розанов метнулся за ширмы. Лиза с выкатившимися глазами судорожно ловила широко раскрытым
ртом воздух.
Вдруг грянул выстрел под самыми окнами, я бросился к окошку и увидел дымок, расходящийся в
воздухе, стоящего с ружьем Филиппа (старый сокольник) и пуделя Тритона, которого все звали «Трентон», который, держа во
рту за крылышко какую-то птицу, выходил из воды на берег.
Все они летали у него по
воздуху, не прикасаясь к земле, и вдруг сразу зонт оказался над головой, сигара во
рту, а веер кокетливо обмахивал лицо.
— А начальства тебе не жалко? Оно ведь тоже беспокоится! — заметил Егор. Он открыл
рот и начал так двигать губами, точно жевал
воздух. — Однако шутки прочь! Надо тебя прятать, что нелегко, хотя и приятно. Если бы я мог встать… — Он задохнулся, бросил руки к себе на грудь и слабыми движениями стал растирать ее.
Еще волосок; пауза; тихо; пульс. Затем — как по знаку какого-то сумасшедшего дирижера — на всех трибунах сразу треск, крики, вихрь взвеянных бегом юниф, растерянно мечущиеся фигуры Хранителей, чьи-то каблуки в
воздухе перед самыми моими глазами — возле каблуков чей-то широко раскрытый, надрывающийся от неслышного крика
рот. Это почему-то врезалось острее всего: тысячи беззвучно орущих
ртов — как на чудовищном экране.
Воздух — из прозрачного чугуна. Хочется дышать, широко разинувши
рот. До боли напряженный слух записывает: где-то сзади мышино-грызущий, тревожный шепот. Неподнятыми глазами вижу все время тех двух — I и R — рядом, плечом к плечу, и у меня на коленях дрожат чужие — ненавистные мои — лохматые руки.
Я увидел во мгновение слинявшие, выцветшие лица, застопоренные на полном ходу
рты, замершие в
воздухе вилки.
В шесть часов явились к
ротам офицеры. Общий сбор полка был назначен в десять часов, но ни одному ротному командиру, за исключением Стельковского, не пришла в голову мысль дать людям выспаться и отдохнуть перед смотром. Наоборот, в это утро особенно ревностно и суетливо вбивали им в голову словесность и наставления к стрельбе, особенно густо висела в
воздухе скверная ругань и чаще обыкновенного сыпались толчки и зуботычины.
— Что же, мол, такое нутрём? — я вижу одно, что сидит он прямо, и весь
рот открыл, и
воздух в себя шибко забирает.
— Ну, а теперь сообрази, как он нутрём весь удар просторно ложится; шибко бьет, запыхается, а в открытый
рот дышит, он у себя
воздухом все нутро пережжет.
В это время перед самой
ротой мгновенно вспыхнуло пламя, раздался ужаснейший треск, оглушил всю
роту, и высоко в
воздухе зашуршели камни и осколки (по крайней мере секунд через 50 один камень упал сверху и отбил ногу солдату). Это была бомба с элевационного станка, и то, что она попала в
роту, доказывало, что французы заметили колонну.
Конечно, эта ласка и «жаль» относилась большей частью к юнкерам первой
роты, которые оказывались и ростом поприметнее и наружностью покраше. Но командир ее Алкалаев почему-то вознегодовал и вскипел. Неизвестно, что нашел он предосудительного в свободном ласковом обращении веселых юнкеров и развязных крестьянок на открытом
воздухе, под пылающим небом: нарушение ли какого-нибудь параграфа военного устава или порчу моральных устоев? Но он защетинился и забубнил...
Желтков в продолжение нескольких секунд ловил
ртом воздух, точно задыхаясь, и вдруг покатился, как с обрыва. Говорил он одними челюстями, губы у него были белые и не двигались, как у мертвого.
Рассвело. Синие, потные лица, глаза умирающие, открытые
рты ловят
воздух, вдали гул, а около нас ни звука. Стоящий возле меня, через одного, высокий благообразный старик уже давно не дышал: он задохся молча, умер без звука, и похолодевший труп его колыхался с нами. Рядом со мной кого-то рвало. Он не мог даже опустить головы.
Открываешь
рот, пересохшие губы и язык ищут
воздуха и влаги.
Евпраксеюшка, державшая в это время перед
ртом блюдечко с горячим чаем, утвердительно повела носом
воздух.
Старик задумался. Тонкие струйки вакштафного дыма, вылетая из-под его седых усов и разносясь по
воздуху, окрашивались янтарною пронизью взошедшего солнца; куры слетели с насестей и, выйдя из закутки, отряхивались и чистили перья. Вот на мосту заиграл в липовую дудку пастух; на берегу зазвенели о водонос пустые ведра на плечах босой бабы; замычали коровы, и собственная работница протопопа, крестя зевающий
рот, погнала за ворота хворостиной коровку; канарейка трещит на окне, и день во всем сиянии.
И мистер Борк пошел дальше. Пошли и наши, скрепя сердцем, потому что столбы кругом дрожали, улица гудела, вверху лязгало железо о железо, а прямо над головами лозищан по настилке на всех парах летел поезд. Они посмотрели с разинутыми
ртами, как поезд изогнулся в
воздухе змеей, повернул за угол, чуть не задевая за окна домов, — и полетел опять по
воздуху дальше, то прямо, то извиваясь…
Дядя Марк пришёл через два дня утром, и показалось, как будто в доме выставили рамы, а все комнаты налились бодрым весенним
воздухом. Он сразу же остановился перед Шакиром, разглядел его серое лицо с коротко подстриженными седыми усами и ровной густой бородкой и вдруг заговорил с ним по-татарски. Шакир как будто даже испугался, изумлённо вскинул вверх брови, открыл
рот, точно задохнувшись, и, обнажая обломки чёрных, выкрошившихся зубов, стал смеяться взвизгивающим, радостным смехом.
А Шлема Финкельштейн наяривал на барабане утреннюю зорю. Сквозь густой пар казарменного
воздуха мерцали красноватым потухающим пламенем висячие лампы с закоптелыми дочерна за ночь стеклами и поднимались с нар темные фигуры товарищей. Некоторые, уже набрав в
рот воды, бегали по усыпанному опилками полу, наливали изо
рта в горсть воду и умывались. Дядькам и унтер-офицерам подавали умываться из ковшей над грудой опилок.
Рыба очень нередко задыхается зимой под льдом даже в огромных озерах и проточных прудах: [Из многих, мною самим виденных таких любопытных явлений самое замечательное случилось в Казани около 1804 г.: там сдохлось зимою огромное озеро Кабан; множество народа набежало и наехало со всех сторон: рыбу, как будто одурелую, ловили всячески и нагружали ею целые воза.] сначала, в продолжение некоторого времени, показывается она в отверстиях прорубей, высовывая
рот из воды и глотая
воздух, но ловить себя еще не дает и даже уходит, когда подойдет человек; потом покажется гораздо в большем числе и как будто одурелая, так что ее можно ловить саком и даже брать руками; иногда всплывает и снулая.
Заметив, что на него смотрят, седой вынул сигару изо
рта и вежливо поклонился русским, — старшая дама вздернула голову вверх и, приставив к носу лорнет, вызывающе оглядела его, усач почему-то сконфузился, быстро отвернувшись, выхватил из кармана часы и снова стал раскачивать их в
воздухе. На поклон ответил только толстяк, прижав подбородок ко груди, — это смутило итальянца, он нервно сунул сигару в угол
рта и вполголоса спросил пожилого лакея...
Легким танцующим шагом с набережной Санта Лючия идут маленькие серые солдатики, мерно стуча ногами и механически однообразно размахивая левыми руками. Они кажутся сделанными из жести и хрупкими, как заводные игрушки. Их ведет красивый высокий офицер, с нахмуренными бровями и презрительно искривленным
ртом, рядом с ним, подпрыгивая, бежит тучный человек в цилиндре и неустанно говорит что-то, рассекая
воздух бесчисленными жестами.
Раиса медленно отодвинулась в сторону, Евсей видел маленькое, сухое тело хозяина, его живот вздувался и опадал, ноги дёргались, на сером лице судорожно кривились губы, он открывал и закрывал их, жадно хватая
воздух, и облизывал тонким языком, обнажая чёрную яму
рта. Лоб и щёки, влажные от пота, блестели, маленькие глаза теперь казались большими, глубокими и неотрывно следили за Раисой.
Рогожин, в половине этого размышления, завел палец в
рот и, все туже и туже натягивая им свою щеку, при последней мысли вдруг хлопнул на
воздух и в ту же минуту заорал...
И талантливо содействует вновь воскресший бродяга: засунул четыре пальца в
рот и высвистывает пронзительно, режет
воздух под ногами у пляшущего.
Вадим, сказал я, почувствовал сострадание к нищим, и становился, чтобы дать им что-нибудь; вынув несколько грошей, он каждому бросал по одному; они благодарили нараспев, давно затверженными словами и даже не подняв глаз, чтобы рассмотреть подателя милостыни… это равнодушие напомнило Вадиму, где он и с кем; он хотел идти далее; но костистая рука вдруг остановила его за плечо; — «постой, постой, кормилец!» пропищал хриплый женский голос сзади его, и рука нищенки всё крепче сжимала свою добычу; он обернулся — и отвратительное зрелище представилось его глазам: старушка, низенькая, сухая, с большим брюхом, так сказать, повисла на нем: ее засученные рукава обнажали две руки, похожие на грабли, и полусиний сарафан, составленный из тысячи гадких лохмотьев, висел криво и косо на этом подвижном скелете; выражение ее лица поражало ум какой-то неизъяснимой низостью, какой-то гнилостью, свойственной мертвецам, долго стоявшим на
воздухе; вздернутый нос, огромный
рот, из которого вырывался голос резкий и странный, еще ничего не значили в сравнении с глазами нищенки! вообразите два серые кружка, прыгающие в узких щелях, обведенных красными каймами; ни ресниц, ни бровей!.. и при всем этом взгляд, тяготеющий на поверхности души; производящий во всех чувствах болезненное сжимание!..
Цыганок быстро вложил в
рот четыре пальца, по два от каждой руки, свирепо выкатил глаза — и мертвый
воздух судебной залы прорезал настоящий, дикий, разбойничий посвист, от которого прядают и садятся на задние ноги оглушенные лошади и бледнеет невольно человеческое лицо.
— Море, — сказал Сергей Головин, внюхиваясь и ловя
ртом воздух. — Там море.
Со двора и с улицы в открытые окна смотрят горожане, десятки голов шевелятся в синем
воздухе, поминутно сменяясь одна другою; открытые
рты шепчут, шипят, кричат; окна кажутся мешками, из которых эти шумные головы сейчас покатятся в комнату, как арбузы.
Она, вися на
воздухе, не разжала зубов своих дорогой (расстояние было с полверсты), и мы с Тургеневым сами отворили ей
рот и потом произвели следствие над окунем и щуренком, который, взяв на окуня, как на насадку, сам сделался в свою очередь насадкою.
Теперь, когда Челкаш шепнул «кордоны!», Гаврила дрогнул: острая, жгучая мысль прошла сквозь него, прошла и задела по туго натянутым нервам, — он хотел крикнуть, позвать людей на помощь к себе… Он уже открыл
рот и привстал немного на лавке, выпятил грудь, вобрал в нее много
воздуха и открыл
рот, — но вдруг, пораженный ужасом, ударившим его, как плетью, закрыл глаза и свалился с лавки.
Расчеты тети Сони на действие свежего
воздуха, на перемещение в карету нисколько не оправдались; затруднения только возросли. Верочка, лежа на ее коленях, продолжала, правда, рыдать, по-прежнему вскрикивая поминутно: «Ай, мальчик! Мальчик!!» — но Зизи стала жаловаться на судорогу в ноге, а Паф плакал, не закрывая
рта, валился на всех и говорил, что ему спать хочется… Первым делом тети, как только приехали домой, было раздеть скорее детей и уложить их в постель. Но этим испытания ее не кончились.
Перчихин. И отличное дело!.. Я так замечаю, что люди, которые на земле свой кус хлеба берут, — друг у друга изо
рта его дерут. А я получаю пищу из
воздуха… от небесных птиц кормлюсь… мое дело чистенькое!
Повергнутый сильным толчком на землю, Буланин почувствовал, как чье-то колено с силою уперлось в его шею. Он пробовал освободиться, но то же самое колено втиснуло его
рот и нос в чей-то мягкий живот, в то время как на его спине барахтались еще десятки рук и ног. Недостаток
воздуха вдруг придал Буланину припадочную силу. Ударив кулаком в лицо одного соседа и схватившись за волосы другого, он рванулся и выскочил из кучи.
Вид сваленного в кучу хлама напомнил ему что-то неясное, о чем он недавно думал, и он опустился на него, держась обеими руками за сердце и хватая
воздух раскрытым
ртом.