Неточные совпадения
Даже богатство, которое
прилило широкой
волной, как-то не радовало старика Бахарева, и в его голове часто вставал вопрос: «Для кого и для чего это богатство?» Оно явилось, точно насмешка над упавшими силами старика, напрасно искавшего вокруг себя опоры и поддержки.
Но
волна горячего участия к этой незнакомой девочке
прилила к моему сердцу почти физическим ощущением теплоты, точно в грудь мне налили горячей воды.
А Петр все молчал, приподняв кверху слепые глаза, и все будто прислушивался к чему-то. В его душе подымались, как расколыхавшиеся
волны, самые разнообразные ощущения.
Прилив неведомой жизни подхватывал его, как подхватывает
волна на морском берегу долго и мирно стоявшую на песке лодку… На лице виднелось удивление, вопрос, и еще какое-то особенное возбуждение проходило по нем быстрыми тенями. Слепые глаза казались глубокими и темными.
Когда удалялся
прилив, я бегом
До самой воды добегала,
Когда же
прилив возвращался опять
И
волны грядой подступали,
От них я спешила назад убежать,
А
волны меня настигали!..
Скажите мне, отчего в эту ночь воздух всегда так тепел и тих, отчего в небе горят миллионы звезд, отчего природа одевается радостью, отчего сердце у меня словно саднит от полноты нахлынувшего вдруг веселия, отчего кровь
приливает к горлу, и я чувствую, что меня как будто поднимает, как будто уносит какою-то невидимою
волною?
Тогда, совершенно изнуренный болезнью, я еле-еле бродил по комнате с болью и слабостью в коленях; при каждом более сильном движении кровь
приливала горячей
волной к голове и застилала мраком все предметы перед моими глазами.
Этот упрек, казалось, в самое сердце кольнул Харлова. Вся прежняя его гордыня так
волной и
прилила к нему. Он встряхнулся и подбородком двинул вперед.
Волна добродушного умиления и жалости
прилила к сердцу Щавинского.
Прилив дикой удали, страстного желания всё опрокинуть, вырваться из гнетущей душу путаницы горячей
волной охватил Гришку. Ему показалось, что вот сейчас он сделает что-то необыкновенное и сразу разрешит свою тёмную душу от пут, связавших её. Он вздрогнул, почувствовал приятный холодок в сердце и, с какой-то кошачьей ужимкой повернувшись к доктору, сказал ему...
Нестройный говор грубых голосов
Между судов перебегал порою;
Смех, песни, брань, протяжный крик пловцов —
Всё в гул один сливалось над водою.
И Марья Николавна, хоть суров
Казался ветр, и день был на закате,
Накинув шаль или капот на вате,
С французской книжкой, часто, сев к окну,
Следила взором сизую
волну,
Прибрежных струй
приливы и отливы,
Их мерный бег, их золотые гривы.
— Господи! Как хорошо! — невольно прошептал юноша. И, весь душевно приподнятый, восторженный и умиленный, он отдался благоговейному созерцанию величия и красоты беспредельного океана. Нервы его трепетали, какая-то
волна счастья
приливала к его сердцу. Он чувствовал и радость и в то же время внутреннюю неудовлетворенность. Ему хотелось быть и лучше, и добрее, и чище. Ему хотелось обнять весь мир и никогда не сделать никому зла в жизни.
Потом говорил Мороз, Перевозчиков. Опять я говорил, уже без маскарада. Меня встретила буря оваций. И говорил я, как никогда. Гордые за меня лица наших. Жадно хватающее внимание серых слушателей. Как морской
прилив, сочувствие сотен душ поднимало душу, качало ее на
волнах вдохновения и радости. С изумлением слушал я сам себя, как бурно и ярко лилась моя речь, как уверенно и властно.
Пара входит на лестницу, другая пара опускается, и в этом беспрестанном
приливе и отливе редкая
волна, встав упрямо на дыбы, противится на миг силе ветра, ее стремящей; в этом стаде, которое гонит бич прихоти, редко кто обнаруживает в себе человека.
Чудный человек! могущ, как море, и непостоянен, как оно с своими отливами и
приливами: то безбоязненно ходят на дне его птички, то на разъяренных
волнах своих поднимает оно корабли до облаков.
Любовь к Лизе, как
прилив и отлив моря, то набегала на его сердце бурными, кипучими
волнами, то успокаивалась на мысли, что если она к нему равнодушна, так он пустит свои горячие надежды по ветру и по-прежнему обратится к одним заботам о благосостоянии матери и сестер.
Мы вступаем в период исторического странствования, про которое можно сказать: «мы плывем, пылающею бездной со всех сторон окружены»; «
прилив растет и быстро нас уносит в неизмеримость темных
волн».
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами.
Настанет ночь, и звучными
волнамиСтихия бьет о берег свой.
То глас ее: он будит нас и просит.
Уж в пристани волшебной ожил чёлн…
Прилив растет и быстро нас уносит
В неизмеримость темных
волн.
Небесный свод, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины.
И мы плывем, пылающею бездной
Со всех сторон окружены.
Прилив растет и быстро нас уносит
В неизмеримость темных
волн…
И мы плывем, пылающею бездной
Со всех сторон окружены…