Неточные совпадения
Городничий. Чш! (Закрывает ему рот.)Эк как
каркнула ворона! (Дразнит его.)Был по приказанию! Как из бочки, так рычит. (К Осипу.)Ну, друг, ты ступай приготовляй там, что нужно для барина. Все, что ни есть в долге, требуй.
Ворон над Яковом
каркнул один,
Чу! их слетелось до сотни!
И как уж потом ни хитри и ни облагораживай свое прозвище, хоть заставь пишущих людишек выводить его за наемную плату от древнекняжеского рода, ничто не поможет:
каркнет само за себя прозвище во все свое
воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица.
— Каков щенок: ни слезинки! — говорили соседи. — Вон две
вороны так и надседаются,
каркают на заборе:
накаркают они ему — погоди ужо!..
О, я не хочу выводить дальнейших заключений и, как
ворон,
каркать молодой судьбе одну только гибель.
Удивительные птицы
вороны: как скоро они узнают, где есть мясо! Едва солнечные лучи позолотили вершины гор, как несколько их появилось уже около нашего бивака. Они громко перекликались между собой и перелетали с одного дерева на другое. Одна из
ворон села очень близко от нас и стала
каркать.
Высоко надо мной, тяжело и резко рассекая воздух крылами, пролетел осторожный
ворон, повернул голову, посмотрел на меня сбоку, взмыл и, отрывисто
каркая, скрылся за лесом; большое стадо голубей резво пронеслось с гумна и, внезапно закружившись столбом, хлопотливо расселось по полю — признак осени!
В саду было множество
ворон; гнезда их покрывали макушки деревьев, они кружились около них и
каркали; иногда, особенно к вечеру, они вспархивали целыми сотнями, шумя и поднимая других; иногда одна какая-нибудь перелетит наскоро с дерева на дерево, и все затихнет…
Шаркали по крыше тоскливые вьюги, за дверью на чердаке гулял-гудел ветер, похоронно пело в трубе, дребезжали вьюшки, днем
каркали вороны, тихими ночами с поля доносился заунывный вой волков, — под эту музыку и росло сердце.
Я весь отдался влиянию окружающей меня обстановки и шел по лесу наугад. Один раз я чуть было не наступил на ядовитую змею. Она проползла около самых моих ног и проворно спряталась под большим пнем. Немного дальше я увидел на осокоре черную
ворону. Она чистила нос о ветку и часто
каркала, поглядывая вниз на землю. Испуганная моим приближением,
ворона полетела в глубь леса, и следом за ней с земли поднялись еще две
вороны.
Ороч проснулся ночью от каких-то звуков. Прислушавшись к ним, он узнал крики зябликов. Это его очень встревожило. Крики дневных птиц ночью ничего хорошего не предвещают. Скоро птицы успокоились, и проводник наш хотел было опять улечься спать, но в это время всполошились
вороны и стали
каркать. Они так напугали ороча, что тот растолкал Рожкова и Ноздрина и попросил их разбудить поскорее меня.
— Не пугай вперед, а то еще во сне увижу тебя богатого…
Вороны завсегда к ненастью
каркают.
Картина, действительно, выходила живенькая и характерная: Бычков сидит, точно лупоглазый ночной филин, а около него стрекочут и
каркают денные
вороны.
Возле меня, по запыленной крапиве, лениво перепархивали белые бабочки; бойкий воробей садился недалеко на полусломанном красном кирпиче и раздражительно чирикал, беспрестанно поворачиваясь всем телом и распустив хвостик; все еще недоверчивые
вороны изредка
каркали, сидя высоко, высоко на обнаженной макушке березы; солнце и ветер тихо играли в ее жидких ветках; звон колоколов Донского монастыря прилетал по временам, спокойный и унылый — а я сидел, глядел, слушал — и наполнялся весь каким-то безымянным ощущением, в котором было все: и грусть, и радость, и предчувствие будущего, и желание, и страх жизни.
В день, о котором зашла речь, я также отправился в сад — и, напрасно исходив все аллеи (
вороны меня признали и только издали отрывисто
каркали), случайно приблизился к низкому забору, отделявшему собственно нашивладения от узенькой полосы сада, простиравшейся за флигельком направо и принадлежавшей к нему.
Хлопотливо
каркая, тяжело махая крыльями, летели толстые
вороны, где-то тревожно свистела иволга.
Где-то убежденно
каркала ворона.
Испуганная этими звуками целая стая
ворон слетела с церковной кровли и понеслась,
каркая, в воздухе…
Тарантас встряхнулся, заболтал колокольчик, лошадиные спины заскакали живее. Между тем на небе, казалось, действительно что-то надумано. На горизонте все потемнело, солнце низко купалось в тучах, красное, чуть видное, зенит угасал, и туманы взбирались все смелее и выше. Шептали березы, шуршали тощие хлеба, где-то в листве
каркала одинокая
ворона.
— А за то, что не
каркай. Кра! кра! «не иначе, что так будет»… пошел с моих глаз долой…
ворона!
И погода была неприятная. Небо хмурилось, носились
вороны и
каркали. Над самою головою Передонова
каркали они, точно дразнили и пророчили еще новые, еще худшие неприятности. Передонов окутал шею шарфом и думал, что в такую погоду и простудиться не трудно.
Шумно чирикали воробьи, в зелени рябины тенькал зяблик, одобрительно
каркали вороны, а на дворе кричала Люба...
Дождь переставал, тучи остановились над городом и, озаряемые голубоватым блеском отдалённых молний, вздрагивали, отряхая на грязную землю последние, скупые капли.
Каркала ворона, похваливая дождь.
— Такое умозрение и характер! — ответил дворник, дёрнув плечи вверх. — Скушно у вас в городе — не дай бог как, спорить тут не с кем… Скажешь человеку: слыхал ты — царь Диоклетиан приказал, чтобы с пятницы
вороны боле не
каркали? А человек хлопнет глазами и спрашивает: ну? чего они ему помешали? Скушно!
Уж не
каркнет ворон в поле,
Уж не крикнет галка там.
Не трещат сороки боле,
Только скачут по кустам.
Дятлы. Игоря встречая.
Стуком кажут путь к реке,
И, рассвет веселый возвещая.
Соловьи ликуют вдалеке.
Уланбекова (нахмурив брови). Ты
ворона! Ты
каркать хочешь что-нибудь. Ну,
каркай!
Сидит
Ворона на березе и хлопает носом по сучку: хлоп-хлоп. Вычистила нос, оглянулась кругом да как
каркнет...
— Што, монастырская крыса, обознал теперь, какой есть Гарусов? — засмеялся сам и махнул рукой приставам: — Эй, возьмите
ворону да посадите ее в яму, штобы поменьше
каркала.
— Что ты,
ворон,
каркаешь, что ты нас пугаешь? Может, ещё…
— Опять несет эту
ворону: видно, завтра ненастье будет.
Вороны всегда к ненастью
каркают.
Вспоминаю злую жадность монахов до женщины и все пакости плоти их, коя и скотом не брезгует, лень их и обжорство, и ссоры при дележе братской кружки, когда они злобно
каркают друг на друга, словно
вороны на кладбище. Рассказывал мне Гриша, что как ни много работают мужики на монастырь этот, а долги их всё растут и растут.
Какой я мельник, говорят тебе,
Я
ворон, а не мельник. Чудный случай:
Когда (ты помнишь?) бросилась она
В реку, я побежал за нею следом
И с той скалы прыгнуть хотел, да вдруг
Почувствовал, два сильные крыла
Мне выросли внезапно из-под мышек
И в воздухе сдержали. С той поры
То здесь, то там летаю, то клюю
Корову мертвую, то на могилке
Сижу, да
каркаю.
Хмурое небо молча смотрело на грязный двор и на чистенького человека с острой седой бородкой, ходившего по земле, что-то измеряя своими шагами и острыми глазками. На крыше старого дома сидела
ворона и торжественно
каркала, вытягивая шею и покачиваясь.
Где-то
каркали вороны отсыревшими голосами, колокольчик звенел, бухали бондари по кадкам и бочкам.
Над малинником гудели осы и пчелы. В зелени ветел суматошно прыгали молодые
воронята, а на верхних ветвях солидно уместились старые
вороны и строго
каркали, наблюдая жизнь детей. Из города доплывал безнадежный зов колокола к вечерней службе, где-то озабоченно и мерно пыхтел пар, вырываясь из пароотводной трубки, на реке вальки шлепали, и плакал ребенок.
«Не
каркай, старая
ворона!.. Завтра, смотри, идем мы. Ты Боброву сказывай, чего надо, — артель отпустит».
Уже шестой час утра. Я взялся за дневник, чтобы описать свое полное, разнообразное счастье, и думал, что напишу листов шесть и завтра прочту Мане, но, странное дело, у меня в голове все перепуталось, стало неясно, как сон, и мне припоминается резко только этот эпизод с Варей и хочется написать: бедная Варя! Вот так бы все сидел и писал: бедная Варя! Кстати же зашумели деревья: будет дождь;
каркают вороны, и у моей Мани, которая только что уснула, почему-то грустное лицо».
Булычов. Вспомнила! Страшный суд… Второе пришествие… Эх,
ворона! Взлетела,
накаркала! Ступай, поезжай в свою берлогу с девчонками, с клирошанками лизаться! А вместо денег — вот что получишь от меня — на! (Показывает кукиш.)
Булычов. Отрекся — а? За что? За то, что я деньги любил, баб люблю, на сестре твоей, дуре, из-за денег женился, любовником твоим был, за это отрекся? Эх ты…
ворона полоротая!
Каркаешь, а — без смысла!
Над выполотыми грядами жуликовато перепархивали воробьи, на ветвях сидели две
вороны и жирно
каркали, словно сообщая друг другу что-то очень важное.
Если бы он поцеловал ее, Ниночка открыла бы ему все свое маленькое, но уже изболевшееся сердце, в котором то пели маленькие, веселые птички, то
каркали черные
вороны, как писала она в своем дневнике.
Когда же молчавшая до сих пор Дуня неожиданно взмахнула руками, как крыльями, и «
каркнула во все
воронье горло», баронесса, начальство и девочки громко расхохотались во весь голос.
За окном крупными хлопьями валил снег… Сад оголился… Деревья гнулись от ветра, распластав свои сухие мертвые сучья-руки. Жалобно
каркая, с распластанными крыльями носились голодные
вороны. Сумерки скрывали всю неприглядную картину глубокой осени. А в зале горели лампы, со стен приветливо улыбались знакомые портреты благодетелей.
Какая-то
ворона летела над рекой и, увидев на берегу лежащих людей, села на соседнее дерево и
каркнула два раза. Вдруг Гусев сорвался с места.
С юго-запада тянулись хмурые тучи, но уже кое-где между ними были просветы и сквозь них проглядывало голубое небо. Оно казалось таким ясным и синим, словно его вымыли к празднику. Запорошенные снегом деревья, камни, пни, бурелом и молодые елочки покрылись белыми пушистыми капюшонами. На сухостойной лиственице сидела
ворона. Она
каркала, кивая в такт головою, и неизвестно, приветствовала ли она восходящее солнце или смеялась над нашей неудачей.
Посередине аллеи неуклюже прыгала, громко, беспомощно
каркая, большая черная
ворона. Правая лапка и часть крыла были у нее в крови. За ней бежало несколько седьмушек с Ниной Джавахой и Бельской во главе.
Ворона билась и
каркала в руках Нины, но девочка ловко закутала ее в платок, надетый внизу под клекой, и понесла ее в класс.
Я последовала за ней на самую дальнюю дорожку, где нам попадались редкие пары гуляющих. Под нашими ногами шелестели упавшие листья… Там и сям
каркали голодные
вороны.
Узнала меня, ахнула и скрылась. Сучья тихо шумели под ветерком, поскрипывал ствол ели. На самой ее верхушке
каркала старая
ворона, как будто заливался плачем охрипший новорожденный ребенок. Жучка ткнула мордою в мою руку.
— Ого! Наконец, и ты
каркнула, старая
ворона. На чью только голову? — заметил Захарий, язвительно улыбаясь.