Неточные совпадения
Мадам Шталь говорила с Кити как с милым ребенком, на которого любуешься, как на
воспоминание своей
молодости, и только один раз упомянула о том, что во всех людских горестях утешение дает лишь любовь и вера и что для сострадания к нам Христа нет ничтожных горестей, и тотчас же перевела разговор на другое.
Он погрузился в собственные
воспоминания о ранних годах
молодости — и лег на диван.
Старик шутил, рассказывал сам направо и налево анекдоты, говорил каламбуры, особенно любил с сверстниками жить
воспоминаниями минувшей
молодости и своего времени. Они с восторгом припоминали, как граф Борис или Денис проигрывал кучи золота; терзались тем, что сами тратили так мало, жили так мизерно; поучали внимательную молодежь великому искусству жить.
Это было одно из самых отраднейших
воспоминаний его
молодости.
в)
Воспоминание о юности и
молодости старца Зосимы еще в миру. Поединок
Пока человек идет скорым шагом вперед, не останавливаясь, не задумываясь, пока не пришел к оврагу или не сломал себе шеи, он все полагает, что его жизнь впереди, свысока смотрит на прошедшее и не умеет ценить настоящего. Но когда опыт прибил весенние цветы и остудил летний румянец, когда он догадывается, что жизнь, собственно, прошла, а осталось ее продолжение, тогда он иначе возвращается к светлым, к теплым, к прекрасным
воспоминаниям первой
молодости.
Я решился писать; но одно
воспоминание вызывало сотни других, все старое, полузабытое воскресало — отроческие мечты, юношеские надежды, удаль
молодости, тюрьма и ссылка [Рассказ о «Тюрьме и ссылке» составляет вторую часть записок. В нем всего меньше речь обо мне, он мне показался именно потому занимательнее для публики. (Прим. А. И. Герцена.)] — эти ранние несчастия, не оставившие никакой горечи на душе, пронесшиеся, как вешние грозы, освежая и укрепляя своими ударами молодую жизнь.
Ни тени черного
воспоминания, ни малейшего темного предчувствия —
молодость, дружба, любовь, избыток сил, энергии, здоровья и бесконечная дорога впереди.
Я решился писать; но одно
воспоминание вызывало сотни других; все старое, полузабытое воскресало: отроческие мечты, юношеские надежды, удаль
молодости, тюрьма и ссылка — эти ранние несчастия, не оставившие никакой горечи на душе, пронесшиеся, как вешние грозы, освежая и укрепляя своими ударами молодую жизнь».
И он был омрачен, как и вся моя
молодость, запутанной драматической ситуацией, но я иногда вспоминаю об этом периоде с радостным чувством, хотя в
воспоминаниях для меня вообще есть что-то мучительное.
Одно из самых приятных
воспоминаний у него то, как он когда-то в дни
молодости вытащил часы у самого полицеймейстера.
Я долго бродил по горам, по лесам; я не чувствовал себя счастливым, я вышел из дому с намерением предаться унынию — но
молодость, прекрасная погода, свежий воздух, потеха быстрой ходьбы, нега уединенного лежания на густой траве — взяли свое:
воспоминание о тех незабвенных словах, о тех поцелуях опять втеснилось мне в душу.
Перед Лушей протянулся длинный ряд
воспоминаний, как Раиса Павловна готовила ее к балу, как с замиравшим сердцем следила за ее первыми успехами, как старалась выдвинуть ее на первый план, с тактикой настоящей великосветской женщины, и как наконец создала то, чем теперь Луша пользуется. Одной красоты и
молодости мало для женщины, а нужна еще выдержка, такт, известная оригинальная складка, что и было разработано в Луше той же Раисой Павловной.
Беседа текла, росла, охватывая черную жизнь со всех сторон, мать углублялась в свои
воспоминания и, извлекая из сумрака прошлого каждодневные обиды, создавала тяжелую картину немого ужаса, в котором утонула ее
молодость. Наконец она сказала...
Итак, слова Лузгина не только не были для меня новостью, но даже напомнили мне целый ряд шумных и нескончаемых споров, которым украшалась моя
молодость; но, несмотря на это, как-то странно подействовало на меня это
воспоминание.
Каждый из них, достигнув старости, находит отраду в
воспоминании того живого чувства, которое одушевляло его в
молодости, когда с удочкой в руке, забывая и сон и усталость, страстно предавался он своей любимой охоте.
То дело прошедшее, в воду кануло, и мне остается только удивляться, как вы, среди блеска, который вас окружает, могли еще сохранить
воспоминание о темном товарище первой вашей
молодости…
Надежда Антоновна. Ах, Григорий Борисыч, не говорите! Что я терплю! Как я страдаю! Вы знаете мою жизнь в
молодости; теперь, при одном
воспоминании, у меня делаются припадки. Я бы уехала с Лидией к мужу, но он пишет, чтоб мы не ездили. О ваших деньгах ничего не упоминает.
Воззовите из сердца своего
воспоминания прошедшего, —
воспоминания золотой вашей
молодости, золотых беззаботных дней, — воскресите их, воскресите себя!
— Я не знаю более отрадного
воспоминания из моей ранней
молодости, как
воспоминание жизни у Григорья Иваныча.
Ложились спать молча; и старики, потревоженные рассказами, взволнованные, думали о том, как хороша
молодость, после которой, какая бы она ни была, остается в
воспоминаниях одно только живое, радостное, трогательное, и как страшно холодна эта смерть, которая не за горами, — лучше о ней и не думать!
Гуров, глядя на нее теперь, думал: «Каких только не бывает в жизни встреч!» От прошлого у него сохранилось
воспоминание о беззаботных, добродушных женщинах, веселых от любви, благодарных ему за счастье, хотя бы очень короткое; и о таких, — как, например, его жена, — которые любили без искренности, с излишними разговорами, манерно, с истерией, с таким выражением, как будто то была не любовь, не страсть, а что-то более значительное; и о таких двух-трех, очень красивых, холодных, у которых вдруг промелькало на лице хищное выражение, упрямое желание взять, выхватить у жизни больше, чем она может дать, и это были не первой
молодости, капризные, не рассуждающие, властные, не умные женщины, и когда Гуров охладевал к ним, то красота их возбуждала в нем ненависть и кружева на их белье казались ему тогда похожими на чешую.
Тридцать пять лет прошло с тех пор, но
воспоминанье об этих светлых минутах моей
молодости постоянно, даже и теперь, разливает какое-то отрадное, успокоительное, необъяснимое словами чувство на все духовное существо мое.
За пулей следует могильный покой, за погубленной
молодостью следуют годы скорби и мучительных
воспоминаний.
Нет уже ни смеха, ни шума, ни веселых, беспечных лиц, ни свиданий в тихие лунные ночи, а главное, нет уже
молодости; да и всё это, вероятно, очаровательно только в
воспоминаниях…
— Я не упрекаю тебя, потому что ничего не запрещал тебе в этом отношении; вопрос об этом пункте никогда даже не поднимался между нами. Но если дело зашло так далеко, я должен нарушить молчание. Ты считал свою мать умершей, и я допустил эту ложь, потому что хотел избавить тебя от
воспоминаний, которые отравили мою жизнь: по крайней мере, твоя
молодость должна была быть свободна от них. Это оказалось невозможным, а потому ты должен узнать теперь правду.
Но то, что слито с сей блестящей красотою —
Сие столь смутное, волнующее нас,
Сей внемлемый одной душою
Обворожающего глас,
Сие к далекому стремленье,
Сей миновавшего привет
(Как прилетевшее незапно дуновенье
От луга родины, где был когда-то цвет,
Святая
молодость, где жило упованье),
Сие шепнувшее душе
воспоминаньеО милом радостном и скорбном старины,
Сия сходящая святыня с вышины,
Сие присутствие создателя в созданье —
Какой для них язык?..
Не подозревая той опасности, которой подвергается ее дочь, Анжелика Сигизмундовна Вацлавская сидела в своем роскошном будуаре и переживала недавнее свидание с дочерью. Мысль, что ее дочь уже взрослая девушка, перенесла Анжель к
воспоминаниям ее
молодости, и по роковой игре судьбы одним из героев далекого прошлого Вацлавской был тот же князь Облонский, покоривший теперь сердце Ирены.
— У меня есть свой особый кружок, — запела она и завертела головой. — Я не могу расстаться с
воспоминаниями своей
молодости. Когда покойник Тимофей Николаевич бывал у нас в Москве, он всегда говаривал:"И в шуме света не забывайте вечных начал правды, добра и красоты".
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее
воспоминания лучшего времени
молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, сухой, и по своему гордой, княжне человеческие чувства.
Погасли все образы, все мысли и
воспоминания, и отошла
молодость; погасли все желания, сама жизнь погасла, и было душе так больно, такая тоска овладела ею, для какой нет на нашем языке ни образа сравнения, ни слова.