Она знала Лаптева немного, познакомилась с ним случайно; это был богатый человек, представитель известной московской фирмы «Федор Лаптев и сыновья», всегда очень серьезный, по-видимому умный, озабоченный болезнью сестры; казалось ей, что он не обращал на нее никакого внимания, и сама она была к нему совершенно равнодушна, — и вдруг это объяснение на лестнице, это жалкое,
восхищенное лицо…
Потом на несколько мгновений засветилась даже темная река… Вспыхнули верхушки зыбких волн, бежавших к нашему берегу, засверкал береговой песок с черными пятнами ямщичьих лодок и группами людей и лошадей у водопоя. Косые лучи скользнули по убогим лачугам, отразились в слюдяных окнах, ласково коснулись бледного,
восхищенного лица мальчика…
Приказчик поднимал и опускал курки, дышал на стволы, прицеливался и делал вид, что задыхается от восторга. Глядя на его
восхищенное лицо, можно было подумать, что сам он охотно пустил бы себе пулю в лоб, если бы только обладал револьвером такой прекрасной системы, как Смит и Вессон.
Он подробно рассказывал, как администрация, завком и партийные организации равнодушно отнеслись к весеннему начинанию комсомола и как великолепно работал комсомол, на удивление всему заводу. У Ромки были маленькие, наивные глазки и
восхищенное лицо.
Неточные совпадения
Кузнец подошел ближе, взял ее за руку; красавица и очи потупила. Еще никогда не была она так чудно хороша.
Восхищенный кузнец тихо поцеловал ее, и
лицо ее пуще загорелось, и она стала еще лучше.
И Лаптев заметил, с каким восторгом смотрел ей навстречу Ярцев, как это ее новое, прекрасное выражение отражалось на его
лице, тоже грустном и
восхищенном.
Он провожал Машу
восхищенными глазами, спрашивал, что я теперь ем за обедом, и на его тощем, некрасивом
лице появлялось грустное и сладкое выражение, и он шевелил пальцами, точно осязал мое счастье.
В одно утро Елена сидела, по обыкновению, с своим ребенком. Сынишка ее стоял около нее, и она сейчас только
восхищенная его понятливостью, расцеловала его в губки, в щечки, в глаза, так что у мальчика все
лицо даже покраснело; вдруг вошел человек и доложил, что Миклаков ее спрашивает.
Зал ревел и гремел. Катя бросилась за кулисы. Княгиня, с новым
лицом, сидела в плетеном кресле.
Восхищенный Капралов топтался вокруг. Гуриенко-Домашевская говорила...
Аббат, хорошо откормленный, с пухлою, гладко-бритою бородой, приятным, крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен, и с тонкою улыбкой на губах, мирно-восхищенным ее красотою взглядом, смотрел изредка на ее
лицо, и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос.