Илья с удовольствием слушал, ему было приятно, что случилось именно то, чего он ожидал, и подтверждает его мысли о людях. Он закинул руки под голову и вновь отдал себя
во власть думам.
Неточные совпадения
Славянофилы хотели оставить русскому народу свободу религиозной совести, свободу
думы, свободу духа, а всю остальную жизнь отдать
во власть силы, неограниченно управляющей русским народом.
Под обаяньем красоты,
Во власти строгих
дум,
По Ватикану бродишь ты
Подавлен и угрюм;
Отжившим миром окружен,
Не помнишь о живом.
— Ну, не хочешь, как хочешь. А то закусил бы ин! Это все у тебя от
думы. Брось! пущай другие думают! Эку сухоту себе нашел: завидно, что другие делами занимаются — зачем не к нему все дела приписаны! Ну, да уж прощай, прощай! Вижу, что сердишься! Увидишься с сатаной — плюнь ему от меня в глаза! Только вряд ли увидишь ты его. Потому, живем мы здесь в благочестии и
во всяком благом поспешении,
властям предержащим повинуемся, старших почитаем — неповадно ему у нас!
Он шёл
во власти этих
дум полем около каменной ограды загородного монастыря и смотрел вперёд себя.
Я знал одной лишь
думы власть,
Одну — но пламенную страсть:
Она, как червь,
во мне жила,
Изгрызла душу и сожгла.
Все из книг узнал и все воочию видел Герасим, обо всем горячий искатель истины сто раз передумал, а правой спасительной веры так-таки и не нашел. Везде заблужденье, всюду антихрист… И запала ему на душу тяжелая
дума: «Нет, видно, больше истинной веры, все, видно, растлено прелестью врага Божия. Покинул свой мир Господь вседержитель, предал его
во власть сатаны…» И в душевном отчаянье, в злобе и ненависти покинул он странство…
Но что же там у меня? Там, в таинственной, недоступной мне глубине? Я не знаю, не вижу в темноте, я только чувствую, — там
власть надо мною, там истина для моей жизни. Все остальное наносно, бессильно надо мною и лживо. Как та «
дума лютая», — я пел про нее, вкладывая в нее столько задушевной тоски, а самой-то
думы лютой никакой
во мне и не было.