Неточные совпадения
Он в первый раз понял тогда всю жестокость и несправедливость частного землевладения и, будучи одним из тех людей, для которых жертва
во имя нравственных требований составляет высшее духовное наслаждение, он решил не пользоваться
правом собственности на землю и тогда же отдал доставшуюся ему по наследству от отца землю крестьянам.
Во имя некоторой бесспорной правды демократии, идущей на смену нашей исконной неправде, мы готовы были забыть, что религия демократии, как она была провозглашена Руссо и как была осуществляема Робеспьером, не только не освобождает личности и не утверждает ее неотъемлемых
прав, но совершенно подавляет личность и не хочет знать ее автономного бытия.
В
праве своем Чертопханов был
во всяком случае вполне уверен; он не колебался, он спешил исполнить приговор над виновным, не отдавая себе, впрочем, ясного отчета: кого он собственно обзывал этим
именем?..
Кружок — да это пошлость и скука под
именем братства и дружбы, сцепление недоразумений и притязаний под предлогом откровенности и участия; в кружке, благодаря
праву каждого приятеля
во всякое время и
во всякий час запускать свои неумытые пальцы прямо
во внутренность товарища, ни у кого нет чистого, нетронутого места на душе; в кружке поклоняются пустому краснобаю, самолюбивому умнику, довременному старику, носят на руках стихотворца бездарного, но с «затаенными» мыслями; в кружке молодые, семнадцатилетние малые хитро и мудрено толкуют о женщинах и любви, а перед женщинами молчат или говорят с ними, словно с книгой, — да и о чем говорят!
Дикий-Барин (так его прозвали; настоящее же его
имя было Перевлесов) пользовался огромным влиянием
во всем округе; ему повиновались тотчас и с охотой, хотя он не только не имел никакого
права приказывать кому бы то ни было, но даже сам не изъявлял малейшего притязания на послушание людей, с которыми случайно сталкивался.
Нельзя отказаться от любви, от
права и свободы любви
во имя долга, закона,
во имя мнения общества и его норм, но можно отказаться
во имя жалости и свободы.
Более
прав, чем славянофилы, был Л. Толстой и даже Н. Михайловский в своей борьбе против органической теории общества
во имя индивидуальности человека.
Г. Крестьянкин долго находился в военной службе и, наскучив жестокостями оной, а особливо
во время войны, где великие насилия
именем права войны прикрываются, перешел в статскую.
Тут, во-первых, странная мысль: кому,
во имя какого
права,
во имя какого побуждения вздумалось бы оспаривать теперь у меня мое
право на эти две-три недели моего срока?
Лично каждый из этих господ может вызвать лишь изумление перед безграничностью человеческого тупоумия, изумление, впрочем, значительно умеряемое опасением: вот-вот сейчас налетит! вот сейчас убьет, сотрет с лица земли этот ураган бессознательного и тупоумного лгания, отстаивающий свое
право убивать
во имя какой-то личной «искренности», до которой никому нет дела и перед которой, тем не менее, сотни глупцов останавливаются с разинутыми ртами: это, дескать, «искренность»! — а искренность надобно уважать!
Мы оба требуем от масс подчинения, а
во имя чего мы этого требуем —
во имя ли принципов «порядка» или
во имя"жизни духа" —
право, это еще не суть важно, Blanc bonnet, bonnet Blanc [Что в лоб, что по лбу (франц.)] — вот и всё.
Человек требует ее, а наука, взявшая все, признает это
право; она не удерживает, она благословляет в жизнь личную, в жизнь свободного деяния
во имя абсолютной безличности.
Несмотря на это распадение с жизнию, ученые, памятуя, какой могучий голос имели университеты и доктора в средние века, когда к ним относились с вопросами глубочайшей важности, захотели вершать безапелляционным судом все сциентифические и художественные споры; они, подрывшие
во имя всеобщего
права исследования касту католических духовных пастырей, показывали поползновение составить свой цех пастырей светских.
Академия Художеств существовала в России едва ли не одним
именем; Екатерина даровала ей истинное бытие, законы и
права, взяв ее под личное Свое покровительство, в совершенной независимости от всех других властей; основала при ней воспитательное училище, ободряла таланты юных художников; посылала их в отчизну Искусства, вникать в красоты его среди величественных остатков древности, там, где самый воздух вливает, кажется, в грудь чувство изящного, ибо оно есть чувство народное; где Рафаэль, ученик древних, превзошел своих учителей, и где Микель Анджело один сравнялся с ними
во всех Искусствах.
— Вы должны передать браслет, — неистово накинулся он на Вельчанинова, — уже
во имя одних только
прав женщины, если вы сами стоите на высоте вопроса…
— Как она хороша! — проговорил Лысевич, восхищаясь ею. — Бог мой, как она хороша! Но что же вы сердитесь, милая? Пусть я не
прав, но неужели вы думаете, что если вы
во имя идей, которые я, впрочем, глубоко уважаю, будете скучать и отказывать себе в жизненной радости, то рабочим станет от этого легче? Ничуть! Нет, разврат, разврат! — сказал он решительно. — Вам необходимо, вы обязаны быть развратной! Обмозгуйте это, милая, обмозгуйте!
Господа, довольно я пред вами в своем рассказе открыто себя малодушником признавал, как в то время, когда покойного отрока Левонтия на земле бросил, а сам на древо вскочил, но ей-право, говорю вам, что я бы тут не испугался весла и от дяди Луки бы не отступил, но… угодно вам — верьте, не угодно — нет, а только в это мгновение не успел я
имя Левонтия вспомнить, как промежду им и мною
во тьме обрисовался отрок Левонтий и рукой погрозил.
Среди двухтысячного стада, которым коноводили несколько завзятых вожаков, бывших, в свою очередь, передовыми баранами в другом, еще большем, громаднейшем стаде, выдвигалась одна только самостоятельная личность, не захотевшая,
во имя правды и науки, подчиниться никакому насилию, — и против этого одного, против этого честного
права, против законной свободы личности поднялся слепой и дикий деспотизм массы, самообольщенно мнившей о своем великом либерализме.
«Да, как поляк, я не имел
права полюбить русскую женщину. Какое жестокое, ужасное положение!.. Будь проклята и эта пламенная, историческая вражда, и то, чтó породило ее! Благодаря ей, вся моя личная жизнь (да и одна ли моя только!) построена на фальши, на противоестественном умерщвлении в себе самых лучших, самых святых и заветных чувств
во имя одной идеи.
Раньше, по крайней мере, он признавал за ними
право преступать человеческие законы
во имя «идеи»,
во имя «блага человечества».
Социальный индивидуализм в такой же мере видит в личности, наделенной экономической свободой и неограниченным
правом собственности, орудие общества, общественной силы и общественного процветания, как и социальный коммунизм, который имеет преимущество искреннего отрицания личности
во имя социального коллектива.
Мозг в ней по-прежнему ищет новой работы, кровь волнуется
во имя светлых идей и творческих образов, увлечения молодости служат материалом для художественного воспроизведения жизни; сердца ее бьются в унисон со всем лучшим, что французская нация выработывает в лице своих бойцов за свободу ума, человечные
права и общественную правду.
С самого вступления нашего на всероссийский престол непрестанно мы чувствуем себя обязанными перед Вседержителем Богом, чтобы не только
во дни наши охранять и возвышать благоденствие возлюбленного нами отечества и народа, но желая предуготовить и обеспечить их спокойствие и благосостояние после нас, чрез ясное и точное указание преемника нашего сообразно с
правами нашего императорского дома и с пользами империи, мы не могли, подобно предшественникам нашим, рано провозгласить его по
имени, оставаясь в ожидании, будет ли благоугодно неведомым судьбам Божьим даровать нам наследника в прямой линии.
— Письмом от
имени моего попросите его величество кесаря [Известно, что в отсутствие государя Ромодановский уполномочен был
правами царскими и носил титло кесаря.] обнародовать указ о прощении Последнего Новика ради его заслуг нам и отечеству; пошлите приятеля Мурзу отыскать его по Чуди — кстати, не удастся ли где прихлопнуть нагайкою шведского комара — и дайте знать
во дворцовый приказ, чтобы отписали Владимиру сыну Кропотова, десять дворов в Софьине; но горе ему, если он… захочет отыскивать себе другой род, кроме Кропотова!..
Нового в нашем способе только то, что для утверждения
права грабежа этого одного человека мы ведем этого человека в храм, надеваем на него особенную шапку, сажаем на высокое кресло, даем ему в руки палочку и шарик, мажем постным маслом в
во имя бога и его сына провозглашаем особу этого помазанного маслом человека священною.
—
Во имя отца и сына и святого духа, — сказал он твердым голосом, держа левою рукой образ, а
правою сотворив три крестные знамения, — этим божиим милосердием благословляю тебя, единородный и любезный сын мой Иван, и молю, да подаст тебе святой великомученик Георгий победу и одоление над врагом. Береги это сокровище, аки зеницу ока; не покидай его никогда, разве господь попустит ворогу отнять его у тебя. Знаю тебя, Иван, не у живого отнимут, а разве у мертвого. Помни на всякий час благословение родительское.
И, прежде всего, оправданна жертва безопасностью и благоустройством
во имя абсолютных
прав любви.
В честь этой иконы и основала она каменную церковь. Последняя была освящена в 1747 году, когда Елизавета Петровна была уже императрицею. Освящение было тоже очень торжественное, икона была перенесена из петербургского дворца с крестным ходом, в котором участвовала сама императрица. Кроме главного алтаря
во имя Знамения, были приделы:
правый во имя святой Екатерины и левый — Захария и Елизаветы.
Но
во время новой истории оно слишком долго задержалось на формальной свободе в принятии Истины, не совершив своего избрания, и потому оно образовало формы и мысли жизни, обоснованные не на Истине, а на формальном
праве избирать какую угодно истину или ложь, т. е. создало беспредметную культуру, беспредметное общество, не знающее,
во имя чего оно существует.
Наша так называемая «революционная демократия» одержима страстью к равенству, какой еще не видел мир, под свободой же она понимает
право насилия над соседями
во имя своих интересов, произвол
во всеобщем уравнении.
Великой горестью для Пизонского была участь Авенира, которого суд выпустил, как и Константина Ионыча, но отец,
во имя своих родительских
прав, устроил сдачу его за непочтение в солдаты, с назначением в отдаленнейшие батальоны.
Когда с пафосом говорят о завоеваниях свобод революцией, то прежде всего должны были бы иметь в виду те
права человека, которые не могут быть от него отняты ни
во имя каких благ земных.
Он также еще не знает своего «
во имя», но переходит от формы к содержанию, от вопроса о законных
правах познания к вопросу о самом познании жизни и бытия.
Власть есть обязанность, а не
право, и власть тогда лишь
правая, когда она осуществляется не
во имя свое и не
во имя своих, а
во имя Божье,
во имя правды.
Казалось бы очевидно, что, если одни люди могут, несмотря на признания благодетельности любви,
во имя каких-то благих целей в будущем, допускать необходимость мучительства или убийства некоторых людей, то точно с таким же
правом могут другие люди, тоже признавая благодетельность любви, допускать, тоже
во имя будущих благ, необходимость мучительства и убийства других людей.