Года за два до кончины здоровье стало изменять ему: он начал страдать одышкой, беспрестанно засыпал и, проснувшись, не скоро мог прийти в себя: уездный
врач уверял, что это с ним происходили «ударчики».
Сахалине брюшного тифа, хотя я обошел там все избы и бывал в лазаретах; некоторые
врачи уверяли меня, что этой формы на острове нет вовсе, и она осталась у меня под большим сомнением.
Неточные совпадения
— О, она плохо кончит! —
уверял Стабровский в отчаянии и сам начинал смотреть на
врачей, как на чудотворцев, от которых зависело здоровье его Диди. — Теперь припадки на время прекратились, но есть двадцать первый год. Что будет тогда?
А похвала эта, впрочем, в простом изъяснении сводилась к тому, что он почитал знаменитого московского
врача «объюродевшим», но
уверял, что «в Москве такие люди необходимы» и что она потому и крепка, что держится «credo quia absurdum». [«Верю, потому что абсурд» (лат.).]
Каждый день бываю я у вашего батюшки, но,
уверяю вас, Авдотья Марковна, созовите вы хоть всех самых ученых и самых опытных
врачей, и те его здоровья не восстановят.
Уверяю вас и клянусь, чем угодно, что если бы у меня, положим, была сестра и если б вы ее полюбили и сделали ей предложение, то вы бы этого никогда себе не простили, и вам было бы стыдно показаться на глаза вашим земским докторам и женщинам-врачам, стыдно, что вы полюбили институтку, кисейную барышню, которая не была на курсах и одевается по моде.
Полгода назад товарищи-врачи решили, что у него начинается чахотка, и посоветовали ему бросить всё и уехать в Крым. Узнавши об этом, Ольга Дмитриевна сделала вид, что это ее очень испугало; она стала ласкаться к мужу и всё
уверяла, что в Крыму холодно и скучно, а лучше бы в Ниццу, и что она поедет вместе и будет там ухаживать за ним, беречь его, покоить…
— Ваше превосходительство! Ну куда ему в строй? — вмешался главный
врач. — Офицер он никуда не годный, строевую службу совсем забыл, притом трус отчаянный. А смотритель прекрасный…
Уверяю вас, в строю он будет только вреден.
Граф Герман Лесток, по происхождению француз, приехал в Россию в 1713 году и определен домашним доктором Екатерины, а в 1718 году сослан Петром в Казань, как
уверяет Штелин в своих анекдотах. Со вступлением на престол Екатерины I Лесток был возвращен из ссылки и определен
врачом к цесаревне Елизавете. Он умел ей понравиться своим веселым характером и французской любезностью. Вскоре он ей представил план овладеть престолом.