Неточные совпадения
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал… ведет в Москву свою команду… Он
с вами должен
встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится
с вами… Возьмите труд узнать образ мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный
друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают,
друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
А поелику навоз производить стало всякому вольно, то и хлеба уродилось столько, что, кроме продажи, осталось даже на собственное употребление:"Не то что в
других городах, —
с горечью говорит летописец, — где железные дороги [О железных дорогах тогда и помину не было; но это один из тех безвредных анахронизмов, каких очень много
встречается в «Летописи».
Вронский взял письмо и записку брата. Это было то самое, что он ожидал, — письмо от матери
с упреками за то, что он не приезжал, и записка от брата, в которой говорилось, что нужно переговорить. Вронский знал, что это всё о том же. «Что им за делo!» подумал Вронский и, смяв письма, сунул их между пуговиц сюртука, чтобы внимательно прочесть дорогой. В сенях избы ему
встретились два офицера: один их, а
другой другого полка.
Выходя от Алексея Александровича, доктор столкнулся на крыльце
с хорошо знакомым ему Слюдиным, правителем дел Алексея Александровича. Они были товарищами по университету и, хотя редко
встречались, уважали
друг друга и были хорошие приятели, и оттого никому, как Слюдину, доктор не высказал бы своего откровенного мнения о больном.
Кити ходила
с матерью и
с московским полковником, весело щеголявшим в своём европейском, купленном готовым во Франкфурте сюртучке. Они ходили по одной стороне галлереи, стараясь избегать Левина, ходившего по
другой стороне. Варенька в своем темном платье, в черной,
с отогнутыми вниз полями шляпе ходила со слепою Француженкой во всю длину галлереи, и каждый раз, как она
встречалась с Кити, они перекидывались дружелюбным взглядом.
С первой молодости он держал себя так, как будто готовился занять то блестящее место в свете, на которое впоследствии поставила его судьба; поэтому, хотя в его блестящей и несколько тщеславной жизни, как и во всех
других,
встречались неудачи, разочарования и огорчения, он ни разу не изменил ни своему всегда спокойному характеру, ни возвышенному образу мыслей, ни основным правилам религии и нравственности и приобрел общее уважение не столько на основании своего блестящего положения, сколько на основании своей последовательности и твердости.
«В наших краях», извинения в фамильярности, французское словцо «tout court» и проч. и проч. — все это были признаки характерные. «Он, однакож, мне обе руки-то протянул, а ни одной ведь не дал, отнял вовремя», — мелькнуло в нем подозрительно. Оба следили
друг за
другом, но, только что взгляды их
встречались, оба,
с быстротою молнии, отводили их один от
другого.
Другое дело при встрече
с иными знакомыми или
с прежними товарищами,
с которыми вообще он не любил
встречаться…
Потом Самгин ехал на извозчике в тюрьму; рядом
с ним сидел жандарм, а на козлах, лицом к нему,
другой — широконосый,
с маленькими глазками и усами в стрелку. Ехали по тихим улицам, прохожие
встречались редко, и Самгин подумал, что они очень неумело показывают жандармам, будто их не интересует человек, которого везут в тюрьму. Он был засорен словами полковника, чувствовал себя уставшим от удивления и механически думал...
— Нет, скажи, напомни, что я
встретился ей затем, чтоб вывести ее на путь, и что я благословляю эту встречу, благословляю ее и на новом пути! Что, если б
другой… —
с ужасом прибавил он, — а теперь, — весело заключил он, — я не краснею своей роли, не каюсь;
с души тяжесть спала; там ясно, и я счастлив. Боже! благодарю тебя!
С одной стороны Обломовка,
с другой — княжеский замок,
с широким раздольем барской жизни,
встретились с немецким элементом, и не вышло из Андрея ни доброго бурша, ни даже филистера.
— Вот оно что! —
с ужасом говорил он, вставая
с постели и зажигая дрожащей рукой свечку. — Больше ничего тут нет и не было! Она готова была к воспринятию любви, сердце ее ждало чутко, и он
встретился нечаянно, попал ошибкой…
Другой только явится — и она
с ужасом отрезвится от ошибки! Как она взглянет тогда на него, как отвернется… ужасно! Я похищаю чужое! Я — вор! Что я делаю, что я делаю? Как я ослеп! Боже мой!
Немного погодя воротилась Татьяна Марковна, пришел Райский. Татьяна Марковна и Тушин не без смущения
встретились друг с другом. И им было неловко: он знал, что ей известно его объяснение
с Верой, — а ей мучительно было, что он знает роман и «грех» Веры.
— Ступайте. Много в нас ума-то в обоих, но вы… О, вы — моего пошиба человек! я написал сумасшедшее письмо, а вы согласились прийти, чтоб сказать, что «почти меня любите». Нет, мы
с вами — одного безумия люди! Будьте всегда такая безумная, не меняйтесь, и мы
встретимся друзьями — это я вам пророчу, клянусь вам!
— Позвольте, князь, — пролепетал я, отводя назад обе мои руки, — я вам должен сказать искренно — и рад, что говорю при милом нашем князе, — что я даже желал
с вами
встретиться, и еще недавно желал, всего только вчера, но совсем уже
с другими целями.
— Ну что, если мы
встретимся когда-нибудь совсем
друзьями и будем вспоминать и об этой сцене
с светлым смехом? — проговорил он вдруг; но все черты лица его дрожали, как у человека, одержимого припадком.
Не отъехал он и 100 шагов, как ему
встретилась сопутствуемая опять конвойным
с ружьем ломовая телега, на которой лежал
другой, очевидно уже умерший арестант. Арестант лежал на спине на телеге, и бритая голова его
с черной бородкой, покрытая блинообразной шапкой, съехавшей на лицо до носа, тряслась и билась при каждом толчке телеги. Ломовой извозчик в толстых сапогах правил лошадью, идя рядом. Сзади шел городовой. Нехлюдов тронул за плечо своего извозчика.
Но совершенно на
другом конце, в точных науках о природном мире, мы сейчас
встречаемся с настоящей трагедией ученого.
И как-то так сошлось, что все любившие покойного старца и
с умиленным послушанием принимавшие установление старчества страшно чего-то вдруг испугались и,
встречаясь друг с другом, робко лишь заглядывали один
другому в лицо.
— Да, он бранит, но ведь он всех бранит. Но за что вы ему отказали — я и от него не слыхал. Да и вообще я очень редко
с ним
встречаюсь. Мы не
друзья.
Чаще всего
встречались клесты — пестрые миловидные птички
с клювами, половинки которых заходят
друг за
друга.
Область распространения красных волков обнимает длину реки Уссури, Южно-Уссурийский край и прибрежный район к северу от залива Ольги до мыса Плитняк.
Другими словами, северная граница их обитания совпадает
с границей распространения диких коз и пятнистых оленей. Чаще всего животное это
встречается в Посьетском, Барабашском и Суйфунском районах.
Но прежде чем я приступлю к описанию самого состязания, считаю не лишним сказать несколько слов о каждом из действующих лиц моего рассказа. Жизнь некоторых из них была уже мне известна, когда я
встретился с ними в Притынном кабачке; о
других я собрал сведения впоследствии.
Дальнейший план работ был намечен следующим образом: Г.И. Гранатману было поручено пройти горами между Арзамасовкой и Сибегоу (приток Тадушу), а А.И. Мерзляков должен был обойти Арзамасовку
с другой стороны. В верховьях Тадушу мы должны были
встретиться. Я
с остальными людьми наметил себе путь по побережью моря к заливу Владимира.
Но теперь чаще и чаще стали
другие случаи: порядочные люди стали
встречаться между собою. Да и как же не случаться этому все чаще и чаще, когда число порядочных людей растет
с каждым новым годом? А со временем это будет самым обыкновенным случаем, а еще со временем и не будет бывать
других случаев, потому что все люди будут порядочные люди. Тогда будет очень хорошо.
Другим результатом-то, что от удешевления учителя (то есть, уже не учителя, а Дмитрия Сергеича) Марья Алексевна еще больше утвердилась в хорошем мнении о нем, как о человеке основательном, дошла даже до убеждения, что разговоры
с ним будут полезны для Верочки, склонят Верочку на венчанье
с Михаилом Иванычем — этот вывод был уже очень блистателен, и Марья Алексевна своим умом не дошла бы до него, но
встретилось ей такое ясное доказательство, что нельзя было не заметить этой пользы для Верочки от влияния Дмитрия Сергеича.
— Часов в двенадцать, — сказала Верочка. Это для Жюли немного рано, но все равно, она велит разбудить себя и
встретится с Верочкою в той линии Гостиного двора, которая противоположна Невскому; она короче всех, там легко найти
друг друга, и там никто не знает Жюли.
Друг для
друга мы должны быть такими, какими были тогда… ни Ахилл, ни Диана не стареются… Не хочу
встретиться с тобою, как Ларина
с княжной Алиной...
Эта пагубная привычка,
встретившись,
с одной стороны,
с печальными неудачами, а
с другой —
с болезненной, необузданной жаждой денег и наслаждений, растлила целое поколение.
Развитие Грановского не было похоже на наше; воспитанный в Орле, он попал в Петербургский университет. Получая мало денег от отца, он
с весьма молодых лет должен был писать «по подряду» журнальные статьи. Он и
друг его Е. Корш,
с которым он
встретился тогда и остался
с тех пор и до кончины в самых близких отношениях, работали на Сенковского, которому были нужны свежие силы и неопытные юноши для того, чтобы претворять добросовестный труд их в шипучее цимлянское «Библиотеки для чтения».
Распущенность ли наша, недостаток ли нравственной оседлости, определенной деятельности, юность ли в деле образования, аристократизм ли воспитания, но мы в жизни,
с одной стороны, больше художники,
с другой — гораздо проще западных людей, не имеем их специальности, но зато многостороннее их. Развитые личности у нас редко
встречаются, но они пышно, разметисто развиты, без шпалер и заборов. Совсем не так на Западе.
Опасность поднимала еще более наши раздраженные нервы, заставляла сильнее биться сердца и
с большей горячностью любить
друг друга. Нас было пятеро сначала, тут мы
встретились с Пассеком.
Между рекомендательными письмами, которые мне дал мой отец, когда я ехал в Петербург, было одно, которое я десять раз брал в руки, перевертывал и прятал опять в стол, откладывая визит свой до
другого дня. Письмо это было к семидесятилетней знатной, богатой даме; дружба ее
с моим отцом шла
с незапамятных времен; он познакомился
с ней, когда она была при дворе Екатерины II, потом они
встретились в Париже, вместе ездили туда и сюда, наконец оба приехали домой на отдых, лет тридцать тому назад.
… А не странно ли подумать, что, умей Зонненберг плавать или утони он тогда в Москве-реке, вытащи его не уральский казак, а какой-нибудь апшеронский пехотинец, я бы и не
встретился с Ником или позже, иначе, не в той комнатке нашего старого дома, где мы, тайком куря сигарки, заступали так далеко
друг другу в жизнь и черпали
друг в
друге силу.
— Ах, не говорите! девушки ведь очень хитры. Может быть, они уж давно
друг друга заметили; в театре, в собрании
встречались, танцевали, разговаривали
друг с другом, а вам и невдомек. Мы, матери, на этот счет просты. Заглядываем бог знает в какую даль, а что у нас под носом делается, не видим. Оттого иногда…
Встречались, конечно, и
другие, которые в этом смысле не клали охулки на руку, но опять-таки они делали это умненько,
с толком (такой образ действия в старину назывался «благоразумной экономией»), а не без пути, как Савельцев.
Перхунов и Метальников постоянно враждовали
друг с другом и редко
встречались. Но зато когда
встречались, то начиналась бесконечная потеха. Задирой являлся, конечно, Перхунов, а Метальников только щетинился, но оба были так «уморительны», что встречи эти надолго оставляли по себе веселый след, сообщавший живость и разнообразие неприхотливым собеседованиям, оглашавшим стены помещичьих гнезд в длинные зимние вечера.
Распоряжения самые суровые следовали одни за
другими, и одни же за
другими немедленно отменялись. В сущности, матушка была не злонравна, но бесконтрольная помещичья власть приучила ее сыпать угрозами и в то же время притупила в ней способность предусматривать, какие последствия могут иметь эти угрозы. Поэтому,
встретившись с таким своеобразным сопротивлением, она совсем растерялась.
В тот день, когда произошла история
с дыркой, он подошел ко мне на ипподроме за советом: записывать ли ему свою лошадь на следующий приз, имеет ли она шансы? На подъезде, после окончания бегов, мы случайно еще раз
встретились, и он предложил по случаю дождя довезти меня в своем экипаже до дому. Я отказывался, говоря, что еду на Самотеку, а это ему не по пути, но он уговорил меня и, отпустив кучера, лихо домчал в своем шарабане до Самотеки, где я зашел к моему старому
другу художнику Павлику Яковлеву.
Здесь они
встречались с антрепренерами,
с товарищами по сцене, могли получить контрамарку в театр и повидать воочию своих драматургов: Островского, Чаева, Потехина, Юрьева, а также многих
других писателей, которых знали только по произведениям, и встретить знаменитых столичных актеров: Самарина, Шумского, Садовского, Ленского, Музиля, Горбунова, Киреева.
Этюды
с этих лисичек и
другие классные работы можно было встретить и на Сухаревке, и у продавцов «под воротами». Они попадали туда после просмотра их профессорами на отчетных закрытых выставках, так как их было девать некуда, а на ученические выставки классные работы не принимались, как бы хороши они ни были. За гроши продавали их ученики кому попало, а
встречались иногда среди школьных этюдов вещи прекрасные.
И по себе сужу: проработал я полвека московским хроникером и бытописателем, а мне и на ум не приходило хоть словом обмолвиться о банях, хотя я знал немало о них, знал бытовые особенности отдельных бань;
встречался там
с интереснейшими москвичами всех слоев, которых не раз описывал при
другой обстановке. А ведь в Москве было шестьдесят самых разнохарактерных, каждая по-своему, бань, и, кроме того, все они имели постоянное население, свое собственное, сознававшее себя настоящими москвичами.
Сначала мечты о диссертации, о переводе в
другое место, потом женитьба, сладость сонной истомы, карты в клубе, прогулки за шлагбаумом, сплетни, посещения погребка Вайнтрауба, откуда учителя выходят обнявшись, не совсем твердыми шагами, или — маленького домика за грабником, где порой наставники
встречаются с питомцами из старших классов…
Но «доля» так и не далась молодому землемеру. Родители больше уже не
встретились ни
друг с другом, ни со своим ребенком…
— Чего я боюсь? Всего боюсь, детки… Трудно прожить жизнь, особенно русской женщине. Вот я и думаю о вас… что вас будет интересовать в жизни,
с какими людьми вы
встретитесь… Сейчас мы еще не поймем
друг друга.
Этот случайный разговор
с писарем подействовал на Галактиона успокоивающим образом. Кажется, ничего особенного не было сказано, а как-то легче на душе. Именно в таком настроении он поехал на
другой день утром к отцу. По дороге
встретился Емельян.
Он чувствовал себя таким маленьким и ничтожным, потому что в первый раз лицом к лицу
встретился с настоящими большими дельцами, рассуждавшими о миллионах
с таким же равнодушием, как
другие говорят о двугривенном.
Тут, очевидно, было что-то
другое, подразумевалась какая-то душевная и сердечная бурда, — что-то вроде какого-то романического негодования, бог знает на кого и за что, какого-то ненасытимого чувства презрения, совершенно выскочившего из мерки, — одним словом, что-то в высшей степени смешное и недозволенное в порядочном обществе и
с чем
встретиться для всякого порядочного человека составляет чистейшее божие наказание.
Иные,
встречаясь с нею, стали ласково
с нею здороваться; там в обычае, встретя
друг друга, — знакомые или нет, — кланяться и говорить: «Здравствуйте».
— Мне кажется, вы ко мне несправедливы, — сказал он, — ведь я ничего не нахожу дурного в том, что он так думал, потому что все склонны так думать; к тому же, может быть, он и не думал совсем, а только этого хотел… ему хотелось в последний раз
с людьми
встретиться, их уважение и любовь заслужить; это ведь очень хорошие чувства, только как-то всё тут не так вышло; тут болезнь и еще что-то! Притом же у одних всё всегда хорошо выходит, а у
других ни на что не похоже…