Неточные совпадения
— Что еще там? — раздался позади меня голос, и из двери
вышел человек в черном сюртуке, а следом
за ним двое остановились на
пороге, заглядывая к нам.
Домашняя прислуга ходила в ливрейных фраках и бесшумно мелькала по комнатам, исполняя свои обязанности; глава семейства
выходил к обеду во фраке и в белом галстуке; в доме царствовала строгая и совершенно определенная вымуштрованность, нарушения которой не могла вызвать даже самая настоятельная необходимость, и, наконец, ни один местный чиновник, служивший не по выборам от дворянства, не допускался
за порог барских хором.
— Ну нет, это дудки! И на
порог к себе его не пущу! Не только хлеба — воды ему, постылому, не
вышлю! И люди меня
за это не осудят, и Бог не накажет. На-тко! дом прожил, имение прожил — да разве я крепостная его, чтобы всю жизнь на него одного припасать? Чай, у меня и другие дети есть!
Тут, напротив, стлалась зеленая мурава, и две курицы, желавшие понежиться в пыли на солнечном припеке, должны были
выйти для этого
за калитку и лечь под ее
порогом на улице.
Верига любезно улыбнулся и не садился, давая понять, что разговор окончен. Сказав свою речь, он вдруг почувствовал, что это
вышло вовсе некстати и что Передонов не кто иной, как трусливый искатель хорошего места, обивающий
пороги в поисках покровительства. Он отпустил Передонова с холодным пренебрежением, которое привык чувствовать к нему
за его непорядочную жизнь.
Жена Долинского живет на Арбате в собственном двухэтажном доме и держит в руках своего седого благодетеля. Викторинушку выдали замуж
за вдового квартального. Она пожила год с мужем, овдовела и снова
вышла за молодого врача больницы, учрежденной каким-то «человеколюбивым обществом», которое матроска без всякой задней мысли называет обыкновенно «самолюбивым обществом». Сама же матроска состоит у старшей дочери в ключницах; зять-лекарь не пускает ее к себе на
порог.
Он мигнул им; они вылезли из комнаты один
за другим, останавливаясь на
пороге; оглядываясь, они выразительно смотрели на Дюрока и Эстампа, прежде чем скрыться. Последним
выходил Варрен. Останавливаясь, он поглядел и сказал...
Перешагнув через
порог, он заметил на стене свою безобразную тень; мучительное чувство… как бешеный он выбежал из дома и пустился в поле; поутру явился он на дворе, таща
за собою огромного волка… блуждая по лесам, он убил этого зверя длинным ножом, который неотлучно хранился у него
за пазухой… вся дворня окружила Вадима, даже господа
вышли подивиться его отважности… Наконец и он насладился минутой торжества! — «Ты будешь моим стремянным!» — сказал Борис Петрович.
Он
вышел вон, и я
за ним. Анна Мартыновна тотчас стала проворно и как бы с досадой убирать со стола. На
пороге двери я обернулся и поклонился ей; но она словно не заметила моего поклона, только опять улыбнулась, да еще злее прежнего.
Входя в комнату, он слегка запнулся
за порог, оглядел то место,
за которое задел, потом
вышел на середину и остановился. Его походка была ровна и спокойна. Широкое лицо, с грубоватыми, но довольно правильными чертами, выражало полное равнодушие. Голубые глаза были несколько тусклы и неопределенно смотрели вперед, как будто не видя ближайших предметов. Волосы подстрижены в скобку. На новой ситцевой рубахе виднелись следы крови.
Работник (один, снимает шапку, рога выставляются). Теперь не скоро
выйдет. Немножко рога расправить. (Рога расправляются.) Да разуться, а то при нем нельзя. (Вынимает ноги из сапог, видны копыта. Садится на
порог.) Вот уж третий год идет. Приходит дело к расчету. Хлеба девать некуда. Только и осталось, что последнюю штуку научить. А тогда приходи сам старшой смотреть. Будет что показать. Заплатит он мне
за краюшку.
Наутро смотрит, на зорьке Дина
вышла на
порог с куклой. А куклу уж лоскутками красными убрала и качает, как ребенка, сама по-своему прибаюкивает.
Вышла старуха, забранилась
за нее, выхватила куклу, разбила ее, услала куда-то Дину на работу.
Заткнув
за кушак кинжал, подаренный мне Керимом, я сняла со стены еще и дедушкино оружие и поспешно
вышла на улицу, где у
порога сакли Селим держал под узды моего коня.
— «Завелись, — говорят, — доктора у нас, так и холера пошла». Я говорю: «Вы подумайте в своей башке, дайте развитие, —
за что? Ведь у нас сколько народу выздоравливает; иной уж в гроб глядит, и то мы его отходим. Разве мы что делали, разве с нами какой
вышел конфуз?» В комнату неслышно вошел высокий парень в пиджаке и красной рубашке, в новых, блестящих сапогах. Он остановился у
порога и медленно оглядел Степана. Я побледнел.
Играть при актере, при авторе! Сначала у Таси дух захватило. Грушева, крикнув в дверь, ушла в столовую… Тася имела время приободриться. Пьесу она взяла с собой «на всякий случай». Книга лежала в кармане ее шубки. Тася сбегала в переднюю, и когда она была на
пороге гостиной, из столовой
вышли гости Грушевой
за хозяйкой.
За ними следом показалась высокая девочка, лет четырнадцати, в длинных косах и в сереньком, еще полукоротком платье.
В кухне прочистилось; чад унесло; из кухаркиной комнаты, озираясь,
вышел робко лавочный мальчик; у него на голове опрокинута опорожненная корзина. Она закрывает ему все лицо, и в этом для него, по-видимому, есть удобство. Кухарка его провожает и удерживает еще на минуту у
порога; она молча грозит ему пальцем, потом сыплет ему горсть сухого господского компота, и, наконец, приподнимает у него над головою корзинку, берет руками
за алые щеки и целует в губы. При этом оба целующиеся смеются.
Но тот только махнул рукой и, промямлив что-то себе под нос, встал из-за стола, подошел к матери, наскоро чмокнул её руку, тоже самое проделал с рукой отца и поспешно
вышел из комнаты, сказав с
порога, что он опоздает в училище и должен спешить поэтому. Тут только хозяин дома оторвался от своей газеты.