Неточные совпадения
«Осталась где-то вне действительности, живет бредовым
прошлым», — думал он,
выходя на улицу. С удивлением и даже недоверием к себе он вдруг почувствовал, что десяток дней, прожитых вне Москвы, отодвинул его от этого города и от людей, подобных Татьяне, очень далеко. Это было странно и требовало анализа. Это как бы намекало, что при некотором напряжении воли можно
выйти из порочного круга действительности.
— Старый вор Тычков отмстил нам с тобой! Даже и обо мне где-то у помешанной женщины откопал историю… Да ничего не
вышло из того… Люди к
прошлому равнодушны, — а я сама одной ногой в гробу и о себе не забочусь. Но Вера…
Барин помнит даже, что в третьем году Василий Васильевич продал хлеб по три рубля, в
прошлом дешевле, а Иван Иваныч по три с четвертью. То в поле чужих мужиков встретит да спросит, то напишет кто-нибудь
из города, а не то так, видно, во сне приснится покупщик, и цена тоже. Недаром долго спит. И щелкают они на счетах с приказчиком иногда все утро или целый вечер, так что тоску наведут на жену и детей, а приказчик
выйдет весь в поту
из кабинета, как будто верст за тридцать на богомолье пешком ходил.
Нехлюдову хотелось спросить Тихона про Катюшу: что она? как живет? не
выходит ли замуж? Но Тихон был так почтителен и вместе строг, так твердо настаивал на том, чтобы самому поливать
из рукомойника на руки воду, что Нехлюдов не решился спрашивать его о Катюше и только спросил про его внуков, про старого братцева жеребца, про дворняжку Полкана. Все были живы, здоровы, кроме Полкана, который взбесился в
прошлом году.
Как именно случилось, что девушка с приданым, да еще красивая и, сверх того,
из бойких умниц, столь нередких у нас в теперешнее поколение, но появлявшихся уже и в
прошлом, могла
выйти замуж за такого ничтожного «мозгляка», как все его тогда называли, объяснять слишком не стану.
— Помнишь, Филанидушка, — говорит он, — те две десятинки, которые весной, в
прошлом году, вычистили да навозцу чуть-чуть на них побросали — еще ты говорила, что ничего
из этой затеи не
выйдет… Такой ли на них нынче лен выскочил! Щетка щеткой!
Через некоторое время душевная пустота, веявшая от мертвой жизни мертвого городка, начинала наполняться: из-за нее
выходили тени
прошлого.
— Вы, может быть, припомните, что садик около его домика
выходит на улицу, и он этот садик (Максинька при этом хоть и слегка, но повторил свой трагический хохот)
прошлой весной весь засадил подсолнечникам «. Прекрасно, знаете, бесподобно! Мы все лето упивались восторгом, когда эти подсолнечники зацвели, потом они поспели, нагнули свои головки, и у него вдруг откуда-то, точно с неба нам свалился, суп
из куриц!
Обыкновенно он исчезал
из лагерей. Зимой это был самый аккуратный служака, но чуть лед на Волге прошел — заскучает, ходит
из угла в угол, мучится, а как перешли в лагерь, — он недалеко от Полупленной рощи, над самой рекой, — Орлова нет как нет. Дня через три-четыре явится веселый, отсидит, и опять за службу. Последняя его отлучка была в
прошлом году, в июне. Отсидел он две недели в подземном карцере и прямо из-под ареста
вышел на стрельбу. Там мы разговорились.
В
прошлое воскресенье, когда
выходили из церкви, я слышала, как говорили про меня, и одна женщина сказала...
— Знаешь ли, сестра! — примолвил вполголоса Ижорской, смотря вслед за Рославлевым, который
вышел вместе с Полиною, — знаешь ли, кто больше всех пострадал от этого несчастного случая? Ведь это он! Свадьба была назначена на
прошлой неделе, а бедняжка Владимир только сегодня в первый раз поговорит на свободе с своей невестою. Не в добрый час он выехал
из Питера!
Одни говорили, что виноват Колесников, уже давно начавший склоняться к большим крайностям, и партия сама предложила ему
выйти; другие обвиняли партию в бездеятельности и дрязгах, о Колесникове же говорили как о человеке огромной энергии, имеющем боевое
прошлое и действительно приговоренном к смертной казни за убийство Н-ского губернатора: Колесникову удалось бежать
из самого здания суда, и в свое время это отчаянно-смелое бегство вызвало разговоры по всей России.
Слушая их, дьякон вообразил, что будет с ним через десять лет, когда он вернется
из экспедиции: он — молодой иеромонах-миссионер, автор с именем и великолепным
прошлым; его посвящают в архимандриты, потом в архиереи; он служит в кафедральном соборе обедню; в золотой митре, с панагией
выходит на амвон и, осеняя массу народа трикирием и дикирием, возглашает: «Призри с небесе, боже, и виждь и посети виноград сей, его же насади десница твоя!» А дети ангельскими голосами поют в ответ: «Святый боже…»
Я служил, чтоб было что-нибудь есть (но единственно для этого), и когда
прошлого года один
из отдаленных моих родственников оставил мне шесть тысяч рублей по духовному завещанию, я тотчас же
вышел в отставку и поселился у себя в углу.
В низших классах он заставлял кого-нибудь
из мальчиков диктовать и, пока дети писали, сидел на подоконнике с закрытыми глазами и мечтал; мечтал ли он о будущем, вспоминал ли о
прошлом, — все у него
выходило одинаково прекрасно, похоже на сказку.
— Спасибо Ефрему, — сказал Псеков, — без него мы и не догадались бы. Ему первому пришло на мысль, что здесь что-то не так. Приходит сегодня ко мне утром и говорит: «А отчего это наш барин так долго не просыпается? Целую неделю
из спальни не
выходит!» Как сказал он мне это, меня точно кто обухом… Мысль сейчас мелькнула… Он не показывался с
прошлой субботы, а ведь сегодня воскресенье! Семь дней — шутка сказать!
Он оделся и пошел наверх, но у него не
выходило из головы виденное им в
прошлую ночь.
В конце
прошлого года (месяца через три после первого зарока, данного в Ковенской губернии, в августе)
вышла в Вильне книжка «О братстве трезвости»,
из которой видно, что братство трезвости есть действительно религиозный институт, находящийся под покровительством папы.
— Женится — переменится, — молвил Патап Максимыч. — А он уж и теперь совсем переменился. Нельзя узнать супротив
прошлого года, как мы в Комарове с ним пировали. Тогда у него в самом деле только проказы да озорство на уме были, а теперь парень совсем выровнялся… А чтоб он женины деньги нá ветер пустил, этому я в жизнь не поверю. Сколько за ним ни примечал, видится, что
из него
выйдет добрый, хороший хозяин, и не то чтоб сорить денежками, а станет беречь да копить их.
— Я напрасно погорячилась… Всё ведь из-за пустяка
вышло. Вы своими разговорами напомнили мне
прошлое, навели меня на разные мысли… Я была грустна и хотела плакать, а муж при офицере сказал мне дерзость, ну я и не выдержала… И зачем мне идти в город к матери? Разве от этого я стану счастливее? Надо вернуться… А впрочем… пойдемте! — сказала Кисочка и засмеялась. — Всё равно!
— Да, и законы контраста. При темном
прошлом светлое настоящее… понимаете? Но Я уже сказал вам, Магнус, что
из Моей затеи ничего не
вышло. В наших местах имеют не совсем верное представление об удовольствиях, доставляемых здешней игрою. Надо будет это растолковать, когда вернусь. На несколько минут Мне понравилась бритая обезьяна, но ее способ околпачивать людей слишком стар и слишком верен… как монетный двор. Я люблю риск.
К счастью, ворона притихла и ничем не обнаруживала своего присутствия. Ее посадили в корзинку с крышкой, в которой мать Тани Петровской в
прошлое воскресенье привезла яблок. Мигом был принесен бинт
из лазарета. Дождавшись, когда дежурный в этот день Пугач
вышел из класса, Нина быстро перевязала поломанное крыло вороны, предварительно обмыв его хорошенько. Потом птицу силой накормили оставшейся у кого-то в кармане от чая булкой и усадили в корзину, прикрыв сверху казенным платком.
Мы ищем вечного настоящего как победы над смертоносным потоком времени, и для этого мы постоянно
выходим из настоящего в
прошлое и будущее, точно в
прошлом и будущем можно уловить вечное настоящее.
— Афанасий! Да ведь это же совсем еще не большевизм. Это социализм, за это и мы. Ведь вы в
прошлом году сами были комиссаром, вы видели, как людей грабили, резали, как издевались над ними. Разве кто думал о справедливом строе? Каждый тащил себе. Что
из этого может
выйти?
— Спаси и помилуй, царица небесная! — прерывисто вздохнул лесник. — Спаси нас от всякого врага и супостата. На
прошлой неделе в Воловьих Займищах один косарь другого по грудям косой хватил… До смерти убил! А из-за чего дело
вышло, господи твоя воля!
Выходит это один косарь
из кабака… выпивши. Встречается ему другой и тоже выпивши…
Староста
вышел. Княгиня Васса Семеновна осталась одна. Некоторое время она сидела в глубокой задумчивости. Доклад старосты, состоявший
из двух слов: «Никита вернулся», всколыхнул печальное отдаленное
прошлое княгини.
Ермак открыл глаза и сосредоточенно устремил их в одну точку. Перед ним проносится его
прошлое. Кровавые картины разбоя и убийств так и мечутся в голове. Инда оторопь берет. Кругом все трупы, трупы. Волжская вода вокруг встреченных его шайкой стругов окрасилась алою кровью, стон и предсмертное хрипение раненых раздается в его ушах. Стычки со стрельцами и опять… смерть. Кругом лежат мертвые его товарищи, а он один невредимым
выходит из этих стычек — разве где маленько поцарапают.
В то время, когда Пахомыч так мучительно переживал картины своего тяжелого
прошлого, горбун уже далеко не спешной походкой
вышел из ворот Таврического сада и отправился по направлению к городу.