Неточные совпадения
К десяти часам, когда она обыкновенно прощалась с сыном и часто сама, пред тем как ехать на бал, укладывала его, ей стало грустно, что она так далеко от него; и о чем бы ни говорили, она нет-нет и возвращалась мыслью
к своему кудрявому Сереже. Ей захотелось посмотреть на его карточку и поговорить о нем. Воспользовавшись первым предлогом, она встала и своею легкою, решительною походкой пошла за альбомом. Лестница наверх в ее комнату
выходила на
площадку большой входной теплой лестницы.
Самгин постоял у двери на
площадку, послушал речь на тему о разрушении фабрикой патриархального быта деревни, затем зловещее чье-то напоминание о тройке Гоголя и
вышел на
площадку в холодный скрип и скрежет поезда. Далеко над снежным пустырем разгоралась неприятно оранжевая заря, и поезд заворачивал
к ней. Вагонные речи утомили его, засорили настроение, испортили что-то. У него сложилось такое впечатление, как будто поезд возвращает его далеко в прошлое,
к спорам отца, Варавки и суровой Марьи Романовны.
— Здравствуйте, mesdames и messieurs, мы очень, очень рады снова видеть вас, — говорит она с
площадки заводского подъезда: — господа, помогите же дамам
выйти из саней, — прибавляет она, обращаясь
к своим спутникам.
В одну из тех минут, когда, с уроком в руке, занимаешься прогулкой по комнате, стараясь ступать только по одним щелям половиц, или пением какого-нибудь несообразного мотива, или размазыванием чернил по краю стола, или повторением без всякой мысли какого-нибудь изречения — одним словом, в одну из тех минут, когда ум отказывается от работы и воображение, взяв верх, ищет впечатлений, я
вышел из классной и без всякой цели спустился
к площадке.
Как раз в эту минуту
вышло вечернее прибавление, и все внимание
площадки и прилегающих переулков обратилось
к небольшому балкону, висевшему над улицей, на стене Tribune-building (дом газеты «Трибуна»).
Надо полагать, что такие причины встретились у Захара и Гришки, потому что часов около восьми вечера, в то время как буря была во всей своей силе, оба они
вышли на
площадку. Им нечего было, однако ж, беспокоиться о большой лодке, она, сколько известно, давным-давно красовалась на заднем дворе «Расставанья»; верши также спокойно лежали в защите от непогоды под всевмещающими навесами комаревского целовальника. При всем том Захар и Гришка спешили
к реке.
Зная нрав Глеба, каждый легко себе представит, как приняты были им все эти известия. Он приказал жене остаться в избе, сам поднялся с лавки, провел ладонью по лицу своему, на котором не было уже заметно кровинки, и
вышел на крылечко. Заслышав голос Дуни, раздавшийся в проулке, он остановился. Это обстоятельство дало, по-видимому, другое направление его мыслям. Он не пошел
к задним воротам, как прежде имел намерение, но выбрался на
площадку, обогнул навесы и притаился за угол.
‹…› Когда по окончании экзамена я
вышел на
площадку лестницы старого университета, мне и в голову не пришло торжествовать какой-нибудь выходкой радостную минуту. Странное дело! я остановился спиною
к дверям коридора и почувствовал, что связь моя с обычным прошлым расторгнута и что, сходя по ступеням крыльца, я от известного иду
к неизвестному.
Таща за собою Фрумочку, разъяренная баба
вышла из кустов
к нам на
площадку и стала быстро и сердито говорить по-еврейски…
— Может быть, граф не звал меня, — сказал Пьер в то время, как он
вышел на
площадку, — я пошел бы
к себе.