Неточные совпадения
Дети с испуганным и радостным визгом бежали впереди. Дарья Александровна, с трудом борясь с своими облепившими ее ноги юбками, уже не шла, а бежала, не спуская с глаз детей.
Мужчины, придерживая шляпы, шли большими шагами. Они
были уже у самого крыльца, как большая капля ударилась и разбилась о край железного жолоба. Дети и
за ними большие с веселым говором вбежали под защиту крыши.
Когда встали из-за стола, Левину хотелось итти
за Кити в гостиную; но он боялся, не
будет ли ей это неприятно по слишком большой очевидности его ухаживанья
за ней. Он остался в кружке
мужчин, принимая участие в общем разговоре, и, не глядя на Кити, чувствовал ее движения, ее взгляды и то место, на котором она
была в гостиной.
Вронский в эти три месяца, которые он провел с Анной
за границей, сходясь с новыми людьми, всегда задавал себе вопрос о том, как это новое лицо посмотрит на его отношения к Анне, и большею частью встречал в
мужчинах какое должно понимание. Но если б его спросили и спросили тех, которые понимали «как должно», в чем состояло это понимание, и он и они
были бы в большом затруднении.
Из брички вылезла девка, с платком на голове, в телогрейке, и хватила обоими кулаками в ворота так сильно, хоть бы и
мужчине (малый в куртке из пеструшки [Пеструшка — домотканая пестрая ткань.]
был уже потом стащен
за ноги, ибо спал мертвецки).
И вот из ближнего посада,
Созревших барышень кумир,
Уездных матушек отрада,
Приехал ротный командир;
Вошел… Ах, новость, да какая!
Музыка
будет полковая!
Полковник сам ее послал.
Какая радость:
будет бал!
Девчонки прыгают заране;
Но кушать подали. Четой
Идут
за стол рука с рукой.
Теснятся барышни к Татьяне;
Мужчины против; и, крестясь,
Толпа жужжит,
за стол садясь.
Сюда!
за мной! скорей! скорей!
Свечей побольше, фонарей!
Где домовые? Ба! знакомые всё лица!
Дочь, Софья Павловна! страмница!
Бесстыдница! где! с кем! Ни дать ни взять она,
Как мать ее, покойница жена.
Бывало, я с дражайшей половиной
Чуть врознь — уж где-нибудь с
мужчиной!
Побойся бога, как? чем он тебя прельстил?
Сама его безумным называла!
Нет! глупость на меня и слепота напала!
Всё это заговор, и в заговоре
былОн сам, и гости все.
За что я так наказан!..
— Воспитание? — подхватил Базаров. — Всякий человек сам себя воспитать должен — ну хоть как я, например… А что касается до времени — отчего я от него зависеть
буду? Пускай же лучше оно зависит от меня. Нет, брат, это все распущенность, пустота! И что
за таинственные отношения между
мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду? Это все романтизм, чепуха, гниль, художество. Пойдем лучше смотреть жука.
— На природу все жалуются, и музыка об этом, — сказала Дуняша, вздохнув, но тотчас же усмехнулась. — Впрочем,
мужчины любят
петь: «Там
за далью непогоды
есть блаженная страна…»
Дверь в столовую
была приоткрыта, там,
за столом, сидели трое
мужчин и Елена. В жизни Клима Ивановича Самгина неожиданные встречи
были часты и уже не удивляли его, но каждая из них вызывала все более тягостное впечатление ограниченности жизни, ее узости и бедности.
— Любовь
была бы совершенней, богаче, если б
мужчина чувствовал одновременно и
за себя и
за женщину, если б то, что он дает женщине, отражалось в нем.
За большим столом военные и штатские люди,
мужчины и женщины, стоя, с бокалами в руках, запели «Боже, царя храни» отчаянно громко и оглушая друг друга, должно
быть, не слыша, что
поют неверно, фальшиво. Неистовое пение оборвалось на словах «сильной державы» — кто-то пронзительно закричал...
Самгин сидел на крайнем стуле у прохода и хорошо видел пред собою пять рядов внимательных затылков женщин и
мужчин. Люди первых рядов сидели не очень густо, разделенные пустотами,
за спиною Самгина их
было еще меньше. На хорах не более полусотни безмолвных.
Но это его настроение держалось недолго. Елена оказалась женщиной во всех отношениях более интересной, чем он предполагал. Искусная в технике любви, она легко возбуждала его чувственность, заставляя его переживать сладчайшие судороги не испытанной им силы, а он
был в том возрасте, когда
мужчина уже нуждается в подстрекательстве со стороны партнерши и благодарен женщине
за ее инициативу.
— Слышала я, что товарищ твой стрелял в себя из пистолета. Из-за девиц, из-за баб многие стреляются. Бабы подлые, капризные. И
есть у них эдакое упрямство… не могу сказать какое. И хорош
мужчина, и нравится, а — не тот. Не потому не тот, что беден или некрасив, а — хорош, да — не тот!
Стоя в буфете у окна, он смотрел на перрон, из-за косяка. Дуняшу не видно
было в толпе, окружавшей ее. Самгин машинально сосчитал провожатых: тридцать семь человек
мужчин и женщин. Марина — заметнее всех.
— Нет, ей-богу, ты подумай, — лежит
мужчина в постели с женой и упрекает ее, зачем она французской революцией не интересуется! Там
была какая-то мадам, которая интересовалась, так ей
за это голову отрубили, — хорошенькая карьера, а? Тогда такая парижская мода
была — головы рубить, а он все их сосчитал и рассказывает, рассказывает… Мне казалось, что он меня хочет запугать этой… головорубкой, как ее?
Тогда несколько десятков решительных людей,
мужчин и женщин, вступили в единоборство с самодержавцем, два года охотились
за ним, как
за диким зверем, наконец убили его и тотчас же
были преданы одним из своих товарищей; он сам пробовал убить Александра Второго, но кажется, сам же и порвал провода мины, назначенной взорвать поезд царя. Сын убитого, Александр Третий, наградил покушавшегося на жизнь его отца званием почетного гражданина.
За нею, наклоня голову, сгорбясь, шел Поярков, рядом с ним, размахивая шляпой,
пел и дирижировал Алексей Гогин; под руку с каким-то задумчивым блондином прошел Петр Усов, оба они в полушубках овчинных; мелькнуло красное, всегда веселое лицо эсдека Рожкова рядом с бородатым лицом Кутузова; эти — не
пели, а, очевидно, спорили, судя по тому, как размахивал руками Рожков; следом
за Кутузовым шла Любаша Сомова с Гогиной; шли еще какие-то безымянные, но знакомые Самгину
мужчины, женщины.
— Женщину необходимо воображать красивее, чем она
есть, это необходимо для того, чтоб примириться с печальной неизбежностью жить с нею. В каждом
мужчине скрыто желание отомстить женщине
за то, что она ему нужна.
Еще на год отодвинулось счастье! Обломов застонал болезненно и повалился
было на постель, но вдруг опомнился и встал. А что говорила Ольга? Как взывала к нему, как к
мужчине, доверилась его силам? Она ждет, как он пойдет вперед и дойдет до той высоты, где протянет ей руку и поведет
за собой, покажет ее путь! Да, да! Но с чего начать?
Кто-то схватился
за ручку двери и приотворил ее настолько, что можно
было разглядеть в коридоре какого-то высокого ростом
мужчину, очевидно тоже и меня увидавшего и даже меня уже рассматривавшего, но не входившего еще в комнату, а продолжавшего, через весь коридор и держась
за ручку, разговаривать с хозяйкой.
А чтобы доказать им, что я не боюсь их
мужчин и готов принять вызов, то
буду идти
за ними в двадцати шагах до самого их дома, затем стану перед домом и
буду ждать их
мужчин.
Когда наша шлюпка направилась от фрегата к берегу, мы увидели, что из деревни бросилось бежать множество женщин и детей к горам, со всеми признаками боязни. При выходе на берег
мужчины толпой старались не подпускать наших к деревне, удерживая
за руки и
за полы. Но им написали по-китайски, что женщины могут
быть покойны, что русские съехали затем только, чтоб посмотреть берег и погулять. Корейцы уже не мешали ходить, но только старались удалить наших от деревни.
Мы их позвали сесть с собой
за стол, а
мужчин оставили, где они
были, в углу.
Так, в конторе губернской тюрьмы считалось священным и важным не то, что всем животным и людям даны умиление и радость весны, а считалось священым и важным то, что накануне получена
была за номером с печатью и заголовком бумага о том, чтобы к 9-ти часам утра
были доставлены в нынешний день, 28-го апреля, три содержащиеся в тюрьме подследственные арестанта — две женщины и один
мужчина.
В небольшой камере
были все,
за исключением двух
мужчин, заведывавших продовольствием и ушедших
за кипятком и провизией. Тут
была старая знакомая Нехлюдова, еще более похудевшая и пожелтевшая Вера Ефремовна с своими огромными испуганными глазами и налившейся жилой на лбу, в серой кофте и с короткими волосами. Она сидела перед газетной бумагой с рассыпанным на ней табаком и набивала его порывистыми движениями в папиросные гильзы.
За старушкой
был еще труп
мужчины в чем-то лиловом.
Когда он
был девственником и хотел остаться таким до женитьбы, то родные его боялись
за его здоровье, и даже мать не огорчилась, а скорее обрадовалась, когда узнала, что он стал настоящим
мужчиной и отбил какую-то французскую даму у своего товарища.
За это время Нехлюдову, вследствие перевода Масловой к политическим, пришлось познакомиться с многими политическими, сначала в Екатеринбурге, где они очень свободно содержались все вместе в большой камере, а потом на пути с теми пятью
мужчинами и четырьмя женщинами, к которым присоединена
была Маслова. Это сближение Нехлюдова с ссылаемыми политическими совершенно изменило его взгляды на них.
— Да… Но ведь миллионами не заставишь женщину любить себя… Порыв, страсть — да разве это покупается на деньги? Конечно, все эти Бахаревы и Ляховские
будут ухаживать
за Приваловым: и Nadine и Sophie, но… Я, право, не знаю, что находят
мужчины в этой вертлявой Зосе?.. Ну, скажите мне, ради бога, что в ней такого: маленькая, сухая, вертлявая, белобрысая… Удивляюсь!
Для особенно почетных и знатных посетителей из
мужчин отведены
были даже совсем уже необыкновенные места сзади стола,
за которым помещался суд: там появился целый ряд занятых разными особами кресел, чего никогда у нас прежде не допускалось.
Очевидно, этот самый господин и крикнул из-за двери: «кто таков», так как другого
мужчины в комнате не
было.
Около устья реки Давасигчи
было удэгейское стойбище, состоящее из четырех юрт.
Мужчины все
были на охоте, дома остались только женщины и дети. Я рассчитывал сменить тут проводников и нанять других, но из-за отсутствия
мужчин это оказалось невозможным. К моей радости, лаохозенские удэгейцы согласились идти с нами дальше.
Я последовал
за ним, а следом
за мной пошли и казаки. Минуты через три мы действительно подошли к удэгейскому стойбищу. Тут
были три юрты. В них жили 9
мужчин и 3 женщины с 4 детьми.
Она состояла из восьми дворов и имела чистенький, опрятный вид. Избы
были срублены прочно. Видно
было, что староверы строили их не торопясь и работали, как говорится, не
за страх, а
за совесть. В одном из окон показалось женское лицо, и вслед
за тем на пороге появился
мужчина. Это
был староста. Узнав, кто мы такие и куда идем, он пригласил нас к себе и предложил остановиться у него в доме. Люди сильно промокли и потому старались поскорее расседлать коней и уйти под крышу.
Стрелки шли лениво и часто отдыхали. Незадолго до сумерек мы добрались до участка, носящего странное название Паровози. Откуда произошло это название, так я и не мог добиться. Здесь жил старшина удэгейцев Сарл Кимунка со своей семьей, состоящей из 7
мужчин и 4 женщин. В 1901 году он с сотрудником Переселенческого управления Михайловым ходил вверх по Иману до Сихотэ-Алиня. В награду
за это ему
был отведен хуторской участок.
Я
был страшным камнем преткновения для всей тайной полиции нашего сада, дамы и
мужчины удивлялись моей скрытности и при всех стараниях не могли открыть,
за кем я ухаживаю, кто мне особенно нравится, что действительно
было нелегко, я решительно ни
за кем не ухаживал, и все барышни мне не особенно нравились.
Ермолай
был такой же бессознательно развращенный человек, как и большинство дворовых
мужчин; стало
быть, другого и ждать от него
было нельзя. В Малиновце он появлялся редко, когда его работа требовалась по дому, а большую часть года ходил по оброку в Москве. Скука деревенской жизни
была до того невыносима для московского лодыря, что потребность развлечения возникала сама собой. И он отыскивал эти развлечения, где мог, не справляясь, какие последствия может привести
за собой удовлетворение его прихоти.
Он заказывал такие кушанья, что гурманы рты разевали и обжирались до утра. Это
был адвокат, еще молодой, но плотный
мужчина, не уступавший по весу сидевшим
за столом. Недаром это
был собиратель печатной и рукописной библиотеки по кулинарии. Про него ходили стихи...
— Дурак! Из-за тебя я пострадала… И словечка не сказала, а повернулась и вышла. Она меня, Симка, ловко отзолотила. Откуда прыть взялась у кислятины… Если б ты
был настоящий
мужчина, так ты приехал бы ко мне в тот же день и прощения попросил. Я целый вечер тебя ждала и даже приготовилась обморок разыграть… Ну, это все пустяки, а вот ты дома себя дурак дураком держишь. Помирись с женой… Слышишь? А когда помиришься, приезжай мне сказать.
Харитина как-то сразу оживилась и бойко принялась собирать все необходимое. Она когда-то умела так мило хлопотать, когда
была и молода, и красива, и счастлива. Прасковья Ивановна следила
за ней улыбающимися глазами и думала: вот отчаянная эта Харитина, как увидела посторонних
мужчин, так и запрыгала брынскою козой.
Но в возрасте от 15 до 20 лет девушек свободного состояния больше, чем
мужчин, которые обыкновенно оставляют остров до наступления брачного возраста; и, вероятно,
за недостатком молодых женихов и отчасти из экономических соображений
было совершено много неравных браков; молодые свободные девушки, почти девочки,
были выдаваемы родителями
за пожилых поселенцев и крестьян.
[В первые десять лет с начала морской перевозки, с 1879 по 1889 г., на пароходах Добровольного флота
было перевезено каторжных
мужчин и женщин 8430 и добровольно следовавших
за ними членов их семейств 1146.]
Еще южнее, по линии проектированного почтового тракта,
есть селение Вальзы, основанное в 1889 г. Тут 40
мужчин и ни одной женщины.
За неделю до моего приезда, из Рыковского
были посланы три семьи еще южнее, для основания селения Лонгари, на одном из притоков реки Пороная. Эти два селения, в которых жизнь едва только начинается, я оставлю на долю того автора, который
будет иметь возможность проехать к ним по хорошей дороге и видеть их близко.
Она посмотрела на него ласково. И правда, она сегодня утром в первый раз
за всю свою небольшую, но исковерканную жизнь отдала
мужчине свое тело — хотя и не с наслаждением, а больше из признательности и жалости, но добровольно, не
за деньги, не по принуждению, не под угрозой расчета или скандала. И ее женское сердце, всегда неувядаемое, всегда тянущееся к любви, как подсолнечник к свету,
было сейчас чисто и разнежено.
Ей давно бы нужно
быть не в доме терпимости, а в психиатрической лечебнице из-за мучительного нервного недуга, заставляющего ее исступленно, с болезненной жадностью отдаваться каждому
мужчине, даже самому противному, который бы ее ни выбрал.
Несмотря на то, что большинство женщин испытывало к
мужчинам,
за исключением своих любовников, полное, даже несколько брезгливое равнодушие, в их душах перед каждым вечером все-таки оживали и шевелились смутные надежды: неизвестно, кто их выберет, не случится ли чего-нибудь необыкновенного, смешного или увлекательного, не удивит ли гость своей щедростью, не
будет ли какого-нибудь чуда, которое перевернет всю жизнь?
— Нет, ангел мой! Тридцать два ровно стукнуло неделю тому назад. Я, пожалуй что, старше всех вас здесь у Анны Марковны. Но только ничему я не удивлялась, ничего не принимала близко к сердцу. Как видишь, не
пью никогда… Занимаюсь очень бережно уходом
за своим телом, а главное — самое главное — не позволяю себе никогда увлекаться
мужчинами… — Ну, а Сенька твой?..
За ним этот смешной недостаток знали, высмеивали эту его черту добродушно и бесцеремонно, но охотно прощали ради той независимой товарищеской услужливости и верности слову, данному
мужчине (клятвы женщинам
были не в счет), которыми он обладал так естественно. Впрочем, надо сказать, что он пользовался в самом деле большим успехом у женщин. Швейки, модистки, хористки, кондитерские и телефонные барышни таяли от пристального взгляда его тяжелых, сладких и томных черно-синих глаз…
Ей
было это очень неприятно и стыдно
за меня перед двоюродными сестрами, что я хотя
мужчина, а такой трус.