Неточные совпадения
Это было ему тем более неприятно, что по некоторым словам, которые он слышал, дожидаясь у двери кабинета, и в особенности по
выражению лица
отца и дяди он догадывался, что между ними должна была итти речь о матери.
Мать отстранила его от себя, чтобы понять, то ли он думает, что говорит, и в испуганном
выражении его лица она прочла, что он не только говорил об
отце, но как бы спрашивал ее, как ему надо об
отце думать.
Она быстро оделась, сошла вниз и решительными шагами вошла в гостиную, где, по обыкновению, ожидал ее кофе и Сережа с гувернанткой. Сережа, весь в белом, стоял у стола под зеркалом и, согнувшись спиной и головой, с
выражением напряженного внимания, которое она знала в нем и которым он был похож на
отца, что-то делал с цветами, которые он принес.
— Нет, папа, он очень милый, и Костя его очень любит, — как будто упрашивая его о чем-то, улыбаясь сказала Кити, заметившая
выражение насмешливости на лице
отца.
Почтмейстер заметил, что Чичикову предстоит священная обязанность, что он может сделаться среди своих крестьян некоторого рода
отцом, по его
выражению, ввести даже благодетельное просвещение, и при этом случае отозвался с большою похвалою об Ланкастеровой школе [Ланкастерова школа — обучение по системе английского педагога Ланкастера (1778–1838), по которой педагог обучает только лучших учеников, а те, в свою очередь, обучают других учеников.
— Мы познакомились,
отец! — воскликнул он с
выражением какого-то ласкового и доброго торжества на лице. — Федосья Николаевна, точно, сегодня не совсем здорова и придет попозже. Но как же ты не сказал мне, что у меня есть брат? Я бы уже вчера вечером его расцеловал, как я сейчас расцеловал его.
Ему было несколько неловко принимать
выражения соболезнования русских знакомых
отца и особенно надоедал молодой священник, говоривший об умершем таинственно, вполголоса и с восторгом, как будто о человеке, который неожиданно совершил поступок похвальный.
Отец начал наконец подаваться, видя упорство влюбленной и «фанатизированной» Версиловым дочери —
выражение Крафта.
Почтенных
отцов нередко затруднял недостаток слов в якутском языке для
выражения многих не только нравственных, но и вещественных понятий, за неимением самых предметов.
Девочка, сообразив
выражение лица
отца и матери, разрешила вопрос так, что это были люди совсем другие, чем ее родители и их знакомые, что это были дурные люди, и что потому с ними именно так и надо поступать, как поступлено с ними. И потому девочке было только страшно, и она рада была, когда этих людей перестало быть видно.
Но в своей горячей речи уважаемый мой противник (и противник еще прежде, чем я произнес мое первое слово), мой противник несколько раз воскликнул: „Нет, я никому не дам защищать подсудимого, я не уступлю его защиту защитнику, приехавшему из Петербурга, — я обвинитель, я и защитник!“ Вот что он несколько раз воскликнул и, однако же, забыл упомянуть, что если страшный подсудимый целые двадцать три года столь благодарен был всего только за один фунт орехов, полученных от единственного человека, приласкавшего его ребенком в родительском доме, то, обратно, не мог же ведь такой человек и не помнить, все эти двадцать три года, как он бегал босой у
отца „на заднем дворе, без сапожек, и в панталончиках на одной пуговке“, по
выражению человеколюбивого доктора Герценштубе.
Алексей знал, что если
отец заберет что себе в голову, то уж того, по
выражению Тараса Скотинина, у него и гвоздем не вышибешь; но Алексей был в батюшку, и его столь же трудно было переспорить.
Дипломат, видя, что дело становится хуже, попробовал пугнуть старика моим здоровьем; но это уже было поздно, и свидание окончилось, как следовало ожидать, рядом язвительных колкостей со стороны моего
отца и грубых
выражений со стороны Кетчера.
С их появлением исчезнет крепостная уголовщина, отношения приобретут характер правомерности,
выражение «вы наши
отцы, мы ваши дети» сделается правдою.
Но вообще мы хладнокровно выслушивали возмутительные
выражения семейной свары, и она не вызывала в нас никакого чувства, кроме безотчетного страха перед матерью и полного безучастия к
отцу, который не только кому-нибудь из нас, но даже себе никакой защиты дать не мог.
Некоторое время он был приставлен в качестве камердинера к старому барину, но
отец не мог выносить
выражения его лица и самого Конона не иначе звал, как каменным идолом. Что касается до матушки, то она не обижала его и даже в приказаниях была более осторожна, нежели относительно прочей прислуги одного с Кононом сокровенного миросозерцания. Так что можно было подумать, что она как будто его опасается.
— Тс! ничего, ничего, любезнейшая Хавронья Никифоровна! — болезненно и шепотно произнес попович, подымаясь на ноги, — выключая только уязвления со стороны крапивы, сего змиеподобного злака, по
выражению покойного
отца протопопа.
Я помню
выражение горестного изумления и раскаяния, с которыми
отец стоял над трупом бедной страдалицы.
На другой день депутации являлись с приношениями в усиленном размере, но
отец встречал их уже грубо, а на третий бесцеремонно гнал «представителей» палкой, а те толпились в дверях с
выражением изумления и испуга…
«…Ее
отец сидел за столом в углублении кабинета и приводил в порядок бумаги… Пронзительный ветер завывал вокруг дома… Но ничего не слыхал мистер Домби. Он сидел, погруженный в свою думу, и дума эта была тяжелее, чем легкая поступь робкой девушки. Однако лицо его обратилось на нее, суровое, мрачное лицо, которому догорающая лампа сообщила какой-то дикий отпечаток. Угрюмый взгляд его принял вопросительное
выражение.
Период формирования девочке стоил очень дорого, и на ее лице часто появлялось пугавшее
отца выражение взрослой женщины.
Когда же ему сообщили, что, быть может, он станет
отцом, он встретил это сообщение с
выражением испуга.
Но это
выражение заметила только она. В гостиной поднялся шумный говор. Ставрученко-отец что-то громко кричал Максиму, молодые люди, еще взволнованные и возбужденные, пожимали руки музыканта, предсказывали ему широкую известность артиста.
Ульрих Райнер приехал в Россию статным, прекрасным юношею. Он был похож на своего могучего
отца, но
выражение его лица смягчилось некоторыми тонкими чертами матери. С этого лица постоянно не сходило серьезное
выражение Губерта Райнера, но на нем не было Губертовой холодности и спокойной флегмы: вместо них лицо это дышало французскою живостью характера. Оно было вместе и серьезно и живо.
«За что покинули вы нас, прирожденных крестьян ваших!» Мать моя, не любившая шумных встреч и громких
выражений любви в подвластных людях, была побеждена искренностью чувств наших добрых крестьян — и заплакала;
отец заливался слезами, а я принялся реветь.
Отец почтительно ей поклонился и проводил ее до двери передней. Я стоял тут же в своей куцей куртке и глядел на пол, словно к смерти приговоренный. Обращение Зинаиды со мной меня окончательно убило. Каково же было мое удивление, когда, проходя мимо меня, она скороговоркой и с прежним ласковым
выражением в глазах шепнула мне...
Ивана Миронова вывели и стали допрашивать. Степан Пелагеюшкин, высокий, сутуловатый, длиннорукий мужик, с орлиным носом и мрачным
выражением лица, первый стал допрашивать. Степан был мужик одинокий, отбывший воинскую повинность. Только что отошел от
отца и стал справляться, как у него увели лошадь. Проработав год в шахтах, Степан опять справил двух лошадей. Обеих увели.
Княжна, в каком-то уж совершенно воздушном, с бесчисленным числом оборок, кисейном платье, с милым и веселым
выражением в лице, подошла к
отцу, поцеловала у него руку и подала ему ценную черепаховую сигарочницу, на одной стороне которой был сделан вышитый шелками по бумаге розан. Это она подарила свою работу, секретно сработанную и секретно обделанную в Москве.
— Что ж история его с сыном?.. Кто может
отца с детьми судить? Никто, кроме бога! — произнес Петр Михайлыч, и лицо его приняло несколько строгое и недовольное
выражение.
Ежели бы мы и мачеха были уверены во взаимной привязанности, это
выражение могло бы означать пренебрежение к изъявлению признаков любви; ежели бы мы уже были дурно расположены друг к другу, оно могло бы означать иронию, или презрение к притворству, или желание скрыть от присутствующего
отца наши настоящие отношения и еще много других чувств и мыслей; но в настоящем случае
выражение это, которое очень пришлось к духу Авдотьи Васильевны, ровно ничего не значило и только скрывало отсутствие всяких отношений.
Он стоял в гостиной, опершись рукой о фортепьяно, и нетерпеливо и вместе с тем торжественно смотрел в мою сторону. На лице его уже не было того
выражения молодости и счастия, которое я замечал на нем все это время. Он был печален. Володя с трубкой в руке ходил по комнате. Я подошел к
отцу и поздоровался с ним.
— У моего
отца, — говорил М.М. Бойович, — есть друг, албанец, которого он когда-то спас от смерти. Он предлагал
отцу совершить это путешествие, обещался сопровождать его и вернуть живым домой. В Албании существует обычай, что если за своего спутника, кто, по местному
выражению, «взят на бесу», то его не трогают.
В ответ на это
отец Василий придал такое
выражение своему лицу, которое как бы говорило: «Да и я не уверен, что так». Особы духовные, как это известно, втайне гораздо большие скептики, чем миряне.
И затем Егор Егорыч со свойственной ему энергией принялся в ярких красках описывать многострадальную, по его
выражению, жизнь
отца Василия.
Вошел я, сударь, в церковь и прошел прямо в алтарь, чтоб у
отца Алексея благословение принять, и вижу, что покойник
отец Алексей как-то необыкновенно радостны в
выражении и меня шепотливо поздравляют с радостью.
Иногда она сносила в комнату все свои наряды и долго примеряла их, лениво одеваясь в голубое, розовое или алое, а потом снова садилась у окна, и по смуглым щекам незаметно, не изменяя задумчивого
выражения доброго лица, катились крупные слёзы. Матвей спал рядом с комнатою
отца и часто сквозь сон слышал, что мачеха плачет по ночам. Ему было жалко женщину; однажды он спросил её...
— Содержание этого сочинения, Елена Николаевна, передать вам в немногих словах несколько трудно. Мой
отец был человек очень ученый, шеллингианец, он употреблял
выражения не всегда ясные…
— Знаю, сударыня! знаю, за кого молитесь! — говорит она с
выражением добродушного себе на уме и почти бегом бежит сообщить на ухо
отцу протоиерею имя раба Божия Феодора.
Бабушка была женщина самая простая и находилась в полном распоряжении у своих дочерей; если иногда она осмеливалась хитрить с Степаном Михайловичем, то единственно по их наущению, что, по неуменью, редко проходило ей даром и что старик знал наизусть; он знал и то, что дочери готовы обмануть его при всяком удобном случае, и только от скуки или для сохранения собственного покоя, разумеется будучи в хорошем расположении духа, позволял им думать, что они надувают его; при первой же вспышке всё это высказывал им без пощады, в самых нецеремонных
выражениях, а иногда и бивал, но дочери, как настоящие Евины внучки, не унывали: проходил час гнева, прояснялось лицо
отца, и они сейчас принимались за свои хитрые планы и нередко успевали.
Страшное слово «мачеха», давно сделавшееся прилагательным именем для
выражения жестокости, шло как нельзя лучше к Александре Петровне; но Сонечку нельзя было легко вырвать из сердца
отца; девочка была неуступчивого нрава, с ней надо было бороться, и оттого злоба мачехи достигла крайних пределов; она поклялась, что дерзкая тринадцатилетняя девчонка, кумир
отца и целого города, будет жить в девичьей, ходить в выбойчатом платье и выносить нечистоту из-под ее детей…
Меня удивляло это обилие никому не нужных канцелярских слов и торжественно-похоронное
выражение лиц всех этих Иванов Петровичей, фигурировавших здесь в роли столпов науки и
отцов отечества.
Я зашел к Зинаиде Федоровне с таким чувством, как будто я был
отцом ребенка. Она лежала с закрытыми глазами, худая, бледная, в белом чепчике с кружевами. Помню, два
выражения были на ее лице: одно равнодушное, холодное, вялое, другое детское и беспомощное, какое придавал ей белый чепчик. Она не слышала, как я вошел, или, быть может, слышала, но не обратила на меня внимания. Я стоял, смотрел на нее и ждал.
Волосы с висков были зачесаны на уши, и от этого лицо у Марии Викторовны стало как будто шире, и она показалась мне в этот раз очень похожей на своего
отца, у которого лицо было широкое, румяное, и в
выражении было что-то ямщицкое.
Замечу мимоходом, что, кроме моего
отца, в роду нашем уже никто не имел большого сходства с княгинею Варварою Никаноровной; все, и в этом числе сама она, находили большое сходство с собою во мне, но я никогда не могла освободиться от подозрения, что тут очень много пристрастия и натяжки: я напоминала ее только моим ростом да общим
выражением, по которому меня с детства удостоили привилегии быть «бабушкиною внучкой», но моим чертам недоставало всего того, что я так любила в ее лице, и, по справедливости говоря, я не была так красива.
Лицом
отец напоминал бабушку, но только не так, как тетушка Анастасия, то есть не только чертами, но и
выражением, но, разумеется, все это сходство отливалось в мужской форме.
В следующую затем неделю все именитые друзья и сослуживцы старика Оглоблина спешили навестить его для
выражения ему своего участия и соболезнования; на все утешения их он только молча склонял голову и разводил руками. Николя между тем каждый день ездил к
отцу, чтобы испросить у него прощение, но старик его не принимал. Тогда Николя решился обратиться к Феодосию Иванычу и для этого забежал к нему нарочно в канцелярию.
Я сажусь «в тую ж фигуру», то есть прилаживаюсь к правому веслу так же, как Евстигней у левого. Команда нашего судна, таким образом, готова. Иванко, на лице которого совершенно исчезло
выражение несколько гнусавой беспечности, смотрит на
отца заискрившимися, внимательными глазами. Тюлин сует шест в воду и ободряет сына: «Держи, Иванко, не зевай, мотри». На мое предложение — заменить мальчика у руля — он совершенно не обращает внимания. Очевидно, они полагаются друг на друга.
И вдруг мне ясно, как в освещенной рамке, представилось лицо девушки, глядящее в темноту с таким невольно захватывающим
выражением… И рядом, с скрытой последовательностью грезы или сновидения, я увидел лучащийся взгляд Изборского… Я пожал плечами… Мне вспомнился Базаров [Базаров — герой романа И. С. Тургенева «
Отцы и дети».].
Следующий день, по несчастию, был почтовый, и я написал к
отцу и к матери большое письмо, в котором не пощадил моего наставника и позволил себе такие оскорбительные
выражения, от которых краснею и теперь.
Ничего еще не понимая, последовал я за теткой, — и, перешагнув порог гостиной, увидал
отца, ходившего большими шагами взад и вперед и ерошившего хохол, Юшку в слезах у двери, а в углу, на стуле, моего крестного, Настасея Настасеича — с
выражением какого-то особенного злорадства в раздутых ноздрях и загоревшихся, перекосившихся глазах.