Неточные совпадения
И он, отвернувшись от шурина, так чтобы тот не мог видеть его, сел на стул у
окна. Ему было горько, ему было стыдно; но вместе с этим горем и стыдом он испытывал радость и умиление пред
высотой своего смирения.
Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.
Луна спокойно с
высотыНад Белой-Церковью сияет
И пышных гетманов сады
И старый замок озаряет.
И тихо, тихо всё кругом;
Но в замке шепот и смятенье.
В одной из башен, под
окном,
В глубоком, тяжком размышленье,
Окован, Кочубей сидит
И мрачно на небо глядит.
Он с пристрастным чувством, пробужденным старыми, почти детскими воспоминаниями, смотрел на эту кучу разнохарактерных домов, домиков, лачужек, сбившихся в кучу или разбросанных по
высотам и по ямам, ползущих по окраинам оврага, спустившихся на дно его, домиков с балконами, с маркизами, с бельведерами, с пристройками, надстройками, с венецианскими окошками или едва заметными щелями вместо
окон, с голубятнями, скворечниками, с пустыми, заросшими травой, дворами.
Дела на приисках у старика Бахарева поправились с той быстротой, какая возможна только в золотопромышленном деле. В течение весны и лета он заработал крупную деньгу, и его фонды в Узле поднялись на прежнюю
высоту. Сделанные за последнее время долги были уплачены, заложенные вещи выкуплены, и прежнее довольство вернулось в старый бахаревский дом, который опять весело и довольно глядел на Нагорную улицу своими светлыми
окнами.
Он решился примерно наказать неверную жену и вероломного друга, — попросту хотел замуровать их в стене, но этот великолепный план был разрушен хитрой цыганкой: ночью при помощи Сашки она выбросила Привалова в
окно с
высоты третьего этажа.
Нет ни задумчивой массивности старой руины, ни глубины в зияющих
окнах, ни
высоты в тополях с шумящими вершинами, ни воздуха в высоком небе, ни прозрачности в воде.
Измученный, пришел он перед утром к Лемму. Долго он не мог достучаться; наконец в
окне показалась голова старика в колпаке: кислая, сморщенная, уже нисколько не похожая на ту вдохновенно суровую голову, которая, двадцать четыре часа тому назад, со всей
высоты своего художнического величия царски глянула на Лаврецкого.
Комната, в которой принимал и обедал блаженный, была довольно просторная, в три
окна, и разгорожена поперек на две равные части деревянною решеткой от стены до стены, по пояс
высотой.
Фомушка вымеривал аршином
высоту хор и
окон, а Варвара Петровна сама записывала цифры и делала на полях отметки.
Однако тотчас же, вымыв руки, сел учиться. Провел на листе все горизонтальные, сверил — хорошо! Хотя три оказались лишними. Провел все вертикальные и с изумлением увидал, что лицо дома нелепо исказилось:
окна перебрались на места простенков, а одно, выехав за стену, висело в воздухе, по соседству с домом. Парадное крыльцо тоже поднялось на воздух до
высоты второго этажа, карниз очутился посредине крыши, слуховое
окно — на трубе.
Тёмные стены разной
высоты окружали двор, над ним медленно плыли тучи, на стенах разбросанно и тускло светились квадраты
окон. В углу на невысоком крыльце стоял Саша в пальто, застёгнутом на все пуговицы, с поднятым воротником, в сдвинутой на затылок шапке. Над его головой покачивался маленький фонарь, дрожал и коптил робкий огонь, как бы стараясь скорее догореть. За спиной Саши чернела дверь, несколько тёмных людей сидели на ступенях крыльца у ног его, а один, высокий и серый, стоял в двери.
— Скажите, какое происшествие! — и затем торопливо прочел: «Третьего мая в номера трактира «Дон» приехал почетный гражданин Олухов с девицею Глафирою Митхель. Оба они были в нетрезвом виде и, взяв номер, потребовали себе еще вина, после чего раздался крик девицы Митхель. Вбежавший к ним в номер лакей увидел, что Олухов, забавляясь и выставляясь из открытого
окна, потерял равновесие и, упав с
высоты третьего этажа, разбил себе череп на три части. Он был найден на тротуаре совершенно мертвым».
Последним упражнением в их номере был полет с
высоты. Шталмейстеры подтянули трапецию на блоках под самый купол цирка вместе с сидящей на ней Генриеттой. Там, на семисаженной
высоте, артистка осторожно перешла на неподвижный турник, почти касаясь головой стекол слухового
окна. Арбузов смотрел на нее, с усилием поднимая вверх голову, и думал, что, должно быть, Антонио кажется ей теперь сверху совсем маленьким, и у него от этой мысли закружилась голова.
Каменный двухэтажный дом строился не зараз, а поэтому
окна, выходившие на улицу, были неодинаковой величины и расположились на разной
высоте.
За рекой над лесом медленно выплывал в синее небо золотой полукруг луны, звёзды уступали дорогу ему, уходя в
высоту, стало видно острые вершины елей, кроны сосен. Испуганно, гулко крикнула ночная птица, серебристо звучала вода на плотине и ахали лягушки, неторопливо беседуя друг с другом. Ночь дышала в
окна пахучей сыростью, наполняла комнату тихим пением тёмных своих голосов.
Встал Патап Максимыч, к
окну подошел. Ночь темная, небо черное, пó небу все звезды, звезды — счету им нет. Тихо мерцают, будто играют в бесконечной своей
высоте. Задумчиво глядит Патап Максимыч то в темную даль, то в звездное небо. Глубоко вздохнув, обратился к Аксинье Захаровне...
С Дуней на руках в другую горницу перешел Марко Данилыч.
Окна раскрыты, яркое майское солнце горит в поднебесье, отрадное тепло по земле разливая; заливаются в лазурной
высоте жаворонки, а в тенистом саду поет соловей — все глядит весело, празднично… Девочка радостно хохочет, подпрыгивая на отцовских руках и взмахивая пухленькими ручками.
Кучка малышей-стрижек сгруппировалась у одного из
окон и, приникнув захолодевшими лбами к стеклу, смотрят не отрываясь на притягивающую их с
высоты своего небесного терема красавицу звезду, тихо перешептываясь между собою.
Я вылез за
окно и повис на подоконнике, когда родителей моих не было дома, — и оттого доставленный мною им сюрприз имел сугубый эффект: возвращаясь домой в открытой коляске, они при повороте в свою улицу увидали массу народа, с ужасом глядевшую на дом, в котором мы жили, — и, взглянув сами по направлению, куда смотрели другие, увидали меня висящего на
высоте восьми сажен и готового ежеминутно оборваться и упасть на тротуарные плиты.
Милице, стоявшей y
окна, была хорошо видна вся эта картина. Стоял ясный, безоблачный, июльский полдень. Солнце улыбалось светлой, радостной улыбкой. Празднично-нарядное небо ласково голубело с далеких
высот. Тети Родайки не было дома. Она ушла за покупками на рынок и никто не мешал Милице делать свои наблюдения из
окна.
При виде вооруженных людей Абрек сделал невероятное усилие и, вырвавшись из сильных рук Брагима, бросился к
окну. С быстротой молнии вскочил он на подоконник и, крикнув «айда», спрыгнул вниз, с
высоты нескольких саженей прямо в тихо плещущие волны Куры…
Ордынцев отпер ключом дверь дачи, они вошли в комнаты. В широкие
окна было видно, как из-за мыса поднимался месяц и чистым, робко-дробящимся светом ласкал теплую поверхность моря. Вера Дмитриевна вышла на балкон, за нею Ордынцев. Здесь, на
высоте, море казалось шире и просторнее, чем внизу. В темных садах соловьи щелкали мягко и задумчиво. Хотелось тихого, задушевного разговора.
Вот, ближе к дому, что-то шевелится… что-то скребет по стене и — перед ним высокая, необыкновенно высокая фигура, загородившая собой почти все
окно. Надобна нечеловеческая сила и ловкость, чтобы взобраться по стене на такую
высоту. Эта мысль, незапность чрезвычайного явления заставили Антона в первую минуту испуга отодвинуться назад.
Мы продрались через лазейку, сделанную довольно высоко в стене, нашли за стеной другого человека, нас ожидавшего, заклали искусно отверстие каменьями, поползли на четвереньках по каким-то темным извилинам, очутились в башне; с помощью веревочной лестницы, тут приготовленной, взлезли на
высоту, в узкое
окно, оттуда на крышу, карабкались по ней, подражая между тем мяуканью кошек, и потом впрыгнули в слуховое
окно.
Окно, помешавшееся на
высоте от полу около четырех аршин, в которое теперь гляделись уже наступавшие осенние сумерки, было большое, квадратной формы, загражденное толстою железною решеткою.
Аршин четырех ширины и шесть длины, камера эта, освещавшаяся четырехугольным
окном, находящимся от пола на
высоте трех аршин, была безукоризненной чистоты.
Высота ее была три аршина.
— Бедный я малый! Бедный я малый! — вслух пожалел он себя и повернул глаза к
окну, жадно ища света. Но его нет, и желтый сумрак настойчиво ползет в
окна, разливается по комнате и так ясно ощутим, как будто его можно осязать пальцами. И снова перед глазами развернулся в
высоте потолок.
Размеры моей камеры 8 на 4;
высота 4; стены внизу покрашены серой краской, верх же их, а равно потолок остаются белыми; вверху квадратное
окно 1 ½ на 1 ½ с массивной железной решеткой, уже успевшей заржаветь от времени; на двери, запираемой тяжелым и прочным замком, издающим звонкий лязг при каждом повороте ключа, небольшое отверстие для наблюдения, а ниже его форточка, в которую подается и принимается пища.
Моя камера находится на
высоте пятого этажа, и в решетчатое
окно открывается прекрасный вид на далекий город и часть пустынного поля, уходящего направо; налево же, вне пределов моего зрения, продолжается предместье города и находится, как мне сказали, церковь с прилегающим к ней городским кладбищем. О существовании церкви и даже кладбища я знал, впрочем, и раньше по печальному перезвону колоколов, какого требует обычай при погребении умерших.