Неточные совпадения
Григорий
выучил его грамоте и, когда минуло ему лет двенадцать, стал учить священной
истории.
— Да-с, — начал он, — и скажу вам, батюшка, сколько же с ними чрез эту собачку, по их характеру, произошло самых дивных
историй.
Выучили они эту собачку, как и прежних, смеяться; скажут: «Засмейся, собачка», — она и скалит зубенки; но впала им в голову мысль, как ее назвать?
Бахтиаров по слуху узнал философские системы, понял дух римской
истории,
выучил несколько монологов Фауста; но, наконец, ему страшно надоели и туманная Германия, и бурша, и кнастер, и медхен […и бурша, и кнастер, и медхен — и студенчество, и табак, и девушки (немец.).]; он решился ехать в Россию и тотчас же поступить в кавалерийский полк, — и не более как через год из него вышел красивый, ловкий и довольно исполнительный офицер.
Пробившись без всякого успеха часа три, Вейсбор решился ехать за советом к учителю
истории в уездном училище, который, по общей молве, отличался необыкновенною памятью и который действительно дал ему несколько спасительных советов: он предложил заучивать вечером, но не поутру, потому что по утрам разум скоро воспринимает, но скоро и утрачивает; в местах, которые не запоминаются, советовал замечать некоторые, соседственные им, видимые признаки, так, например: пятнышко чернильное, черточку, а если ничего этакого не было, так можно и нарочно делать, то есть мазнуть по бумаге пальцем, капнуть салом и тому подобное, доказывая достоинство этого способа тем, что посредством его он
выучил со всею хронологиею
историю Карамзина.
Исторический урок особенно его беспокоил: ему задано было
выучить наизусть несколько страниц из всемирной
истории, а он не знал еще ни одного слова!
На мою долю выпало заниматься с Ренн. Но после первых же опытов я признала себя бессильной просветить ее глубоко заплесневший ум. Я прочла и пояснила ей некоторые
истории и, велев их
выучить поскорее, сама углубилась в книгу. Мы сидели на скамейке под кустом уже распустившейся бузины. Вокруг нас весело чирикали пташки. Воздух потянул ветерком, теплым и освежающим. Я оглянулась на Ренн. Губы ее что-то шептали. Глаза без признака мысли были устремлены в пространство.
Пизонский, без всяких подходов и рисовки, рассказал Пуговкину свою
историю; рассказал ему, как он спас «жучков» от слепой Пустырихи; как питал и грел их и, наконец, как вырастил и чему
выучил, «а теперь, — заключал он, — теперь пришел я к вам, братец, потому что жалею их до бесконечности и не нахожу в себе разума, как и к чему их определить и направить.
— Наоборот, я уверен в полном успехе… Что им за радость разводить такую глупую
историю и спроваживать к Макару злополучного болвана (это я-то болван!), которого не
выучили никакому полезному делу. Без этого бетизы неизбежны.