Неточные совпадения
Дергачев жил в маленьком флигеле,
на дворе деревянного дома одной купчихи, но зато флигель занимал весь. Всего было чистых три комнаты. Во всех четырех окнах были спущены шторы. Это был техник и имел в Петербурге
занятие; я слышал мельком, что ему
выходило одно выгодное частное место в губернии и что он уже отправляется.
Выходил Иван Федорович для этого
занятия на лестницу раза два.
Вечером этого дня дешевка закончилась. Прохоров был сбит и закрыл кабаки под предлогом, что вся водка
вышла. Галактион сидел у себя и подсчитывал, во сколько обошлось это удовольствие. Получалась довольно крупная сумма, причем он не мог не удивляться, что Стабровский в своей смете
на конкуренцию предусмотрел почти из копейки в копейку ее стоимость специально для Суслона. Именно за этим
занятием накрыл Галактиона отец. Он, по обыкновению, пробрался в дом через кухню.
Как Алексей Сергеевич Богатырев отыскивал родственников, так он ползком,
на дне морском, где только мог, добывал работу для гражданок Дома; которой добыл переводы, которой нашел музыкальные уроки, которой уступил часть своих уроков, — словом, в течение месяца всем достал
занятий, кроме Бертольди, которая, как
вышло на поверку, хвастала своими трудами у какого-то известного ей московского пошляка-редактора.
— Вы предпочитаете хроническое самоубийство, — возразил Крупов, начинавший уже сердиться, — понимаю, вам жизнь надоела от праздности, — ничего не делать, должно быть, очень скучно; вы, как все богатые люди, не привыкли к труду. Дай вам судьба определенное
занятие да отними она у вас Белое Поле, вы бы стали работать, положим, для себя, из хлеба, а польза-то
вышла бы для других; так-то все
на свете и делается.
Выхожу я от Кати раздраженный, напуганный разговорами о моей болезни и недовольный собою. Я себя спрашиваю: в самом деле, не полечиться ли у кого-нибудь из товарищей? И тотчас же я воображаю, как товарищ, выслушав меня, отойдет молча к окну, подумает, потом обернется ко мне и, стараясь, чтобы я не прочел
на его лице правды, скажет равнодушным тоном: «Пока не вижу ничего особенного, но все-таки, коллега, я советовал бы вам прекратить
занятия…» И это лишит меня последней надежды.
Вскоре у Павла появилось новое
занятие: он очень долго начал засиживаться у окна и все смотрел
на крыльцо противоположного дома, откуда часто
выходила молоденькая девушка в сопровождении пожилой дамы, садилась в парные сани, куда-то уезжала и опять приезжала.
Она вдруг вскочила, вдруг вся затряслась и — что бы вы думали — вдруг затопала
на меня ногами; это был зверь, это был припадок, это был зверь в припадке. Я оцепенел от изумления; такой выходки я никогда не ожидал. Но не потерялся, я даже не сделал движения и опять прежним спокойным голосом прямо объявил, что с сих пор лишаю ее участия в моих
занятиях. Она захохотала мне в лицо и
вышла из квартиры.
Граф Любин. Может быть, не спорю; но мне кажется, что для иных людей можно оставить свое
занятие, особенно когда… вас просят… (Из передней
выходит Васильевна. Ступендьев делает ей знаки, чтоб она у шла.) Когда… (Любин с удивлением оглядывается; Васильевна смотрит
на него во все глаза и убегает. Любин с улыбкою обращается к Ступендъеву.)
Мы садились здесь за свои
занятия час спустя после обеда и
выходили отсюда, когда бог полагал
на сердце.
Он имел от роду лет тридцать пять, происходил откуда-то из мещан; провел всю свою жизнь в
занятиях церковною живописью, был очень умен и наблюдателен; любил кутнуть и считал себя знатоком церковного пения, постоянно распевал разные херувимские и концерты, но пел их не сплошь, а только одни басовые партии, отчего, если его слушать из-за стены,
выходило похоже
на пение сумасшедшего.
— Я не знаю, право… Это как-то безотчетно
вышло… меня с детства влекло
на сцену… Мы дома устраивали театры, потом я читала
на литературных
занятиях в гимназии. Потом участвовала в любительских спектаклях. А сюда я попала как-то неожиданно…
Отрешившись от всех знакомств, товарищеских связей, бросив все посторонние
занятия, он только и помышлял о том, как
выйти ему из того тяжелого положения, в какое он поставил себя своею опрометчивостью: одна надежда жила в его сердце, что его труды и усердие укротят, наконец, затаенный гнев
на него всесильного графа.
Княжна Маргарита
вышла в гостиную. Иван Павлович, просидев еще около часа, начал прощаться, сославшись
на вечерние
занятия. Княжна Лида, нервно крепко пожала ему руку. Он почувствовал, что ее рука горит, как в огне. У него потемнело в глазах, и он опомнился лишь прокатившись по морозному воздуху, подъезжая к дому.
— Вот и расчудесно. Дам я тебе, друг, своей колбаски. Особливой. Только ты ее в праздник ему не подсовывай, — действует она
на короткий срок, пока она в человеке ворочается. А чуть
выйдет наружу — шабаш. Подсунь ее в будни, когда у вас
занятия происходят. Понял?
Задыхаясь от злобы,
вышел он из кабинета своего барина после разговора с Анжеликой Сигизмундовной, так ядовито разоблачившей перед князем всю его тонкую, по его мнению, игру за последние дни, игру, порученную ему Облонским, выставившей всю его неумелость в соглядатайстве,
занятии,
на арене которого, он считал, не имеет соперников.
Он охотно стал
выходить к гостям, и дядьке Степану не приходилось стеречь его и ловить
на дворе и в поле. Чтение и
занятия он продолжал с прежним рвением, изучая Плутарха, Корнелия Непота, деяния Александра Македонского, Цезаря, Ганнибала и других знаменитых полководцев древности.
А как только
вышли на берег, Лелька быстро ушла одна. В тоске бродила по лесу. Долго бродила, зашла далеко, чтоб ни с кем не встречаться. Потом воротилась к себе, в одинокую свою комнату. Села с ногами
на подоконник, охватив колени руками. Ночь томила теплынью и тайными зовами. Открыла Лелька тетрадку с выписками из газет (для
занятий в кружке текущей политики) и, после выписки о большой стачке портовых рабочих в Марселе, написала...
Вытер усы, в струнку их выправил,
выходит, стало быть,
на занятия.
— Эвона! Монумент глиняный
на занятия вышел… Что к чему обычно — брюхо к опояске, солдат к барыниной ласке.
Утром, только
на занятия вышли, Бородулин ни гу-гy, будто вчерашнее во сне привиделось. Однако фельдфебель пальцем его к себе поманил.
Борис
вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя
на расстройство, происшедшее в его
занятиях.
Он поглядел
на часы. Было еще только 4 часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать всё-таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу, и
вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для
занятия позиции.