Неточные совпадения
От скуки Орлов не знал, что начать. Пробовал он и хрустальную фабрику заводить, на которой делались средневековые стекла с картинами, обходившиеся ему дороже, чем он их продавал, и
книгу он принимался писать «о кредите», — нет, не туда рвалось сердце, но другого
выхода не было. Лев был осужден праздно бродить между Арбатом и Басманной, не смея даже давать волю своему языку.
Кажется, чего бы лучше: воспитана девушка «в страхе да в добродетели», по словам Русакова, дурных
книг не читала, людей почти вовсе не видела,
выход имела только в церковь божию, вольнодумных мыслей о непочтении к старшим и о правах сердца не могла ниоткуда набраться, от претензий на личную самостоятельность была далека, как от мысли — поступить в военную службу…
Н.И. Пастухов печатал в это время уже четвертую
книгу о разбойнике Чуркине и объявил о
выходе пятой.
Да, я приходил к отчаянию; тем не менее всё, что изложено в моей
книге, — незаменимо, и другого
выхода нет; никто ничего не выдумает.
Если же члены не захотят меня слушать, то разойдемся в самом начале, — мужчины чтобы заняться государственною службой, женщины в свои кухни, потому что, отвергнув
книгу мою, другого
выхода они не найдут.
— А важивала — так тебе и
книги в руки. Стало быть, и входы и
выходы — все должно быть тебе известно. Смотри же, помести его, да начальников низенько попроси — вот так!
Вскоре по
выходе моей
книги по-немецки я получил из Праги письмо от профессора тамошнего университета, сообщившее мне о существовании никогда нигде не напечатанного сочинения чеха Хельчицкого XV века, под названием «Сеть веры».
Так что, как сведения, полученные мною после
выхода моей
книги о том, как не переставая понималось и понимается меньшинством людей христианское учение в его прямом и истинном смысле, так и критики на нее, и церковные и светские, отрицающие возможность понимать учение Христа в прямом смысле, убедили меня в том, что тогда как, с одной стороны, никогда для меньшинства не прекращалось, но всё яснее и яснее становилось истинное понимание этого учения, так, с другой стороны, для большинства смысл его всё более и более затемнялся, дойдя, наконец, до той степени затемнения, что люди прямо уже не понимают самых простых положений, самыми простыми словами выраженных в Евангелии.
Книга по
выходе ее, как я и ожидал, была запрещена и по закону должна была быть сожжена. Но
книга вместо сожжения была разобрана чиновниками и распространилась в большом количестве списков и литографных оттисков и в переводах, напечатанных за границей.
События 48-го года потрясли его до основания (надо было всю
книгу переделать), и он умер зимой 53-го года, не дождавшись
выхода сына из университета, но заранее поздравив его кандидатом и благословив его на служение науке.
Книг в доме Негрова водилось немного, у самого Алексея Абрамовича ни одной; зато у Глафиры Львовны была библиотека; в диванной стоял шкаф, верхний этаж его был занят никогда не употреблявшимся парадным чайным сервизом, а нижний —
книгами; в нем было с полсотни французских романов; часть их тешила и образовывала в незапамятные времена графиню Мавру Ильинишну, остальные купила Глафира Львовна в первый год после
выхода замуж, — она тогда все покупала: кальян для мужа, портфель с видами Берлина, отличный ошейник с золотым замочком…
[После
выхода моей книжки первым изданием случилось мне прочесть в «Охотничьей
книге» г-на Левшина (случилось мне прочесть в “Охотничьей
книге” г-на Левшина…
Утром на репетиции и вечером на спектакле я благополучно справился с новым для меня делом, тем более что все актеры знали свои
выхода, — оставалось только следить по
книге. Через неделю я справился с «Ревизором». Вася долго меня муштровал...
Каждый его
выход всегда значил ни более ни менее, что новая
книга прочитана и потребовалась другая.
Но положим даже, что порядок этот очень хорош, и что все-таки находятся люди, которые не хотят подчиняться этому порядку и стремятся выскочить из него; но и в таком случае они не виноваты, потому что, значит, у них не нашлось в голове рефлексов [Рефлексы — термин, ставший популярным в России после
выхода в свет знаменитой
книги великого физиолога-материалиста И.М.Сеченова (1829—1905) «Рефлексы головного мозга» (1863).
К моему счастию экзавдинатор, как сам говорил, не мог более спрашивать, забыв примеры, напечатанные в
книге арифметики, в которую не заглядывал со времени
выхода из школы.
Помощник присяжного поверенного Толпенников выслушал в заседании суда две речи, выпил в буфете стакан пустого чаю, поговорил с товарищем о будущей практике и направился к
выходу, деловито хмурясь и прижимая к боку новенький портфель, в котором одиноко болталась
книга: «Судебные речи». Он подходил уже к лестнице, когда чья-то большая холодная рука просунулась между его туловищем и локтем, отыскала правую руку и вяло пожала ее.
Во всех письмах Станкевича начиная с 1834 года постоянно выражается особенное увлечение Гофманом; с тем же характером является это увлечение и у Белинского, особенно в статье о детских
книгах в «Отечественных записках» 1840 года, № 3, Тотчас по
выходе первого № «Библиотеки для чтения», — Станкевич писал (15 января 1834 года) к Я. М. Неверову...
На другое утро многие студенты явились в университетскую библиотеку за
книгами. Дверь была заперта, и на ней, равно как и на всех наружных
выходах, прибито было объявление, что по случаю повторившихся беспорядков чтение лекций прекращено и вход в университет закрыт впредь до дальнейших распоряжений.
Неокантианство как направление в немецкой идеологической философии сформировалось в конце XIX в. после
выхода в свет
книги О. Либмана «Кант и эпигоны» (1865).
Она окончила институтский курс семнадцати лет и по
выходе из заведения жила с матерью и братом в Петербурге. Перечитала гибель
книг, перевидала массы самых разнообразных лиц и не вошла ни в какие исключительные отношения ни с кем.
Сборник был конфискован и сожжен до его
выхода в свет. Несколько десятков экземпляров удалось спасти.
Книга читалась нарасхват.
Он искал
выхода в христианской жизни и искания свои изложил в
книге «Переписка с друзьями».
У кого, кроме крестьянина, нет переднего и заднего крыльца! Эти два входа и
выхода всего живущего, следственно, мыслящего и чувствующего, в ином доме могли бы доставить новому Фонвизину материала на целую остроумную
книгу. Не думаю, чтобы лестницы, особенно задняя, где-нибудь представили столько занимательных сцен, как у нас на Руси. Но об этом когда-нибудь после. Ограничусь изображением того, что в данное нами время стеклось у герцога курляндского с обоих крылец.
Они не щадили ничего, опрокинули престол, разбросали священные сосуды, иконы,
книги. Увидя, что хоры заперты, они выломали дверь и бросились туда. Не найдя и там митрополита, они уже шли к
выходу, когда находившийся среди них мальчик заметил в одной из ниш притаившегося несчастного мученика.
По
выходе же из этого пансиона, княжна Маргарита Дмитриевна засела за
книги — пополнять недостатки, по ее мнению, пансионского образования, а затем укатила в Москву и Петербург, где была на каких-то высших курсах.
— Извините-с! — отвечал бывший становой и достал у себя из «шуфлятки» тетрадь, содержащую «Чин во явление истины», и показал «
выход», из коего видно было, что «
книга сия напечатася во святом граде Москве в 1864 году индикта 6 месяца марта».