Неточные совпадения
В должности «одной
прислуги» она работала безукоризненно: вкусно готовила, держала квартиру
в чистоте и порядке и сама держалась умело, не мозоля
глаз хозяина. Вообще она не давала повода заменить ее другой женщиной, а Самгин хотел бы сделать это — он чувствовал
в жилище своем присутствие чужого человека, — очень чужого, неглупого и способного самостоятельно оценивать факты, слова.
А надо заметить, что жил я тогда уже не на прежней квартире, а как только подал
в отставку, съехал на другую и нанял у одной старой женщины, вдовы чиновницы, и с ее
прислугой, ибо и переезд-то мой на сию квартиру произошел лишь потому только, что я Афанасия
в тот же день, как с поединка воротился, обратно
в роту препроводил, ибо стыдно было
в глаза ему глядеть после давешнего моего с ним поступка — до того наклонен стыдиться неприготовленный мирской человек даже иного справедливейшего своего дела.
Вообще усадьба была заброшена, и все показывало, что владельцы наезжали туда лишь на короткое время. Не было ни
прислуги, ни дворовых людей, ни птицы, ни скота. С приездом матушки отворялось крыльцо, комнаты кой-как выметались; а как только она садилась
в экипаж,
в обратный путь, крыльцо опять на ее
глазах запиралось на ключ. Случалось даже,
в особенности зимой, что матушка и совсем не заглядывала
в дом, а останавливалась
в конторе, так как вообще была неприхотлива.
Я поднялся на своей постели, тихо оделся и, отворив дверь
в переднюю, прошел оттуда
в гостиную… Сумерки прошли, или
глаза мои привыкли к полутьме, но только я сразу разглядел
в гостиной все до последней мелочи. Вчера не убирали, теперь
прислуга еще не встала, и все оставалось так, как было вчера вечером. Я остановился перед креслом, на котором Лена сидела вчера рядом со мной, а рядом на столике лежал апельсин, который она держала
в руках.
Отзыв он повез
в город лично.
Прислуга вытащила из сундуков и принялась выколачивать военный мундир с эполетами, брюки с выпушками, сапоги со шпорами и каску с султаном. Развешанное на тыну, все это производило сильное впечатление, и
в глазах смиренной публики шансы капитана сильно поднялись.
И сама при ней не смеет даже разговаривать, боится за свой лексикон бандерши и бывшей проститутки, глядит ей
в глаза, держит себя рабски, как старая
прислуга, как глупая, преданная нянька, как старый, верный, опаршивевший пудель.
В комнату вошла маленькая старушка, с красновекими
глазами, узкими, как щелочки, и с удивительно пергаментным лицом, на котором угрюмо и зловеще торчал вниз длинный острый нос. Это была Александра, давнишняя
прислуга студенческих скворечников, друг и кредитор всех студентов, женщина лет шестидесяти пяти, резонерка и ворчунья.
— Ну, мы там знаем, что сделать! — заключила Муза Николаевна и на другой день объявила
прислуге, что Сусанна Николаевна уезжает с ней надолго
в Москву, и потому, чтобы все нужное для этого было приготовлено; сказала она также о том и gnadige Frau, у которой при таком известии заискрились слезы на
глазах.
Сознаюсь, я ничем, конечно, не рисковал, так как пришел с Бутлером, на
глазах прислуги, когда Гез уже был
в поверженном состоянии.
Прислуга давно уже выделила нас из остальной, случайной публики и относилась к нам по-родственному, чему немало способствовало и то, что
в глазах этого трактирного человечества мы являлись представителями литературы.
Подошла ночь, когда решено было арестовать Ольгу, Якова и всех, кто был связан с ними по делу типографии. Евсей знал, что типография помещается
в саду во флигеле, — там живёт большой рыжебородый человек Костя с женой, рябоватой и толстой, а за
прислугу у них — Ольга. У Кости голова была гладко острижена, а у жены его серое лицо и блуждающие
глаза; они оба показались Евсею людьми не
в своём уме и как будто долго лежали
в больнице.
То без толку хохотал и сыпал «того-этого», то мрачно супился и свирепо косил своим круглым, лошадиным
глазом; по нескольку раз
в день посылал Саше записки и вызывал его за каким-нибудь вздорным делом, и уже не только Елене Петровне, а и
прислуге становились подозрительны его посланцы — оборванные городские мальчишки, вороватые и юркие, как мышата.
Но оный миргородский суд, с свойственным ему лицеприятием, тайное своей особы соглашение изъявил; без какового соглашения оная свинья никоим бы образом не могла быть допущенною к утащению бумаги: ибо миргородский поветовый суд
в прислуге весьма снабжен, для сего довольно уже назвать одного солдата, во всякое время
в приемной пребывающего, который хотя имеет один кривой
глаз и несколько поврежденную руку, но, чтобы выгнать свинью и ударить ее дубиною, имеет весьма соразмерные способности.
Как капитан корабля из рубки, она с высоты своей буфетной стойки безмолвно распоряжалась
прислугой и все время курила, держа папиросу
в правом углу рта и щуря правый
глаз.
Батарея выстраивается, и начинается пальба. Земля стонет от выстрелов, огни беспрестанно вспыхивают, и дым,
в котором едва можно различить движущуюся
прислугу около орудий, застилает
глаза.
Прошла еще неделя. Был пасмурный, но жаркий и душный день. С самого раннего утра Крюков бесцельно бродил по комнатам, засматривал
в окна или же перелистывал давно уже надоевшие альбомы. Когда ему попадались на
глаза жена или дети, он начинал сердито ворчать.
В этот день ему почему-то казалось, что дети ведут себя отвратительно, жена плохо глядит за
прислугой, что расходы ведутся несообразно с доходами. Всё это значило, что «господа» не
в духе.
Сад был тоже у нас большой, аллеи темные,
в другую солнце круглый день не заглянет, бабенька после обеда лягут почивать, а они по аллеям этим пойдут гулять с
глазу на
глаз, очень было заметно даже для нас, для
прислуги, — все, почесть, видели и знали.
На миг все заволокло туманом
в глазах Иоле…
В этом тумане он только смутно различил перебитые свои батарейные орудия; трупы погибшей на своем посту орудийной
прислуги и две еще целые и невредимые пушки, оставшиеся чудом неиспорченными под огнем неприятельских орудий. Быстрая мысль вихрем осенила молодую голову Иоле.
До ушей Иоле долетел этот отважный ответ, достойный его героя-брата. Юноша весь загорелся, весь ожил, услыша его.
Глаза его сверкнули, как раскаленные уголья. Он бросился с криком «живио» к двум уцелевшим от австрийских снарядов орудиям, с оставшейся y них
в живых батарейной
прислугой и
в последний раз скомандовал: пли!
В последний раз, потому что передовые части синей лавины уже докатились до подножия горы, занятой их батареей и сейчас ожесточенно дрались с пехотинцами-юнаками, защищавшими там внизу гору.
Она закрыла
глаза и крепко поцеловала его
в губы, и долго, пожалуй, с минуту, никак не могла кончить этого поцелуя, хотя знала, что это неприлично, что он сам может осудить ее, может войти
прислуга…
Стоило, конечно, спросить
прислугу, но, во-первых, подобные справки унижали его
в собственных
глазах, и во-вторых, и это было главное, граф был так пьян, что не мог дать себе положительного отчета,
в котором часу он покинул свою жену, сколько времени провел
в соседнем кабинете, и, наконец, когда обнаружил исчезновение графини.
Часто Лукерья Павловна хохотала над своей маменькой, когда та, за неимением бровей, разрисовывала себе неправильно брови так, что одна уходила концом вверх, а другая утлом загибалась на веки; часто прикрикивала на нее, говорила ей
в глаза, что она необразованная, степная барыня, а за
глаза, при сестрах и домашней
прислуге, честила ее даже и дурой.
Он недавно слышал от
прислуги высокого дома, что на месте, где совершено убийство, нечисто, что там ходит привидение,
в образе высокой черной женщины с распущенными волосами… Многие из слуг и рабочих высокого дома клялись и божились, что видели его собственными
глазами.
Когда порой он был свидетелем вспышек ее бешенного гнева на
прислугу и жестокую с ними расправу всем, что было у нее
в руках, скалкой, ухватом, кочергой, то любовался ее становившимися зелеными, прекрасными, как ему, по крайней мере, казалось
глазами, ее разгоревшимся лицом.
Катя не заставила себе повторять приказания и быстро выскочила из комнаты. Дарья Николаевна уселась на диван. Не прошло нескольких минут, как
в будуар вошла Фимка, которую остальная
прислуга величала
в глаза Афимьей Тихоновной, а за
глаза «Дашуткиной-приспешницей», а за последнее время «барской барыней».
Еще, пожалуй, не старый — ему было за сорок, высокий, статный — но совершенно отживший человек, он уже несколько лет прибегал к усиленной реставрации своей особы с помощью корсета, красок для волос и всевозможных косметик, и только после более чем часового сеанса со своим парикмахером, жившим у него
в доме и хранившим тайну туалета барина, появлялся даже перед своей
прислугой — жгучим брюнетом с волнистыми волосами воронового крыла, выхоленными такими же усами, блестящими
глазами и юношеским румянцем на матовой белизны щеках.
Постепенно вымирающие на наших
глазах типы крепостных людей до сих пор являются светлыми точками на затуманенном водкой, нерадением, ленью да дерзостью, граничащей с наглостью, фоне нашего современного крестьянства вообще и нашей
прислугой в частности.
Сердца милосердного, она, однако,
в строгом повиновении держала домочадцев; опрятность, с которою она содержала детей,
прислугу, дом, — бросалась всем
в глаза.
И она снова зашагала быстрее, вся маленькая, тоненькая, с толстой белокурой косою, свитой на затылке, и большими задумчивыми серыми
глазами на бледном, худеньком, совсем еще детском лице. Через пять минут Верочка осторожным робким звонком давала знать о своем приходе у дверей первого этажа большого богатого дома на Караванной. Толстая,
в ситцевом платье, с заспанным лицом
прислуга в грязном переднике открыла ей.
Княжна Маргарита стояла поодаль на коленях
в молитвенной позе, но холодный взгляд ее
глаз, ее спокойное лицо, на котором со времени входа
в комнату сестры не дрогнул ни один мускул, красноречиво говорили, что она заглушила
в себе пробудившееся было раскаяние, что она примирилась с совершившимся фактом. При крике упавшего Шатова она встала с колен и холодным, деловым тоном стала отдавать приказания сбежавшейся
прислуге.
Для Фимы она стала такой же ненавистной, как и для остальной
прислуги барыней, ненавистной еще более потому, что она постоянно находилась перед ее
глазами, была единственным близким ей человеком, от которого у Салтыкова не было тайны, а между тем, ревность к жене Глеба Алексеевича, вспыхнувшая
в сердце молодой девушки, отвращение к ней, как к убийце, и боязнь за жизнь любимого человека, которого, не стесняясь ее, Дарья Николаевна грозилась
в скором времени уложить
в гроб, наполняли сердце Фимки такой страшной злобой против когда-то любимой барыни, что от размера этой злобы содрогнулась бы сама Салтычиха.
Если Вишневского принимали, — тогда карета отъезжала далее, а к крыльцу подъезжал «воз» на паре волов, и Степан Иванович входил
в покои и щедро одарял всю попадавшуюся ему на
глаза хозяйскую
прислугу.
В апартаментах он вел себя барином и европейцем, щеголяя прекрасными манерами, отличным знанием языков и острою едкостью малороссийского ума.