Неточные совпадения
Наконец
в два часа пополудни седьмого
дня он прибыл. Вновь назначенный, «сущий» градоначальник был статский советник и кавалер Семен Константинович Двоекуров.
Весь
день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее
два часа, Анна провела
в сомнениях о том, всё ли кончено или есть надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она ждала его целый
день и вечером, уходя
в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»
Степан Аркадьич покраснел при упоминании о Болгаринове, потому что он
в этот же
день утром был у Еврея Болгаринова, и визит этот оставил
в нем неприятное воспоминание. Степан Аркадьич твердо знал, что
дело, которому он хотел служить, было новое, живое и честное
дело; но нынче утром, когда Болгаринов, очевидно, нарочно заставил его
два часа дожидаться с другими просителями
в приемной, ему вдруг стало неловко.
— Нет, я вас не отпущу.
В два часа, не более, вы будете удовлетворены во всем.
Дело ваше я поручу теперь особенному человеку, который только что окончил университетский курс. Посидите у меня
в библиотеке. Тут все, что для вас нужно: книги, бумага, перья, карандаши — все. Пользуйтесь, пользуйтесь всем — вы господин.
На другой
день Чичиков отправился на обед и вечер к полицеймейстеру, где с трех
часов после обеда засели
в вист и играли до
двух часов ночи.
— Да уж три раза приходила. Впервой я ее увидал
в самый
день похорон,
час спустя после кладбища. Это было накануне моего отъезда сюда. Второй раз третьего
дня,
в дороге, на рассвете, на станции Малой Вишере; а
в третий раз,
два часа тому назад, на квартире, где я стою,
в комнате; я был один.
— Да ведь он бы тебе тотчас и сказал, что за
два дня работников там и быть не могло, и что, стало быть, ты именно был
в день убийства,
в восьмом
часу. На пустом бы и сбил!
— Ну, тогда было
дело другое. У всякого свои шаги. А насчет чуда скажу вам, что вы, кажется, эти последние два-три
дня проспали. Я вам сам назначил этот трактир и никакого тут чуда не было, что вы прямо пришли; сам растолковал всю дорогу, рассказал место, где он стоит, и
часы,
в которые можно меня здесь застать. Помните?
Некто крестьянин Душкин, содержатель распивочной, напротив того самого дома, является
в контору и приносит ювелирский футляр с золотыми серьгами и рассказывает целую повесть: «Прибежал-де ко мне повечеру, третьего
дня, примерно
в начале девятого, —
день и
час! вникаешь? — работник красильщик, который и до этого ко мне на
дню забегал, Миколай, и принес мне ефту коробку, с золотыми сережками и с камушками, и просил за них под заклад
два рубля, а на мой спрос: где взял? — объявил, что на панели поднял.
В быстрой смене шумных
дней явился на два-три
часа Кутузов. Самгин столкнулся с ним на улице, но не узнал его
в человеке, похожем на деревенского лавочника. Лицо Кутузова было стиснуто меховой шапкой с наушниками, полушубок на груди покрыт мучной и масляной коркой грязи, на ногах — серые валяные сапоги, обшитые кожей. По этим сапогам Клим и вспомнил, войдя вечером к Спивак, что уже видел Кутузова у ворот земской управы.
Он взглянул на
часы:
два часа, пора ехать к Ольге. Сегодня положенный
день обедать. Он мало-помалу развеселился, велел привести извозчика и поехал
в Морскую.
Опенкин
часа два сидел у Якова
в прихожей. Яков тупо и углубленно слушал эпизоды из священной истории; даже достал
в людской и принес бутылку пива, чтобы заохотить собеседника к рассказу. Наконец Опенкин, кончив пиво, стал поминутно терять нить истории и перепутал до того, что Самсон у него проглотил кита и носил его три
дня во чреве.
Умер у бабы сын, мать отстала от работы, сидела
в углу как убитая, Марфенька каждый
день ходила к ней и сидела
часа по
два, глядя на нее, и приходила домой с распухшими от слез глазами.
Теперь сделаю резюме: ко
дню и
часу моего выхода после болезни Ламберт стоял на следующих
двух точках (это-то уж я теперь наверно знаю): первое, взять с Анны Андреевны за документ вексель не менее как
в тридцать тысяч и затем помочь ей напугать князя, похитить его и с ним вдруг обвенчать ее — одним словом,
в этом роде. Тут даже составлен был целый план; ждали только моей помощи, то есть самого документа.
Отправилась Олечка,
в тот же
день побежала, что ж — возвратилась через
два часа, истерика с ней, бьется.
Он объявил, что за полтора пиастра
в сутки дает комнату со столом, то есть с завтраком, обедом, ужином; что он содержит также и экипажи; что коляска и пара лошадей стоят
в день два пиастра с половиной, а за полдня пиастр с четвертью; что завтракают у него
в десять
часов, обедают
в четыре, а чай пьют и ужинают
в восемь.
Штили держали нас
дня два почти на одном месте, наконец 17 мая нашего стиля, по чуть-чуть засвежевшему ветерку, мимо низменного, потерявшегося
в зелени берега добрались мы до Анжерского рейда и бросили якорь. Чрез несколько
часов прибыл туда же испанский транспорт, который вез из Испании отряд войск
в Манилу.
На другой
день по возвращении
в Капштат мы предприняли прогулку около Львиной горы. Точно такая же дорога, как
в Бенсклюфе, идет по хребту Льва, начинаясь
в одной части города и оканчиваясь
в другой. Мы взяли
две коляски и отправились
часов в одиннадцать утра.
День начинался солнечный, безоблачный и жаркий донельзя. Дорога шла по берегу моря мимо дач и ферм.
Так,
в конторе губернской тюрьмы считалось священным и важным не то, что всем животным и людям даны умиление и радость весны, а считалось священым и важным то, что накануне получена была за номером с печатью и заголовком бумага о том, чтобы к 9-ти
часам утра были доставлены
в нынешний
день, 28-го апреля, три содержащиеся
в тюрьме подследственные арестанта —
две женщины и один мужчина.
На другой
день дрались, и Каменскому попала пуля
в живот, и он умер через
два часа.
Окончательный процесс этого решения произошел с ним, так сказать,
в самые последние
часы его жизни, именно с последнего свидания с Алешей,
два дня тому назад вечером, на дороге, после того как Грушенька оскорбила Катерину Ивановну, а Митя, выслушав рассказ о том от Алеши, сознался, что он подлец, и велел передать это Катерине Ивановне, «если это может сколько-нибудь ее облегчить».
А надо лишь то, что она призвала меня месяц назад, выдала мне три тысячи, чтоб отослать своей сестре и еще одной родственнице
в Москву (и как будто сама не могла послать!), а я… это было именно
в тот роковой
час моей жизни, когда я… ну, одним словом, когда я только что полюбил другую, ее, теперешнюю, вон она у вас теперь там внизу сидит, Грушеньку… я схватил ее тогда сюда
в Мокрое и прокутил здесь
в два дня половину этих проклятых трех тысяч, то есть полторы тысячи, а другую половину удержал на себе.
Он же
в эти
два дня буквально метался во все стороны, «борясь с своею судьбой и спасая себя», как он потом выразился, и даже на несколько
часов слетал по одному горячему
делу вон из города, несмотря на то, что страшно было ему уезжать, оставляя Грушеньку хоть на минутку без глаза над нею.
Часа в два дня мелкий дождь превратился
в ливень.
По моим расчетам, у нас должно было хватить продовольствия на
две трети пути. Поэтому я условился с А. И. Мерзляковым, что он командирует удэгейца Сале с
двумя стрелками к скале Ван-Син-лаза, где они должны будут положить продовольствие на видном месте. На следующий
день, 5 октября,
в 2
часа дня с тяжелыми котомками мы выступили
в дорогу.
«Сим честь имею известить вас, милостивый государь мой, что приятель ваш, у меня
в доме проживавший студент, г. Авенир Сорокоумов, четвертого
дня в два часа пополудни скончался и сегодня на мой счет
в приходской моей церкви похоронен.
Она сама не знает, так она потрясена была быстрым оборотом
дела: еще не прошло суток, да, только через
два часа будут сутки после того, как он нашел ее письмо у себя
в комнате, и вот он уж удалился, — как это скоро, как это внезапно!
Вот он бился с больною
часа два и успел победить ее недоверчивость, узнал,
в чем
дело, и получил позволение говорить о нем с отцом.
Катя начинает лечиться, и старик совершенно успокоивается, потому что доктор не находит ничего опасного, а так только, слабость, некоторое изнурение, и очень основательно доказывает утомительность образа жизни, какой вела Катерина Васильевна
в эту зиму — каждый
день, вечер до
двух, до трех
часов, а часто и до пяти.
— Прекрасно. Приходит ко мне знакомый и говорит, что
в два часа будет у меня другой знакомый; а я
в час ухожу по
делам; я могу попросить тебя передать этому знакомому, который зайдет
в два часа, ответ, какой ему нужен, — могу я просить тебя об этом, если ты думаешь оставаться дома?
На этот раз порядок был удивительный, народ понял, что это его праздник, что он чествует одного из своих, что он больше чем свидетель, и посмотрите
в полицейском отделе газет, сколько было покраж
в день въезда невесты Вольского и сколько [Я помню один процесс кражи
часов и две-три драки с ирландцами.
…На другой
день после отъезда из Перми с рассвета полил дождь, сильный, беспрерывный, как бывает
в лесистных местах, и продолжался весь
день;
часа в два мы приехали
в беднейшую вятскую деревню.
Отец мой вовсе не раньше вставал на другой
день, казалось, даже позже обыкновенного, так же продолжительно пил кофей и, наконец,
часов в одиннадцать приказывал закладывать лошадей. За четвероместной каретой, заложенной шестью господскими лошадями, ехали три, иногда четыре повозки: коляска, бричка, фура или вместо нее
две телеги; все это было наполнено дворовыми и пожитками; несмотря на обозы, прежде отправленные, все было битком набито, так что никому нельзя было порядочно сидеть.
Дело было неприятное: найти
в Лондоне
в два часа ночи комнату, особенно
в такой части города, не легко. Я вспомнил об небольшом французском ресторане и отправился туда.
Часа за
два перед ним явился старший племянник моего отца, двое близких знакомых и один добрый, толстый и сырой чиновник, заведовавший
делами. Все сидели
в молчаливом ожидании, вдруг взошел официант и каким-то не своим голосом доложил...
Может быть, он сладил бы и с этим открытием, но возле стояла жена, дети, а впереди представлялись годы ссылки, нужды, лишений, и Витберг седел, седел, старел, старел не по
дням, а по
часам. Когда я его оставил
в Вятке через
два года, он был десятью годами старше.
«Очень, — отвечал я, — все, что ты говоришь, превосходно, но скажи, пожалуйста, как же ты мог биться
два часа говорить с этим человеком, не догадавшись с первого слова, что он дурак?» — «И
в самом
деле так, — сказал, помирая со смеху, Белинский, — ну, брат, зарезал!
Накануне отъезда,
часа в два, я сидел у него, когда пришли сказать, что
в приемной уже тесно.
В этот
день представлялись ему члены парламента с семействами и разная nobility и gentry, [знать и дворянство (англ.).] всего, по «Теймсу», до
двух тысяч человек, — это было grande levee, [большое вставание (фр.).] царский выход, да еще такой, что не только король виртембергский, но и прусский вряд натянет ли без профессоров и унтер-офицеров.
В тот же
день вечером я получил из префектуры лаконический ответ: «Г. префект готов принять такого-то завтра
в два часа».
Рябовский священник приехал. Довольно долго он совещался с матушкой, и результатом этого совещания было следующее: три раза
в неделю он будет наезжать к нам (Рябово отстояло от нас
в шести верстах) и посвящать мне по
два часа. Плата за ученье была условлена
в таком размере: деньгами восемь рублей
в месяц, да
два пуда муки, да
в дни уроков обедать за господским столом.
Обыкновенно
дня за
два Настасья объезжала родных и объявляла, что папенька Павел Борисыч тогда-то просит чаю откушать. Разумеется, об отказе не могло быть и речи. На зов являлись не только главы семей, но и подростки, и
в назначенный
день, около шести
часов, у подъезда дома дедушки уже стояла порядочная вереница экипажей.
Мы выехали из Малиновца около
часа пополудни. До Москвы считалось сто тридцать пять верст (зимний путь сокращался верст на пятнадцать), и так как путешествие, по обыкновению, совершалось «на своих», то предстояло провести
в дороге не меньше
двух дней с половиной. До первой станции (Гришково), тридцать верст, надо было доехать засветло.
До Лыкова считают не больше двенадцати верст; но так как лошадей берегут, то этот небольшой переезд берет не менее
двух часов. Тем не менее мы приезжаем на место, по крайней мере, за
час до всенощной и останавливаемся
в избе у мужичка, где происходит процесс переодевания. К Гуслицыным мы поедем уже по окончании службы и останемся там гостить
два дня.
Здесь игра начиналась не раньше
двух часов ночи, и бывали случаи, что игроки засиживались
в этой комнате вплоть до открытия клуба на другой
день,
в семь
часов вечера, и, отдохнув тут же на мягких диванах, снова продолжали игру.
В дни бегов и скачек,
часа за
два до начала, кофейная переполняется разнокалиберной публикой с беговыми и скаковыми афишами
в руках. Тут и купцы, и чиновники, и богатая молодежь — все заядлые игроки
в тотализатор.
Он не обедал
в этот
день и не лег по обыкновению спать после обеда, а долго ходил по кабинету, постукивая на ходу своей палкой. Когда
часа через
два мать послала меня
в кабинет посмотреть, не заснул ли он, и, если не спит, позвать к чаю, — то я застал его перед кроватью на коленях. Он горячо молился на образ, и все несколько тучное тело его вздрагивало… Он горько плакал.
Теперь она была счастлива, что целых
две недели могла проводить с доктором по нескольку
часов в день среди самой сближающей обстановки.
При мне один чиновник со свитой поехал за 15–20 верст осматривать новое место и вернулся домой
в тот же
день, успевши
в два-три
часа подробно осмотреть место и одобрить его; он говорил, что прогулка вышла очень милая.
В этот
день с бивака мы выступили
в обычное время и
в полдень, как всегда, сделали большой привал.
В два часа мы миновали последние остатки древесной растительности. Дальше перед нами на необозримом пространстве расстилалась обширная поемная низина, занесенная снегом, по которой там и сям отдельными буро-желтыми пятнами виднелись вейник и тростник, менее других погребенные сугробами.
— Никогда не привозил. Я про нож этот только вот что могу тебе сказать, Лев Николаевич, — прибавил он, помолчав, — я его из запертого ящика ноне утром достал, потому что всё
дело было утром,
в четвертом
часу. Он у меня всё
в книге заложен лежал… И… и… и вот еще, что мне чудно: совсем нож как бы на полтора… али даже на
два вершка прошел… под самую левую грудь… а крови всего этак с пол-ложки столовой на рубашку вытекло; больше не было…