Неточные совпадения
Теперь пожарное
дело в Москве доведено до совершенства, люди воспитанны, выдержанны, снабжены всем необходимым. Дисциплина образцовая — и та же былая удаль и смелость, но сознательная, вооруженная технической
подготовкой, гимнастикой, наукой… Быстрота выездов на пожар теперь измеряется секундами.
В чистой казарме, во втором этаже, дежурная часть — одетая и вполне готовая.
В полу казармы широкое отверстие, откуда видны толстые, гладко отполированные столбы.
Слишком ясно для полного религиозного сознания, что спасение есть
дело всемирно-исторической жизни, всемирно-исторической творческой работы над плотью этого мира, всемирно-исторической
подготовки воскресения, а не индивидуального перехода
в другой мир путем смерти, путем выхода из исторической жизни.
Преподают
в школах ссыльные, которые на родине не были учителями, люди мало знакомые с
делом и без всякой
подготовки.
— А «
дело», которое мне предстоит, и без
подготовки — всегда налицо. Я с благоговением приму его
в свое время из рук отца и останусь верен ему до последнего вздоха! Прощай.
Нельзя же,
в самом
деле, бессрочно удовлетворяться культом какого-то «знамени», которое и само по себе есть не что иное, как призрак, и продолжительное обращение с которым может служить только
в смысле
подготовки к другим призракам.
Какое органическое, восстановляющее
дело можем мы предпринять? знаем ли мы,
в чем оно состоит? имеем ли для него достаточную
подготовку?
Тут шло сначала общее сравнение воспитательного
дела с посевом, удача которого зависит не от одной доброты семян, почвы и обработки, но и от атмосферы, которая не
в нашей воле, а потом
в более частном смысле говорилось о педагогах,
подготовка которых признавалась несовершенною: «они-де малосведущи, робки, низкопоклонны и мелочно придирчивы: они не любители свободы, но легко содействуют своеволию».
Латинских уроков Гульч давал нам ежедневно два: утром мы читали Ливия и через
день переводили изустно с немецкого на латинский, а после обеда, с половины пятого до половины шестого, неизменно читали Энеиду, из которой,
в случае плохой
подготовки, приходилось учить стихи наизусть.
В последние
дни, после неспешной, но удачной
подготовки, образовался центр подцентральный, который репрезентует себя
в одной только особе некоего учителя, имеющего непосредственные и исключительные сношения с главою, но не знающего о содействии рук.
Затем — вносить и словом и
делом свою пропаганду
в массы общества; не служить ни
в какой службе, исключая как во фронте, для
подготовки войска, или брать только такие места, где можно иметь непосредственное влияние на мужиков — вот что нужно делать!
— Мое «но», говорю вам, — сомнение
в самом себе,
в своих силах. Чем могу я быть полезен? чтó могу сделать для
дела? Социальное положение мое слишком еще маленькое, средства тоже не Бог весть какие;
подготовки к
делу ни малейшей! Вы назвали меня солистом, но вот именно солиста-то
в себе я и не чувствую, а быть трутнем, как подумаю хорошенько, уж нет ровно никакой охоты.
Поэтому и
в окончательном отношении к учению Федорова ощущается невольная противоречивость: при всей неприемлемости, даже чудовищности «проекта» он не может быть и просто отринут, ибо с ним связано нечто интимное и нужное [Невольно напрашивается на сопоставление с федоровским «проектом общего
дела» эсхатологическая мечта Скрябина о создании мистерии, вернее, о художественной
подготовке такого мистериального действа, которое должно положить конец этому зону и явиться гранью между двумя космическими периодами.
Потянулись тяжелые
дни одиночества. Я тосковала по Нине, мало ела, мало говорила, но зато с невыразимым рвением принялась за книги.
В них я хотела потопить мое горе… Два оставшихся экзамена были довольно легкими, но мне было чрезвычайно трудно сосредоточиться для
подготовки. Глубокая тоска — последствие бурного душевного потрясения — мешала мне учиться. Частые слезы туманили взор, устремленный на книгу, и не давали читать.
Передо мною лежал длинный лист, на котором были записаны все 30 вопросов, занесенных, по обыкновению, на экзаменационные билетики, но
в данные нам три
дня для
подготовки я почти ничего не успела сделать.
— Малый весьма дошлый и усердный. По правде вам сказать, он один и действует. Монашествующая наша братия да и белое духовенство не пускаются
в такие состязания. Одни — по неимению
подготовки, а другие — не о том радеют… Чуть что — к светскому начальству с представлениями: «и это запрети, и туда не пущай». И нашему-то брату стало куда труднее против прежнего.
В старину земская полиция все была… и вязала, и решала. А теперь и послабления допускаются, и то и
дело вмешательство…
Уже за несколько
дней началась
подготовка к вечеру. Мы все чистили миндаль для оршада,
в зале и гостиной полотеры натирали воском наши крашеные (не паркетные) полы. Мама приезжала из города с пакетами фруктов и сластей. У всех много было
дел и забот.
Известно, что у нас на Руси было два
дела, для которых не считалась нужною никакая предварительная
подготовка, — воспитание детей и занятие сельским хозяйством, Гермоген Викентьевич подал
в отставку и приехал
в Зыбино хозяйничать. Он был хорошим и исполнительным чиновником, но хозяином оказался никуда не годным. На наших глазах все постепенно ветшало, ползло, разваливалось. Оборотного капитала не было: чтобы жить, приходилось продавать на сруб лес и — участками — саму землю.
Дело было так. Предложена была тема для реферата — предмет интересный, но требующий большой
подготовки. Вызвался — раньше других — студент, которого он увидал тут едва ли не
в первый раз или не замечал прежде.
Для истинно военного человека, каким был Суворов с его
подготовкою и славолюбием, — видеть войну, проходящую перед глазами, и не принимать
в ней участия — тяжелейшее испытание. Перед соблазном любимого
дела спасовали гордость и самолюбие. Находясь
в Мемеле, Александр Васильевич всячески искал себе выхода
в армию и, наконец, добился.