Неточные совпадения
— Скотина? А ты
в какие
карты сейчас играл? Я подал тебе колоду, а ты мои спрятал! Ты
в поддельные
карты играл! Я тебя за поддельные
карты в Сибирь могу упрятать, знаешь ты это, потому оно все одно что бумажки поддельные… — И, подойдя к дивану, он засунул
пальцы между спинкой и подушкой дивана и вытащил оттуда нераспечатанную колоду
карт.
В одних нижних юбках и
в белых сорочках, с голыми руками, иногда босиком, женщины бесцельно слоняются из комнаты
в комнату, все немытые, непричесанные, лениво тычут указательным
пальцем в клавиши старого фортепиано, лениво раскладывают гаданье на
картах, лениво перебраниваются и с томительным раздражением ожидают вечера.
Стыдно сказать, но делается как-то обидно и больно, когда разом целый кагал смотрит на вас, как на дурака. Не самое название смущает, а то указывание
пальцами, которое вас преследует на каждом шагу. Вы имели, например, случай обыграть
в карты и не обыграли...
Один из своего фрака точно из брички выглядывает; другой курит сигары, от которых воняет печеными раками; третий прибегает к носовому платку только для того, чтобы обтереть им
пальцы; четвертый, когда
карты сдает, оба
пальца первоначально
в рот засунет…
Скоро около него очутился Яков, и они стали рассматривать
карту в календаре, — пассажир водил по ней
пальцем, а кочегар спокойно говорил...
Он приглашал открыть
карты. Одновременно с звуком его слов мое сознание, вдруг выйдя из круга игры, наполнилось повелительной тишиной, и я услышал особенный женский голос, сказавший с ударением: «Бегущая по волнам». Это было как звонок ночью. Но более ничего не было слышно, кроме шума
в ушах, поднявшегося от резких ударов сердца, да треска
карт, по ребру которых провел
пальцами доктор Филатр.
Поплевав на
пальцы, она начала раскладывать кабалу.
Карты падали на стол с таким звуком, как будто бы они были сваляны из теста, и укладывались
в правильную восьмиконечную звезду. Когда последняя
карта легла рубашкой вверх на короля, Мануйлиха протянула ко мне руку.
Вернулся мой путешествующий по
карте палец из Рыбинска
в Ярославль. Вспомнились ужасы белильного завода… Мысленно проехал по Волге до Каспия…
В дербентские и задонские степи ткнулся, а мысль вернулась
в Казань. Опять вспомнился арест, взломанная решетка, побег. И злые глаза допрашивавшего седого жандармского полковника, глядевшие на меня через золотое пенсне над черными бровями… Жутко стало, а
в этот момент скрипнула дверь, и я даже вздрогнул.
А те, которые взяток не брали, как, например, чины судебного ведомства, были надменны, подавали два
пальца, отличались холодностью и узостью суждений, играли много
в карты, много пили, женились на богатых и, несомненно, имели на среду вредное, развращающее влияние.
Чутьё мужчины, опытного
в делах любви, подсказывало ему, что Полина стала холоднее с ним, а хладнокровный поручик Маврин подтверждал подозрения Якова; встречаясь с ним, поручик теперь только пренебрежительно касался
пальцем фуражки и прищуривал глаза, точно разглядывая нечто отдалённое и очень маленькое, тогда как раньше он был любезней, вежливее и
в общественном собрании, занимая у Якова деньги на игру
в карты или прося его отсрочить уплату долга, не однажды одобрительно говорил...
Бригадирша. Так, мой батюшка! (Схватила одни
карты и подбежала к Советнику.) Вот, бывало, коли кто виноват, так и скажут: с той стороны не проси вот этого, а с этой этого; а потом (держа
в одной руке
карты, одним
пальцем шмыгает, между тем Советник остановляет игру
в шахматы и смотрит на нее с нежностию) тот и выглядывает карточку; а там до этой
карты и пойдет за всякую дранье; там розно: краля по щеке, холоп за ухо волок.
Когда же он муслил во рту
палец, чтобы взять с колоды
карту, от которой пахло стекольной замазкой, и
в то же время задумчиво пробегал прищуренными глазами пасьянс, то его губы круглились, как будто он собирался свистать.
Не раз, каюсь
в том, глядя на его полные и белые руки с бриллиантовым перстнем на указательном
пальце, которые мне били одну
карту за другою, я злился на этот перстень, на белые руки, на всю особу адъютанта, и мне приходили на его счет дурные мысли; но, обсуживая потом хладнокровно, я убеждался, что он просто игрок умнее всех тех, с которыми ему приходилось играть.
Началась партия. Лещова присела у нижней спинки кровати и глядела
в карты Качеева. Больной сначала выиграл. Ему пришло
в первую же игру четырнадцать дам и пять и пятнадцать
в трефах. Он с наслаждением обирал взятки и клал их, звонко прищелкивая
пальцами. И следующие три-четыре игры
карта шла к нему. Но вот Качеев взял девяносто. Поддаваться, если бы он и хотел, нельзя было. Лещов пришел бы
в ярость.
В прикупке очутилось у Качеева три туза.
И Калакуцкий ткнул
пальцем в большую
карту вин.
— Он подошел к
карте и стал быстро говорить, тыкая сухим
пальцем по
карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что всё предвидено, и что ежели неприятель действительно пойдет
в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.