Неточные совпадения
Приемная
комната знаменитого петербургского
адвоката была полна, когда Алексей Александрович вошел
в нее.
Пили, должно быть, на старые дрожжи, все быстро опьянели. Самгин старался пить меньше, но тоже чувствовал себя охмелевшим. У рояля девица
в клетчатой юбке ловко выколачивала бойкий мотивчик и пела по-французски; ей внушительно подпевал
адвокат, взбивая свою шевелюру, кто-то хлопал ладонями, звенело стекло на столе, и все вещи
в комнате, каждая своим голосом, откликались на судорожное веселье людей.
— А это — тоже
адвокат, — прибавил Лютов, уходя
в соседнюю
комнату, где звякали чайные ложки и командовала Алина.
В большой
комнате с окнами на Марсово поле собралось человек двадцать — интересные дамы, с волосами, начесанными на уши, шикарные молодые люди
в костюмах, которые как бы рекламировали искусство портных, солидные
адвокаты, литераторы.
Было найдено кое-что свое, и, стоя у окружного суда, Клим Иванович Самгин посмотрел, нахмурясь, вдоль Литейного проспекта и за Неву, где нерешительно, негусто дымили трубы фабрик.
В комнате присяжных поверенных кипел разноголосый спор, человек пять
адвокатов, прижав
в угол широколицего, бородатого, кричали
в лицо ему...
Старичок с белыми волосами прошел
в шкап и скрылся там.
В это время Фанарин, увидав товарища, такого же, как и он,
адвоката,
в белом галстуке и фраке, тотчас же вступил с ним
в оживленный разговор; Нехлюдов же разглядывал бывших
в комнате. Было человек 15 публики, из которых две дамы, одна
в pince-nez молодая и другая седая. Слушавшееся нынче дело было о клевете
в печати, и потому собралось более, чем обыкновенно, публики — всё люди преимущественно из журнального мира.
В это время
в комнату влетела быстрым шагом маленькая, страшно безобразная, курносая, костлявая, желтая женщина — жена
адвоката, очевидно нисколько не унывавшая от своего безобразия.
Адвокат сказал кучеру куда ехать, и добрые лошади скоро подвезли Нехлюдова к дому, занимаемому бароном. Барон был дома.
В первой
комнате был молодой чиновник
в вицмундире, с чрезвычайно длинной шеей и выпуклым кадыком и необыкновенно легкой походкой, и две дамы.
Нехлюдов с утра вышел из дома, выбрал себе недалеко от острога
в первых попавшихся, очень скромных и грязноватых меблированных
комнатах помещение из двух номеров и, распорядившись о том, чтобы туда были перевезены отобранные им из дома вещи, пошел к
адвокату.
— Да и гости такие, что нам носу нельзя показать, и баушка запирает нас всех на ключ
в свою
комнату. Вот тебе и гости… Недавно Порфир Порфирыч был с каким-то горным инженером, ну, пили, конечно, а потом как инженер-то принялся по всем
комнатам на руках ходить!.. Чистой театр… Ей-богу! Потом какого-то
адвоката привозили из городу, тоже Порфир Порфирыч, так тово уж прямо на руках вынесли из повозки, да и после добудиться не могли: так сонного и уволокли опять
в повозку.
В комнате присяжных сидело несколько незанятых
адвокатов и тех, коих была очередь давать советы.
Он целые дни торчал
в окружном суде,
в палате, у своего
адвоката, часто, вечерами, привозил на извозчике множество кульков, свертков, бутылок и устраивал у себя,
в грязной
комнате с провисшим потолком и кривым полом, шумные пиры, приглашая студентов, швеек — всех, кто хотел сытно поесть и немножко выпить. Сам Рыжий Конь пил только ром, напиток, от которого на скатерти, платье и даже на полу оставались несмываемые темно-рыжие пятна, — выпив, он завывал...
— Подумайте, — раздался
в просторе высокой
комнаты женоподобный голос Виктора Мироныча. — Я остановился
в"Славянском базаре". Теперь уже поздно. Буду ждать ответа. Если вам неприятно меня видеть — пришлите
адвоката.
Пирожков осмотрелся. Он стоял у камина,
в небольшом, довольно высоком кабинете, кругом установленном шкапами с книгами. Все смотрело необычно удобно и размеренно
в этой
комнате. На свободном куске одной из боковых стен висело несколько портретов. За письменным узким столом, видимо деланным по вкусу хозяина, помещался род шкапчика с перегородками для разных бумаг.
Комната дышала уютом тихого рабочего уголка, но мало походила на кабинет адвоката-дельца.
Через неделю опустел совсем дом Нетовых. Братец Марьи Орестовны уехал на службу, оставив дело о наследстве
в руках самого дорогого
адвоката.
В заведении молодого психиатра,
в веселенькой
комнате, сидел Евлампий Григорьевич и все писал.
Он почтительно принял блестящего
адвоката и проводил его
в комнату, служившую ему кабинетом и спальней, плотно притворив дверь, ведущую
в переднюю половину квартиры, где помещалась контора.
Она проводила заключенную
в комнату, предназначенную для свидания арестанток с их защитниками, и оставила ее с глазу а глаз с
адвокатом.