Неточные совпадения
Нельзя утаить, что почти такого рода размышления занимали Чичикова
в то время, когда он рассматривал общество, и следствием этого было то, что он наконец присоединился к толстым, где встретил почти всё знакомые лица: прокурора с весьма черными густыми бровями и несколько подмигивавшим
левым глазом так, как будто бы говорил: «Пойдем, брат,
в другую
комнату, там я тебе что-то скажу», — человека, впрочем, серьезного и молчаливого; почтмейстера, низенького человека, но остряка и философа; председателя палаты, весьма рассудительного и любезного человека, — которые все приветствовали его, как старинного знакомого, на что Чичиков раскланивался несколько набок, впрочем, не без приятности.
По
комнате он уже почти бегал, все быстрей и быстрей передвигая свои жирные ножки, все смотря
в землю, засунув правую руку за спину, а
левою беспрерывно помахивая и выделывая разные жесты, каждый раз удивительно не подходившие к его словам.
Ему вспомнилось, как однажды, войдя
в столовую, он увидал, что Марина, стоя
в своей
комнате против Кутузова, бьет кулаком своей правой руки по ладони
левой, говоря
в лицо бородатого студента...
Было уже темно, когда вбежала Лидия, а Макаров ввел под руку Диомидова. Самгину показалось, что все
в комнате вздрогнуло и опустился потолок. Диомидов шагал прихрамывая, кисть его
левой руки была обернута фуражкой Макарова и подвязана обрывком какой-то тряпки к шее. Не своим голосом он говорил, задыхаясь...
Прежде чем ответить на вопрос, человек этот осматривал всех
в комнате светлыми глазами, осторожно крякал, затем, наклонясь вперед, вытягивал шею, показывая за
левым ухом своим лысую, костяную шишку размером
в небольшую картофелину.
— Меня? Разве я за настроения моего поверенного ответственна? Я говорю
в твоих интересах. И — вот что, — сказала она, натягивая перчатку на пальцы
левой руки, — ты возьми-ка себе Мишку, он тебе и
комнаты приберет и книги будет
в порядке держать, — не хочешь обедать с Валентином — обед подаст. Да заставил бы его и бумаги переписывать, — почерк у него — хороший. А мальчишка он — скромный, мечтатель только.
В комнате Алексея сидело и стояло человек двадцать, и первое, что услышал Самгин, был голос Кутузова, глухой, осипший голос, но — его. Из-за спин и голов людей Клим не видел его, но четко представил тяжеловатую фигуру, широкое упрямое лицо с насмешливыми глазами, толстый локоть
левой руки, лежащей на столе, и уверенно командующие жесты правой.
Самгин чувствовал себя
в потоке мелких мыслей, они проносились, как пыльный ветер по
комнате,
в которой открыты окна и двери. Он подумал, что лицо Марины мало подвижно, яркие губы ее улыбаются всегда снисходительно и насмешливо; главное
в этом лице — игра бровей, она поднимает и опускает их, то — обе сразу, то — одну правую, и тогда
левый глаз ее блестит хитро. То, что говорит Марина, не так заразительно, как мотив: почему она так говорит?
У себя
в комнате, при огне, Клим увидал, что
левый бок блузы Макарова потемнел, влажно лоснится, а со стула на пол капают черные капли. Лидия молча стояла пред ним, поддерживая его падавшую на грудь голову, Таня, быстро оправляя постель Клима, всхлипывала...
Даже самый беспорядок
в этих
комнатах после министерской передней, убожества хозяйского кабинета и разлагающегося великолепия мертвых залов, — даже беспорядок казался приятным, потому что красноречиво свидетельствовал о присутствии живых людей: позабытая на столе книга, начатая женская работа, соломенная шляпка с широкими полями и простеньким
полевым цветочком, приколотым к тулье, — самый воздух, кажется, был полон жизни и говорил о чьем-то невидимом присутствии, о какой-то женской руке, которая производила этот беспорядок и расставила по окнам пахучие летние цветы.
В левом углу проходной «галереи» была дверка
в «инфернальную» и
в «старшинскую»
комнату, где происходили экстренные заседания старшин
в случае каких-нибудь споров и недоразумений с гостями и членами клуба. Здесь творили суд и расправу над виновными, имена которых вывешивались на «черную доску».
Лиза пошла
в другую
комнату за альбомом, а Паншин, оставшись один, достал из кармана батистовый платок, потер себе ногти и посмотрел, как-то скосясь, на свои руки. Они у него были очень красивы и белы; на большом пальце
левой руки носил он винтообразное золотое кольцо. Лиза вернулась; Паншин уселся к окну, развернул альбом.
Он все бегал и бегал по своей
комнате, оправдывая сделанное на его счет сравнение с
полевым волком, содержащимся
в тесной клетке.
—
В субботу, выпустив номер, — рассказал Пятницкий, — я пошел сюда,
в «Палермо» (редакция была почти рядом, на Петровке). Сижу за пивом, вдруг вбегает взбешенный Миллер — глаза сверкают, губы дрожат,
в руках газета. Сел со мной, больше никого
в комнате этой не было, положил передо мной газету,
левой рукой тычет
в нос, а правой вцепился мне
в плечо и шепчет, точь-в-точь как Отелло Дездемоне: «Платок! Платок...
Так мучился он, трепеща пред неизбежностью замысла и от своей нерешительности. Наконец взял свечу и опять подошел к дверям, приподняв и приготовив револьвер;
левою же рукой,
в которой держал свечу, налег на ручку замка. Но вышло неловко: ручка щелкнула, призошел звук и скрип. «Прямо выстрелит!» — мелькнуло у Петра Степановича. Изо всей силы толкнул он ногой дверь, поднял свечу и выставил револьвер; но ни выстрела, ни крика…
В комнате никого не было.
Кожемякин задремал, и тотчас им овладели кошмарные видения:
в комнату вошла Палага, оборванная и полуголая, с растрёпанными волосами, она на цыпочках подкралась к нему, погрозила пальцем и, многообещающе сказав: «подожди до света, верно говорю — до света!» перешагнула через него и уплыла
в окно; потом его перебросило
в поле, он лежал там грудью на земле, что-то острое кололо грудь, а по холмам,
в сумраке, к нему прыгала, хромая на
левую переднюю ногу, чёрная лошадь, прыгала, всё приближаясь, он же, слыша её болезненное и злое ржание, дёргался, хотел встать, бежать и — не мог, прикреплённый к земле острым колом, пронизавшим тело его насквозь.
В комнату нашу вошла большая, полная, даже почти толстая дама с косым пробором и с мушкой на
левой щеке. За ней четыре барышни
в ватных шелковых капотах, за ними горничная девушка с красивым дорожным ларцом из красного сафьяна, за девушкой лакей с ковром и несколькими подушками, за лакеем ливрейным лакей не ливрейный с маленькою собачкой. Генеральша, очевидно, была недовольна, что мы заняли
комнату, прежде чем она накушалась здесь своего чаю.
Вторая
комната была вся обита красным сукном;
в правом углу стоял раззолоченный кивот с иконами,
в богатых серебряных окладах; несколько огромных, обитых жестью сундуков, с приданым и нарядами боярышни, занимали всю
левую сторону покоя;
в одном простенке висело четырехугольное зеркало
в узорчатых рамках и шитое золотом и шелками полотенце.
У Ильи сжалось сердце от неприятного предчувствия. Желание уйти из этого дома, где он всё знал и ко всему привык, вдруг исчезло,
комната, которую он не любил, теперь показалась ему такой чистой, светлой. Сидя на кровати, он смотрел
в пол, и ему не хотелось одеваться… Пришёл Яков, хмурый и нечёсаный, склонил голову к
левому плечу и, вскользь взглянув на товарища, сказал...
Через темную
комнату, дверь с теплой гардиной, а за ней уютная
комната Марии Николаевны. Она поднимается с кресла и тихо идет навстречу. Сильно постаревшая, осунувшаяся, какой я себе ее даже и представить не мог. Идет с трудом, на лице радость и вместе с тем ее вечная грустная улыбка. Глаза усталые и добрые, добрые. Я поцеловал ее горячую, сухую руку, она мне положила
левую руку на шею, поцеловала
в голову.
Ознобишин, скрывший меня от публики перед началом вечера
в артистической
комнате, сам принес стул за
левую кулису, на авансцену, и я ближе всех мог видеть лицо Вольского. Он действительно устал, но при требовании Гамлета улыбнулся, подошел к столу, из хрустального графина налил воды и выпил. Публика аплодировала, приняв это за согласие.
Старик жил
в длинной и узкой белой
комнате, с потолком, подобным крышке гроба. Против двери тускло светилось широкое окно,
в левом углу у входа маленькая печь, по стене налево вытянулась кровать, против неё растопырился продавленный рыжий диван. Крепко пахло камфорой и сухими травами.
Львов (встает и машет рукой). Что мне говорить? Идите
в комнаты…
Львов (ходит по сцене). Анна Петровна, возьмите себе за правило: как только бьет шесть часов, вы должны идти
в комнаты и не выходить до самого утра. Вечерняя сырость вредна вам.
У первого окна, ближе к авансцене, высокое кресло и столик, на нем раскрытая старинная книга и колокольчик;
в глубине,
в правом углу, двустворчатая дверь
в большую переднюю;
в левом — дверь
в комнату Мурзавецкого; между дверями печь; на
левой стороне,
в углу, дверь
в коридор, ведущий во внутренние
комнаты; ближе к авансцене двери
в гостиную; между дверями придвинут к стене большой обеденный стол.
Камашев находился
в отпуску; должность главного надзирателя исправлял надзиратель «благонравной»
комнаты Василий Петрович Упадышевский, а должность инспектора классов — старший учитель российской словесности
Лев Семеныч Левицкий.
Как скоро я убедился, они вошли не
в проход, а
в круглую
комнату; правая часть ее была от меня скрыта, — по той косой линии направления, как я смотрел, но
левая сторона и центр, где остановились эти два человека, предстали недалеко от меня, так что я мог слышать весь разговор.
На следующую ночь
в левой башне, под которой приходилась конюшня, где стояла пара лошадей, изумлявших своею силой и крепостью плаузского Рипертова конюшего,
в круглой красной
комнате горел яркий-преяркий огонь. Этот огонь пылал
в простом кирпичном камине, куда сразу была завалена целая куча колючего сухого вереска.
Комната в гостинице, довольно прилично меблированная; две двери: одна с
левой стороны, другая,
в глубине,
в переднюю; на стене зеркало.
Они извещали Софию, что
в «
комнате их говорят про нее непристойные и бранные слова и здравия ей не желают, а пуще всех
Лев Нарышкин и князь Борис».
Я вышел и
в родильной
комнате заглянул
в зеркало. Зеркало это показало то, что обычно показывало: перекошенную физиономию явно дегенеративного типа с подбитым как бы правым глазом. Но — и тут уже зеркало не было виновато — на правой щеке дегенерата можно было плясать, как на паркете, а на
левой тянулась густая рыжеватая поросль. Разделом служил подбородок. Мне вспомнилась книга
в желтом переплете с надписью «Сахалин». Там были фотографии разных мужчин.
Сорин(
в пальто с пелериной,
в шляпе, с палкой, выходит из
левой двери; проходя через
комнату). Сестра, пора, как бы не опоздать
в конце концов. Я иду садиться. (Уходит.)
Кресло останавливается
в левой половине
комнаты; Полина Андреевна, Маша и Дорн садятся возле; Медведенко, опечаленный, отходит
в сторону.
Я последовал за ним тем неохотнее, что, мне казалось, этот приветливый, веселый г. Ратч внутренно посылает меня к черту. Однако делать было нечего. Он привел меня
в гостиную, и что же?
В гостиной сидела Сусанна перед столом за приходо-расходной книгой. Она глянула на меня своими сумрачными глазами и чуть-чуть прикусила ногти пальцев на
левой руке… такая у ней была привычка, я заметил, — привычка, свойственная нервическим людям. Кроме ее,
в комнате никого не было.
В залу, с окнами с двух противоположных концов, слева выходили двое дверей от двух симметрически расположенных по углам
комнат, из которых первая была кабинетом хозяина, а вторая гостиною. Между этими
комнатами с
левой стороны
в ту же залу выходил альков без дверей. Днем он исполнен был приятного полумрака, а вечером освещался разноцветным китайским фонарем, озарявшим непрерывный по трем стенам турецкий диван.
Вместо всякого экзамена Михаил Петрович вынес мне Тацита и, снабдив пером и бумагой, заставил
в комнате, — ведущей к нему
в кабинет, перевести страницу без пособия лексикона. Не знаю,
в какой степени удовлетворительно исполнил я свою задачу; полагаю даже, что почтенный Михаил Петрович и не проверял моего перевода по оригиналу, но на другой день я вполне устроился
в отдельном
левом флигеле его дома.
— Отправить страховым! — сказал Сапега и начал ходить скорыми шагами по
комнате, вздыхая по временам и хватаясь за
левый бок груди. Ему не столько нездоровилось, сколько было совестно своих поступков, потому что, опять повторяю, Сапега был добрый
в душе человек, — но женщины!.. Женщин он очень любил и любил, конечно, по-своему.
Когда вошел
в казначейскую
комнату Николай Фермор, «косоротый» придержал его, пока два случившиеся здесь офицера вышли, а потом предложил ему для учинения расписки казенную книгу, а когда тот расписался
в получении следовавших ему казенных денег (кажется, что-то около сорока рублей), тогда казначей подал ему эти деньги и затем, спустя
левую руку
в стоявшую возле него корзину, подал пачку ассигнаций, перетянутую желтою бумажною полоской.
В левой стене — две двери: одна
в комнату стариков, другая — к Петру.
Небольшая приказчичья
комната; на задней стене дверь, налево
в углу кровать, направо шкаф; на
левой стене окно, подле окна стол, у стола стул; подле правой стены конторка и деревянная табуретка; подле кровати гитара; на столе и конторке книги и бумаги.
— Как это так, не горят? — испугался Коротков и бросился к себе
в комнату. Там, не теряя ни минуты, он схватил коробку, с треском распечатал ее и чиркнул спичкой. Она с шипеньем вспыхнула зеленоватым огнем, переломилась и погасла. Коротков, задохнувшись от едкого серного запаха, болезненно закашлялся и зажег вторую. Та выстрелила, и два огня брызнули от нее. Первый попал
в оконное стекло, а второй —
в левый глаз товарища Короткова.
Комната со сводом
в нижнем этаже дома Каркунова. На правой стороне (от актеров) дверь
в комнату Ераста, на
левой —
в коридор; поперек
комнаты дубовый прилавок, за ним две конторки с табуретами; на стене часы. Кипы товаров
в суровых парусинных сорочках сложены у прилавка.
В глубине два окна.
Жилая
комната купеческого дома, представляющая и семейную столовую, и кабинет хозяина,
в ней же принимают и гостей запросто, то есть родных и близких знакомых; направо (от актеров) небольшой письменный стол, перед ним кресло, далее железный денежный сундук-шкаф, вделанный
в стену;
в углу дверь
в спальню; с
левой стороны диван, перед ним круглый обеденный стол, покрытый цветной салфеткой, и несколько кресел; далее большая горка с серебром и фарфором;
в углу дверь
в парадные
комнаты;
в глубине дверь
в переднюю; с правой стороны большой комод, с
левой — буфет; вся мебель хотя не модная, но массивная, хорошей работы.
Почти одновременно ветхая дверь упала внутрь
в комнату. Первым вбежал, задыхаясь, с оскаленными зубами и горящими глазами Ленька. За ним входили, топоча и придерживая
левыми руками шашки, огромные городовые. Увидев открытое окно и женщину, которая, уцепившись за раму, визжала не переставая, Ленька быстро понял все, что здесь произошло. Он был безусловно смелым человеком и потому, не задумываясь, не произнеся ни слова, точно это заранее входило
в план его действий, он с разбегу выпрыгнул
в окошко.
Большая
комната в доме Бардиных.
В задней стене четыре окна и дверь, выходящие на террасу; за стеклами видны солдаты, жандармы, группа рабочих, среди них Левшин, Греков.
Комната имеет нежилой вид: мебели мало, она стара, разнообразна, на стенах отклеились обои. У правой стены поставлен большой стол. Конь сердито двигает стульями, расставляя их вокруг стола. Аграфена метет пол.
В левой стене большая двухстворчатая дверь,
в правой — тоже.
Комната в доме Краснова: прямо дверь
в сени; направо кровать с ситцевым пологом и окно, налево лежанка и дверь
в кухню; на авансцене простой дощатый стол и несколько стульев; у задней стены и у окна скамьи, у
левой стены шкаф с чашками, маленькое зеркало и стенные часы.
Уютная
комната;
в левой стене — камин.
Лев Степанович, запивши кислыми щами или ромашкой сон, отправлялся побродить по полям и работам и часов
в шесть являлся
в чайную
комнату, где у стены уже сидел на больших креслах слепой майор и вязал чулок — единственное умственное занятие, которое осталось у него.
Николай мысленно обругал её, вошёл
в сени и заглянул
в комнату: у постели, закрыв отца, держа его руку
в своей, стоял доктор
в белом пиджаке. Штаны на коленях у него вздулись, это делало его кривоногим, он выгнул спину колесом и смотрел на часы, держа их
левой рукою; за столом сидел широкорожий, краснощёкий поп Афанасий, неуклюжий и большой, точно копна, постукивал пальцами по тарелке с водой и следил, как тонут
в ней мухи.
Общая
комната в гостинице; на задней и по боковым стенам по двери,
в левом углу от зрителей стол.