Неточные совпадения
Они знали его щедрость, и чрез полчаса больной гамбургский доктор, живший наверху,
с завистью смотрел
в окно на эту веселую русскую
компанию здоровых
людей, собравшуюся под каштаном.
Затем, немедленно и чуть не вслух, прошепталаРаскольникову, что действительно странно было бы уважаемому и солидному
человеку, как Петр Петрович, попасть
в такую «необыкновенную
компанию», несмотря даже на всю его преданность ее семейству и на старую дружбу его
с ее папенькой.
Там, слышно, бывший студент на большой дороге почту разбил; там передовые, по общественному своему положению,
люди фальшивые бумажки делают; там,
в Москве, ловят целую
компанию подделывателей билетов последнего займа
с лотереей, — и
в главных участниках один лектор всемирной истории; там убивают нашего секретаря за границей, по причине денежной и загадочной…
— Был, — сказала Варвара. — Но он — не
в ладах
с этой
компанией. Он, как ты знаешь, стоит на своем: мир — непроницаемая тьма,
человек освещает ее огнем своего воображения, идеи — это знаки, которые дети пишут грифелем на школьной доске…
В углу, откуда он пришел, сидел за столом такой же кругленький, как Тагильский, но пожилой, плешивый и очень пьяный бородатый
человек с большим животом,
с длинными ногами. Самгин поторопился уйти, отказавшись от предложения Тагильского «разделить
компанию».
— Э, полно, скверно все это, не хочу слушать, я думала, что веселое будет, — оборвала вдруг Грушенька. Митя всполохнулся и тотчас же перестал смеяться. Высокий пан поднялся
с места и
с высокомерным видом скучающего не
в своей
компании человека начал шагать по комнате из угла
в угол, заложив за спину руки.
— Нет, тебе вместе
с людьми ходи не могу. Моя тебе товарищ нету.
С такой собакой
в компании ходи — скоро пропади.
С другими
людьми бесполезно рассуждать о подобных положениях, потому что эти другие
люди непременно поступают
в таких случаях дрянно и мерзко: осрамят женщину, обесчестятся сами, и потом идут по всей своей
компании хныкать или хвастаться, услаждаться своею геройскою добродетелью или амурною привлекательностью.
А по мнению других, изучавших натуру
человека в кругах, еще более богатых эстетическим чувством, чем
компания наших эстетических литераторов, молодые
люди в таких случаях непременно потолкуют о женщине даже
с самой пластической стороны.
Компания имела
человек пятьдесят или больше народа: более двадцати швей, — только шесть не участвовали
в прогулке, — три пожилые женщины,
с десяток детей, матери, сестры и братья швей, три молодые
человека, женихи: один был подмастерье часовщика, другой — мелкий торговец, и оба эти мало уступали манерами третьему, учителю уездного училища,
человек пять других молодых
людей, разношерстных званий, между ними даже двое офицеров,
человек восемь университетских и медицинских студентов.
Услышав, что вся
компания второй день ничего не ела, офицер повел всех
в разбитую лавку; цветочный чай и леванский кофе были выброшены на пол вместе
с большим количеством фиников, винных ягод, миндаля;
люди наши набили себе ими карманы;
в десерте недостатка не было.
Я бывал у них и всякий раз проходил той залой, где Цынский
с компанией судил и рядил нас;
в ней висел, тогда и потом, портрет Павла — напоминовением ли того, до чего может унизить
человека необузданность и злоупотребление власти, или для того, чтоб поощрять полицейских на всякую свирепость, — не знаю, но он был тут
с тростью
в руках, курносый и нахмуренный, — я останавливался всякий раз пред этим портретом, тогда арестантом, теперь гостем.
И
люди понимающие знали, что, значит, завтрак был
в «Славянском базаре», где
компания, закончив шампанским и кофе
с ликерами, требовала «журавлей».
В трактире всегда сидели свои
люди, знали это, и никто не обижался. Но едва не случилась
с ним беда. Это было уже у Тестова, куда он перешел от Турина.
В зал пришел переведенный
в Москву на должность начальника жандармского управления генерал Слезкин. Он
с компанией занял стол и заказывал закуску. Получив приказ, половой пошел за кушаньем, а вслед ему Слезкин крикнул командирским голосом...
С каждой рюмкой
компания оживлялась, чокались, пили, наливали друг другу, шумели, и один из ляпинцев, совершенно пьяный, начал даже очень громко «родителей поминать». Более трезвые товарищи его уговорили уйти, швейцар помог одеться, и «Атамоныч» побрел
в свою «Ляпинку», благо это было близко. Еще
человек шесть «тактично» выпроводили таким же путем товарищи, а когда все было съедено и выпито, гости понемногу стали уходить.
Вот за шампанским кончает обед шумная
компания… Вскакивает, жестикулирует, убеждает кого-то франт
в смокинге,
с брюшком. Набеленная,
с накрашенными губами дама курит папиросу и пускает дым
в лицо и подливает вино
в стакан
человеку во френче. Ему, видимо, неловко
в этой
компании, но он
в центре внимания. К нему относятся убеждающие жесты жирного франта.
С другой стороны около него трется юркий
человек и показывает какие-то бумаги. Обхаживаемый отводит рукой и не глядит, а тот все лезет, лезет…
«Пройдясь по залам, уставленным столами
с старичками, играющими
в ералаш, повернувшись
в инфернальной, где уж знаменитый „Пучин“ начал свою партию против „
компании“, постояв несколько времени у одного из бильярдов, около которого, хватаясь за борт, семенил важный старичок и еле-еле попадал
в своего шара, и, заглянув
в библиотеку, где какой-то генерал степенно читал через очки, далеко держа от себя газету, и записанный юноша, стараясь не шуметь, пересматривал подряд все журналы, он направился
в комнату, где собирались умные
люди разговаривать».
Человек вообще меряет свое положение сравнением. Всему этому кругу жилось недурно под мягким режимом матери, и до вечерам
в нашей кухне, жарко натопленной и густо насыщенной запахом жирного борща и теплого хлеба, собиралась
компания людей,
в общем довольных судьбой… Трещал сверчок, тускло горел сальный каганчик «на припiчку», жужжало веретено, лились любопытные рассказы, пока кто-нибудь, сытый и разомлевший, не подымался
с лавки и не говорил...
— Ты посмотри на себя-то, — поговаривала Анна, — тебе водку пить
с Ермилычем да
с попом Макаром, а настоящего-то ничего и нет. Ну, каков ты есть
человек, ежели тебя разобрать? Вон глаза-то заплыли как от пьянства… Небойсь Галактион
компании не ломает, а всегда
в своем виде.
Какие молодцы попадали сюда на службу уже после реформы 1884 г., видно из приказов о смещении
с должностей, о предании суду или из официальных заявлений о беспорядках по службе, доходивших «до наглого разврата» (приказ № 87-й 1890 г.), или из анекдотов и рассказов, вроде хотя бы рассказа о каторжном Золотареве,
человеке зажиточном, который водил
компанию с чиновниками, кутил
с ними и играл
в карты; когда жена этого каторжника заставала его
в обществе чиновников, то начинала срамить его за то, что он водит
компанию с людьми, которые могут дурно повлиять на его нравственность.
Когда через две недели молодые
люди опять вернулись вместе
с отцом, Эвелина встретила их
с холодною сдержанностью. Однако ей было трудно устоять против обаятельного молодого оживления. Целые дни молодежь шаталась по деревне, охотилась, записывала
в полях песни жниц и жнецов, а вечером вся
компания собиралась на завалинке усадьбы,
в саду.
Были тут
люди, не встречавшиеся друг
с другом по нескольку лет и не ощущавшие друг к другу ничего, кроме равнодушия, если не отвращения, но встретившиеся теперь, как будто вчера еще только виделись
в самой дружеской и приятной
компании.
Один лишь генерал Епанчин, только сейчас пред этим разобиженный таким бесцеремонным и смешным возвратом ему подарка, конечно, еще более мог теперь обидеться всеми этими необыкновенными эксцентричностями или, например, появлением Рогожина; да и
человек, как он, и без того уже слишком снизошел, решившись сесть рядом
с Птицыным и Фердыщенком; но что могла сделать сила страсти, то могло быть, наконец, побеждено чувством обязанности, ощущением долга, чина и значения и вообще уважением к себе, так что Рогожин
с компанией, во всяком случае
в присутствии его превосходительства, был невозможен.
Давешний господин
с кулаками после приема
в компанию «просителя» счел себя даже обиженным и, будучи молчалив от природы, только рычал иногда, как медведь, и
с глубоким презреньем смотрел на заискивания и заигрывания
с ним «просителя», оказавшегося
человеком светским и политичным.
Порою завязывались драки между пьяной скандальной
компанией и швейцарами изо всех заведений, сбегавшимися на выручку товарищу швейцару, — драка, во время которой разбивались стекла
в окнах и фортепианные деки, когда выламывались, как оружие, ножки у плюшевых стульев, кровь заливала паркет
в зале и ступеньки лестницы, и
люди с проткнутыми боками и проломленными головами валились
в грязь у подъезда, к звериному, жадному восторгу Женьки, которая
с горящими глазами, со счастливым смехом лезла
в самую гущу свалки, хлопала себя по бедрам, бранилась и науськивала,
в то время как ее подруги визжали от страха и прятались под кровати.
Приехала большая
компания немцев, служащих
в оптическом магазине, приехала партия приказчиков из рыбного и гастрономического магазина Керешковского, приехали двое очень известных на Ямках молодых
людей, — оба лысые,
с редкими, мягкими, нежными волосами вокруг лысин — Колька-бухгалтер и Мишка-певец, так называли
в домах их обоих.
Стоит только подобрать
компанию jeunes gens bien, bien comme il faut, [вполне, вполне приличных молодых
людей (франц.)] затем нанять несколько троек и покатить,
с бубенчиками, прямо
в театр Берга, эту наицелесообразнейшую Медико-хирургическую академию a l'usage des dames et des demoiselles!
— Голубчик, это все не то… Да. Я считала их гораздо выше, чем они есть
в действительности. Во всей этой
компании, включая сюда и Евгения Константиныча
с Прейном, есть только один порядочный
человек в смысле типичности — это лакей Евгения Константиныча, mister Чарльз.
А музыка лилась; «почти молодые
люди» продолжали работать ногами
с полным самоотвержением; чтобы оживить бал, Раиса Павловна
в сопровождении Прейна переходила от группы к группе, поощряла молодых
людей, шутила
с своей обычной Откровенностью
с молодыми девушками;
в одном месте она попала
в самую веселую
компанию, где все чувствовали себя необыкновенно весело, — это были две беззаботно болтавшие парочки: Аннинька
с Брат-ковским и Летучий
с m-lle Эммой.
Когда я вошел на «Интеграл» — все уже были
в сборе, все на местах, все соты гигантского, стеклянного улья были полны. Сквозь стекло палуб — крошечные муравьиные
люди внизу — возле телеграфов, динамо, трансформаторов, альтиметров, вентилей, стрелок, двигателей, помп, труб.
В кают-компании — какие-то над таблицами и инструментами — вероятно, командированные Научным Бюро. И возле них — Второй Строитель
с двумя своими помощниками.
Я не поведу читателя ни к Одинцову, ни на Невский, где он гуляет entre chien et loup, [
в сумерки (франц.)] ради обострения аппетита и встречи
с бесчисленными шалопаями, ни даже к Борелю, где он обедает
в веселой
компании. Везде слышатся одни и те же неосмысленные речи, везде производятся одни и те же паскудные телодвижения. И все это, вместе взятое, составляет то, что у порядочных
людей известно под выражением: «отдавать дань молодости».
Жизнь его шла суетно и бойко,
люди всё теснее окружали, и он стал замечать, что руки их направлены к его карманам. То один, то другой из деловых
людей города тайно друг от друга предлагали ему вступить
с ними
в компанию, обещая золотые барыши, и всё чаще являлся крепенький Сухобаев, садился против хозяина и, спрятав глазки, убедительно говорил...
Он скоро заметил, что каждый из новых знакомцев стремится говорить
с ним один на один и что
с глаза на глаз все
люди приятнее, добрее, интереснее, чем
в компании.
Мало-помалу стали распространяться и усиливаться слухи, что майор не только строгонек, как говорили прежде, но и жесток, что забравшись
в свои деревни, особенно
в Уфимскую, он пьет и развратничает, что там у него набрана уже своя
компания, пьянствуя
с которой, он доходит до неистовств всякого рода, что главная беда:
в пьяном виде немилосердно дерется безо всякого резону и что уже два-три
человека пошли на тот свет от его побоев, что исправники и судьи обоих уездов, где находились его новые деревни, все на его стороне, что одних он задарил, других запоил, а всех запугал; что мелкие чиновники и дворяне перед ним дрожкой дрожат, потому что он всякого, кто осмеливался делать и говорить не по нем, хватал середи бела дня, сажал
в погреба или овинные ямы и морил холодом и голодом на хлебе да на воде, а некоторых без церемонии дирал немилосердно какими-то кошками.
—
В том-то и дело, Гордей Евстратыч, чтобы от других не отстать… А то совестно к вам приехать!.. И
компания у вас тоже самая неподходящая: какие-то Пазухины… Вы должны себя теперь очень соблюдать, чтобы перед другими было не совестно. Хорошему
человеку к вам и
в гости прийти неловко… Изволь тут разговаривать
с какой-то Пелагеей Миневной да Марфой Петровной. Это непорядок
в доме…
Так проводил он праздники, потом это стало звать его и
в будни — ведь когда
человека схватит за сердце море, он сам становится частью его, как сердце — только часть живого
человека, и вот, бросив землю на руки брата, Туба ушел
с компанией таких же, как сам он, влюбленных
в простор, — к берегам Сицилии ловить кораллы: трудная, а славная работа, можно утонуть десять раз
в день, но зато — сколько видишь удивительного, когда из синих вод тяжело поднимается сеть — полукруг
с железными зубцами на краю, и
в ней — точно мысли
в черепе — движется живое, разнообразных форм и цветов, а среди него — розовые ветви драгоценных кораллов — подарок моря.
А. А. Блока до этого я видел только раз
в «Славянском базаре»,
в компании с молодыми
людьми. Они проходили мимо нас к выходу, и среди них я невольно залюбовался Блоком. Сюртук ловко сидел на его фигуре, и его свежее лицо показалось мне знакомым: где это я его видел? Лицо, глаза и рамка курчавых волос, будто
с портрета Байрона, пластические движения стройного тела — все вместе напоминало мне кого-то близкого.
— Другой раз ехал на пароходе
с компанией таких же, как сам, кутил и вдруг говорит им: «Молитесь богу! Всех вас сейчас пошвыряю
в воду!» Он страшно сильный… Те — кричать… А он: «Хочу послужить отечеству, хочу очистить землю от дрянных
людей…»
— Он тут все кутил… Безобразничал — ужасно! Вдруг как-то началось у него… Сначала избил
в клубе зятя вице-губернатора. Папаша возился, возился, чтоб загасить скандал. Хорошо еще, что избитый оказался
человеком дурной репутации… Однако
с лишком две тысячи стоило это отцу… А пока отец хлопотал по поводу одного скандала, Фома чуть не утопил целую
компанию на Волге.
Вечером этого дня Фома и Ежов сидели
в компании людей с серыми лицами, за городом, у опушки рощи.
— Вот оно что!.. — проговорил он, тряхнув головой. — Ну, ты не того, — не слушай их. Они тебе не
компания, — ты около них поменьше вертись. Ты им хозяин, они — твои слуги, так и знай. Захочем мы
с тобой, и всех их до одного на берег швырнем, — они дешево стоят, и их везде как собак нерезаных. Понял? Они про меня много могут худого сказать, — это потому они скажут, что я им — полный господин. Тут все дело
в том завязло, что я удачливый и богатый, а богатому все завидуют. Счастливый
человек — всем
людям враг…
Он пошёл переулками, а когда видел, что встречу идут
люди, то переходил на другую сторону улицы и старался спрятаться
в тень. У него родилось и упорно росло предчувствие встречи
с Яковом, Ольгой или
с кем-либо другим из их
компании.
Он застал Маклакова за обедом
в компании с маленьким, косоглазым
человеком, одетым
в чёрное.
С особенным вниманием отнесся Егор Фомич к высокому седому старику раскольничьего склада. Это был управляющий…ских заводов,
с которых
компания «Нептун» отправляла все металлы. Перед нужным
человеком Егор Фомич рассыпался мелким бесом, хотя суровый старик был не из особенно податливых: он так и выглядел последышем тех грозных управителей, которые во времена крепостного права гнули
в бараний рог десятки тысяч
людей.
— Шабаш… закурил… Сейчас от него. Сидит
в гостинице, девчонка
с ним
с Пашкиной барки, и таку
компанию завели — разливанное море. Всякого водкой накачивает, только пей. Я, грешный
человек, впервой разрешил у него: ошарашил-таки стаканчика три. Водка не водка, а такое вино забористое… Любит попировать наш Осип Иваныч!
Картина бывает такая прекрасная и внушающая, что на нее поневоле засматривается и деловой
человек с наморщенным лбом, поспешающий к делу на истерзанной кляче петербургского ваньки, и веселая
компания, отправляющаяся на нанятой
в складчину тройке, чтобы убить где-то и время и деньги, и пешеход, тихо плетущийся к своей одинокой каморке.
То грезилось господину Голядкину, что находится он
в одной прекрасной
компании, известной своим остроумием и благородным тоном всех лиц, ее составляющих; что господин Голядкин
в свою очередь отличился
в отношении любезности и остроумия, что все его полюбили, даже некоторые из врагов его, бывших тут же, его полюбили, что очень приятно было господину Голядкину; что все ему отдали первенство и что, наконец, сам господин Голядкин
с приятностью подслушал, как хозяин тут же, отведя
в сторону кой-кого из гостей, похвалил господина Голядкина… и вдруг, ни
с того ни
с сего, опять явилось известное своею неблагонамеренностью и зверскими побуждениями лицо,
в виде господина Голядкина-младшего, и тут же, сразу,
в один миг, одним появлением своим, Голядкин-младший разрушал все торжество и всю славу господина Голядкина-старшего, затмил собою Голядкина-старшего, втоптал
в грязь Голядкина-старшего и, наконец, ясно доказал, что Голядкин-старший и вместе
с тем настоящий — вовсе не настоящий, а поддельный, а что он настоящий, что, наконец, Голядкин-старший вовсе не то, чем он кажется, а такой-то и сякой-то и, следовательно, не должен и не имеет права принадлежать к обществу
людей благонамеренных и хорошего тона.
— Всю дорогу, глядя на Ничипоренку (говорил Бенни), я спрашивал себя, что может выйти из моей поездки
с этим
человеком? Я все более и более убеждался, что
в этой
компании мне не предстоит ничего, кроме как только беспрестанно компрометировать себя
в глазах всех сколько-нибудь серьезных
людей; но я решительно не знал, куда мне его деть и где искать других
людей.
Ераст. Давно-с. Я не то что другие из нашего брата, которые только и знают, что по трактирам шляться; я все больше к умным да к образованным
людям в компанию приставал; хоть сам говорить
с ними не могу, так по крайней мере от других занимаюсь.
Константин. Место хорошее! Ну, поедем! Только ты теперь держи себя, братец,
в струне.
С хорошими
людьми в компании будешь,
с купцами
с богатыми. Надо тебе русское платье достать. Скажем, что ты
с Волги, из Рыбинска, из крючников.