Белов ко мне, но остановился… Глядит на меня, да как заплачет… Уж насилу я его успокоил, дав слово, что этого никто не узнает… Но узнали все-таки помимо меня: зачем-то понадобился паспорт
в контору театра, и там прочли, а потом узнал Далматов и — все: против «особых примет» надпись на новом паспорте была повторена: «Скверно играет Гамлета».
Неточные совпадения
Вход
в ресторан был строгий: лестница
в коврах, обставленная тропическими растениями, внизу швейцары, и ходили сюда завтракать из своих
контор главным образом московские немцы. После спектаклей здесь собирались артисты Большого и Малого
театров и усаживались
в двух небольших кабинетах.
В одном из них председательствовал певец А. И. Барцал, а
в другом — литератор, историк
театра В. А. Михайловский — оба бывшие посетители закрывшегося Артистического кружка.
Редакция «Жизни» помещалась
в третьем этаже надворного флигеля дома Шаблыкина, на Большой Дмитровке, против
конторы Большого
театра, где впоследствии был Театральный музей С.И. Зимина.
Печатных афиш тогда
в городе не было; некоторые почетные лица получали афиши письменные из
конторы театра, а город узнавал о названии пиесы и об именах действующих лиц и актеров из объявления, прибиваемого четырьмя гвоздиками к колонне или к стене главного театрального подъезда.
Служащие при
театре Кокошкин, Загоскин и другие разумеется бывали
в нем ежедневно: утром
в конторе, вечером
в спектакле.
В том же 1822 году, мая 18, Загоскин поступил к московскому военному генерал-губернатору
в число чиновников особых поручений, с исправлением должности экспедитора по театральному отделению. Для объяснения такого, странного теперь, назначения, надобно сказать, что тогда
в Москве не было дирекции
театра, а находилась
контора, состоявшая под непосредственным заведыванием генерал-губернатора, князя Д.
В. Голицына, который ценил Загоскина как литератора и очень любил его как человека.
В 1823 году, марта 30, Загоскин определен
в контору дирекции Московского
театра (получившего свое особенное образование и особого директора) членом по хозяйственной части.
В 1830 году, апреля 30, Загоскин перемещен
в должность управляющего
Конторою императорских московских
театров, а
в 1831 — произведен
в коллежские советники, определен
в должность директора Московских
театров и пожалован
в звание действительного камергера двора его императорского величества.
— И всё вы дома или
в конторе, — говорили знакомые. — Вы бы сходили
в театр, душечка, или
в цирк.
Этот журнал, свои дела, женитьба поглощали его совершенно. Я видал его
в конторе, на Невском,
в театрах (и то редко); но не помню, чтобы он устраивал что-нибудь общелитераторское,
в чем сказывалась бы близость великой исторической годовщины, расколовшей историю России на две эпохи: рабовладельчества и падения его.
Это случилось уже через две-три недели после моего приезда. Мне понадобилось засвидетельствовать две доверенности на имя моего тогдашнего приятеля князя А.И.Урусова для получения за меня поспектакльной платы из
конторы московских
театров. И вот я по указаниям знакомых испанцев отыскал наше посольство, вошел во двор и увидал
в нем бородатого, плотного мужчину, сидевшего под навесом еще с кем-то.
Обстановка самая заурядная,
в старых декорациях, с старой бутафорией. Из-за всякого костюма выходила переписка с
конторой, что и до сих пор еще не вывелось на казенных сценах. Чиновничьи порядки царили безусловно. На прессу по отделу
театра надет был специальный намордник
в виде особой цензуры при ведомстве императорского двора.
Она продолжала получать громадные суммы из
конторы светлейшего князя Григория Александровича, который во время своего отсутствия на
театре военных действий находился с ней даже
в переписке.
Анна Аркадьевна, между тем, сидела
в уютной, роскошно отделанной
конторе театра, и вела деловой разговор с главными воротилами дела — актерами Матвеем Ивановичем Писателевым и Андреем Николаевичем Васильевым-Рыбаком.