Неточные совпадения
Послушайте, Иван Кузьмич, нельзя ли вам, для общей нашей пользы, всякое письмо, которое прибывает к вам
в почтовую
контору, входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать: не содержится ли нем какого-нибудь донесения или просто переписки.
Почтмейстер. Слышал от Петра Ивановича Бобчинского. Он только что был у меня
в почтовой
конторе.
«Слыхали, ну так что ж?»
—
В ней главный управляющий
Был корпуса жандармского
Полковник со звездой,
При нем пять-шесть помощников,
А наш Ермило писарем
В конторе состоял.
С вечера Константин Левин пошел
в контору, сделал распоряжение о работах и послал по деревням вызвать на завтра косцов, с тем чтобы косить Калиновый луг, самый большой и лучший.
Кити видела, что с мужем что-то сделалось. Она хотела улучить минутку поговорить с ним наедине, но он поспешил уйти от нее, сказав, что ему нужно
в контору. Давно уже ему хозяйственные дела не казались так важны, как нынче. «Им там всё праздник — думал он, — а тут дела не праздничные, которые не ждут и без которых жить нельзя».
Решено было, что Левин поедет с Натали
в концерт и на публичное заседание, а оттуда карету пришлют
в контору за Арсением, и он заедет за ней и свезет ее к Кити; или же, если он не кончит дел, то пришлет карету, и Левин поедет с нею.
Один этот вопрос ввел Левина во все подробности хозяйства, которое было большое и сложное, и он прямо из коровника пошел
в контору и, поговорив с приказчиком и с Семеном рядчиком, вернулся домой и прямо прошел наверх
в гостиную.
— Нет, мне только на минутку забежать
в контору, — говорил Левин и убегал
в поле.
— Хочешь пройтись, пойдем вместе, — сказал он, не желая расставаться с братом, от которого так и веяло свежестью и бодростью. — Пойдем, зайдем и
в контору, если тебе нужно.
— Да, разумеется. Да что же! Я не стою за свое, — отвечал Левин с детскою, виноватою улыбкой. «О чем бишь я спорил? — думал он. — Разумеется, и я прав и он прав, и всё прекрасно. Надо только пойти
в контору распорядиться». Он встал, потягиваясь и улыбаясь.
— Вот вчера не пришел
в контору, теперь меня задерживаете. Ну, что?
Левин провел своего гостя
в комнату для приезжих, куда и были внесены вещи Степана Аркадьича: мешок, ружье
в чехле, сумка для сигар, и, оставив его умываться и переодеваться, сам пока прошел
в контору сказать о пахоте и клевере. Агафья Михайловна, всегда очень озабоченная честью дома, встретила его
в передней вопросами насчет обеда.
—
В таком случае, изложите ее письменно. Она пойдет
в комиссию всяких прошений. Комиссия всяких прошений, пометивши, препроводит ее ко мне. От меня поступит она
в комитет сельских дел, там сделают всякие справки и выправки по этому делу. Главноуправляющий вместе с
конторою в самоскорейшем времени положит свою резолюцию, и дело будет сделано.
С соболезнованием рассказывал он, как велика необразованность соседей помещиков; как мало думают они о своих подвластных; как они даже смеялись, когда он старался изъяснить, как необходимо для хозяйства устроенье письменной
конторы,
контор комиссии и даже комитетов, чтобы тем предохранить всякие кражи и всякая вещь была бы известна, чтобы писарь, управитель и бухгалтер образовались бы не как-нибудь, но оканчивали бы университетское воспитанье; как, несмотря на все убеждения, он не мог убедить помещиков
в том, что какая бы выгода была их имениям, если бы каждый крестьянин был воспитан так, чтобы, идя за плугом, мог читать
в то же время книгу о громовых отводах.
— Оставить
в конторе и отнюдь никуда не употреблять без моего приказания.
— Ну, из этих-то денег ты и пошлешь десять тысяч
в Совет за Петровское. Теперь деньги, которые находятся
в конторе, — продолжал папа (Яков смешал прежние двенадцать тысяч и кинул двадцать одну тысячу), — ты принесешь мне и нынешним же числом покажешь
в расходе. (Яков смешал счеты и перевернул их, показывая, должно быть, этим, что и деньги двадцать одна тысяча пропадут так же.) Этот же конверт с деньгами ты передашь от меня по адресу.
Грэй дал еще денег. Музыканты ушли. Тогда он зашел
в комиссионную
контору и дал тайное поручение за крупную сумму — выполнить срочно,
в течение шести дней.
В то время, как Грэй вернулся на свой корабль, агент
конторы уже садился на пароход. К вечеру привезли шелк; пять парусников, нанятых Грэем, поместились с матросами; еще не вернулся Летика и не прибыли музыканты;
в ожидании их Грэй отправился потолковать с Пантеном.
А зачем меня
в контору зовут?
Имел я тоже случай тогда до подробности разузнать о сцене
в конторе квартала, тоже случайно-с, и не то чтобы так мимоходом, а от рассказчика особенного, капитального, который, и сам того не ведая, удивительно эту сцену осилил.
Кабы знал я
в точности, что тогда
в конторе произошло и что там его какая-то каналья этим подозрением… обидела!
Он тогда воспользовался твоим обмороком
в конторе, да и самому потом стыдно стало; я ведь знаю…
Нанимают ненадежных людей разменивать билеты
в конторах: этакое-то дело да поверить первому встречному?
— А вы небось выдержите? Нет, я бы не выдержал! За сто рублей награждения идти на этакий ужас! Идти с фальшивым билетом — куда же? —
в банкирскую
контору, где на этом собаку съели, — нет, я бы сконфузился. А вы не сконфузитесь?
— Еще бы; а вот генерала Кобелева никак не могли там при мне разыскать. Ну-с, долго рассказывать. Только как я нагрянул сюда, тотчас же со всеми твоими делами познакомился; со всеми, братец, со всеми, все знаю; вот и она видела: и с Никодимом Фомичом познакомился, и Илью Петровича мне показывали, и с дворником, и с господином Заметовым, Александром Григорьевичем, письмоводителем
в здешней
конторе, а наконец, и с Пашенькой, — это уж был венец; вот и она знает…
— Кой черт улики! А впрочем, именно по улике, да улика-то эта не улика, вот что требуется доказать! Это точь-в-точь как сначала они забрали и заподозрили этих, как бишь их… Коха да Пестрякова. Тьфу! Как это все глупо делается, даже вчуже гадко становится! Пестряков-то, может, сегодня ко мне зайдет… Кстати, Родя, ты эту штуку уж знаешь, еще до болезни случилось, ровно накануне того, как ты
в обморок
в конторе упал, когда там про это рассказывали…
— А вот взять да свести
в контору? — ввязался вдруг мещанин и замолчал.
— А я
в нашей
конторе артельщиком, от купца Шелопаева-с, и сюда по делу-с.
Ну как же-с, счастье его может устроить,
в университете содержать, компаньоном сделать
в конторе, всю судьбу его обеспечить; пожалуй, богачом впоследствии будет, почетным, уважаемым, а может быть, даже славным человеком окончит жизнь!
«Ну так что ж! И пожалуй!» — проговорил он решительно, двинулся с моста и направился
в ту сторону, где была
контора. Сердце его было пусто и глухо. Мыслить он не хотел. Даже тоска прошла, ни следа давешней энергии, когда он из дому вышел, с тем «чтобы все кончить!». Полная апатия заступила ее место.
В контору надо было идти все прямо и при втором повороте взять влево: она была тут
в двух шагах. Но, дойдя до первого поворота, он остановился, подумал, поворотил
в переулок и пошел обходом, через две улицы, — может быть, безо всякой цели, а может быть, чтобы хоть минуту еще протянуть и выиграть время. Он шел и смотрел
в землю. Вдруг как будто кто шепнул ему что-то на ухо. Он поднял голову и увидал, что стоит у тогодома, у самых ворот. С того вечера он здесь не был и мимо не проходил.
А они и разменять-то не умели: стал
в конторе менять, получил пять тысяч, и руки дрогнули.
Ему показалось, что какой-то дворник, с книжкой
в руке, толкнул его, взбираясь навстречу ему
в контору; что какая-то собачонка заливалась-лаяла где-то
в нижнем этаже и что какая-то женщина бросила
в нее скалкой и закричала.
— Струсил
в контору-то? — с насмешкой проговорил ему Раскольников.
— А где работаем. «Зачем, дескать, кровь отмыли? Тут, говорит, убивство случилось, а я пришел нанимать». И
в колокольчик стал звонить, мало не оборвал. А пойдем, говорит,
в контору, там все докажу. Навязался.
Некто крестьянин Душкин, содержатель распивочной, напротив того самого дома, является
в контору и приносит ювелирский футляр с золотыми серьгами и рассказывает целую повесть: «Прибежал-де ко мне повечеру, третьего дня, примерно
в начале девятого, — день и час! вникаешь? — работник красильщик, который и до этого ко мне на дню забегал, Миколай, и принес мне ефту коробку, с золотыми сережками и с камушками, и просил за них под заклад два рубля, а на мой спрос: где взял? — объявил, что на панели поднял.
И он быстро вышел из комнаты, поскорей протесняясь через толпу на лестницу; но
в толпе вдруг столкнулся с Никодимом Фомичом, узнавшим о несчастии и пожелавшим распорядиться лично. Со времени сцены
в конторе они не видались, но Никодим Фомич мигом узнал его.
Не то чтоб он понимал, но он ясно ощущал, всею силою ощущения, что не только с чувствительными экспансивностями, как давеча, но даже с чем бы то ни было ему уже нельзя более обращаться к этим людям
в квартальной
конторе, и будь это всё его родные братья и сестры, а не квартальные поручики, то и тогда ему совершенно незачем было бы обращаться к ним и даже ни
в каком случае жизни; он никогда еще до сей минуты не испытывал подобного странного и ужасного ощущения.
Это была обыкновенная повестка из квартала явиться на сегодняшний день,
в половине десятого,
в контору квартального надзирателя.
Он постоял, усмехнулся и поворотил наверх, опять
в контору.
Опять сильная, едва выносимая радость, как давеча
в конторе, овладела им на мгновение.
Луиза Ивановна с уторопленною любезностью пустилась приседать на все стороны и, приседая, допятилась до дверей; но
в дверях наскочила задом на одного видного офицера с открытым свежим лицом и с превосходными густейшими белокурыми бакенами. Это был сам Никодим Фомич, квартальный надзиратель. Луиза Ивановна поспешила присесть чуть не до полу и частыми мелкими шагами, подпрыгивая, полетела из
конторы.
— А все бы свести
в контору, — прибавил мещанин.
Он многое, впрочем, пропустил, что и надо было пропустить, между прочим и о сцене
в конторе со всеми последствиями.
Контора была от него с четверть версты. Она только что переехала на новую квартиру,
в новый дом,
в четвертый этаж. На прежней квартире он был когда-то мельком, но очень давно. Войдя под ворота, он увидел направо лестницу, по которой сходил мужик с книжкой
в руках; «дворник, значит; значит, тут и есть
контора», и он стал подниматься наверх наугад. Спрашивать ни у кого ни об чем не хотел.
Похолодев и чуть-чуть себя помня, отворил он дверь
в контору. На этот раз
в ней было очень мало народу, стоял какой-то дворник и еще какой-то простолюдин. Сторож и не выглядывал из своей перегородки. Раскольников прошел
в следующую комнату. «Может, еще можно будет и не говорить», — мелькало
в нем. Тут одна какая-то личность из писцов,
в приватном сюртуке, прилаживалась что-то писать у бюро.
В углу усаживался еще один писарь. Заметова не было. Никодима Фомича, конечно, тоже не было.
Народ расходился, полицейские возились еще с утопленницей, кто-то крикнул про
контору… Раскольников смотрел на все с странным ощущением равнодушия и безучастия. Ему стало противно. «Нет, гадко… вода… не стоит, — бормотал он про себя. — Ничего не будет, — прибавил он, — нечего ждать. Что это,
контора… А зачем Заметов не
в конторе?
Контора в десятом часу отперта…» Он оборотился спиной к перилам и поглядел кругом себя.
Дверь
в самую
контору была тоже настежь отворена.
Но
в эту самую минуту
в конторе произошло нечто вроде грома и молнии.
— Да, да! — подхватил Разумихин, — очень заметил! Интересуется, пугается. Это его
в самый день болезни напугали,
в конторе у надзирателя;
в обморок упал.