Неточные совпадения
Я ударил последнего по голове кулаком, сшиб его с ног и бросился
в кусты. Все тропинки
сада, покрывавшего отлогость против наших домов, были мне известны.
Они ушли. Напрасно я им откликнулся: они б еще с час проискали меня
в саду. Тревога между тем сделалась ужасная. Из крепости прискакал казак. Все зашевелилось; стали искать черкесов во всех
кустах — и, разумеется, ничего не нашли. Но многие, вероятно, остались
в твердом убеждении, что если б гарнизон показал более храбрости и поспешности, то по крайней мере десятка два хищников остались бы на месте.
И между тем душа
в ней ныла,
И слез был полон томный взор.
Вдруг топот!.. кровь ее застыла.
Вот ближе! скачут… и на двор
Евгений! «Ах!» — и легче тени
Татьяна прыг
в другие сени,
С крыльца на двор, и прямо
в сад,
Летит, летит; взглянуть назад
Не смеет; мигом обежала
Куртины, мостики, лужок,
Аллею к озеру, лесок,
Кусты сирен переломала,
По цветникам летя к ручью,
И, задыхаясь, на скамью...
Упала…
«Здесь он! здесь Евгений!
О Боже! что подумал он!»
В ней сердце, полное мучений,
Хранит надежды темный сон;
Она дрожит и жаром пышет,
И ждет: нейдет ли? Но не слышит.
В саду служанки, на грядах,
Сбирали ягоду
в кустахИ хором по наказу пели
(Наказ, основанный на том,
Чтоб барской ягоды тайком
Уста лукавые не ели
И пеньем были заняты:
Затея сельской остроты!).
— Через тридцать лет Пращев с женой, дочерью и женихом ее сидели ночью
в саду своем. Залаяла собака, бросилась
в кусты. Пращев — за нею и видит: стоит
в кустах Середа, отдавая ему честь. «Что, Середа, настал день смерти моей?» — «Так точно, ваше благородие!»
Сцена представляет два
сада, разделенные посередине забором: направо от зрителей
сад Пеженовых, а налево — Белотеловой;
в садах скамейки, столики и проч.;
в саду Белотеловой налево две ступеньки и дверь
в беседку; у забора с обеих сторон
кусты.
Коровы и козы тоже немного взяли после нового падения плетня
в саду: они съели только смородинные
кусты да принялись обдирать десятую липу, а до яблонь и не дошли, как последовало распоряжение врыть плетень как надо и даже окопать канавкой.
В ожидании, пока проснется жена, я надел бы шлафрок и походил по
саду подышать утренними испарениями; там уж нашел бы я садовника, поливали бы вместе цветы, подстригали
кусты, деревья.
Ребенок видит, что и отец, и мать, и старая тетка, и свита — все разбрелись по своим углам; а у кого не было его, тот шел на сеновал, другой
в сад, третий искал прохлады
в сенях, а иной, прикрыв лицо платком от мух, засыпал там, где сморила его жара и повалил громоздкий обед. И садовник растянулся под
кустом в саду, подле своей пешни, и кучер спал на конюшне.
Она пошла. Он глядел ей вслед; она неслышными шагами неслась по траве, почти не касаясь ее, только линия плеч и стана, с каждым шагом ее, делала волнующееся движение; локти плотно прижаты к талии, голова мелькала между цветов,
кустов, наконец, явление мелькнуло еще за решеткою
сада и исчезло
в дверях старого дома.
Волга задумчиво текла
в берегах, заросшая островами,
кустами, покрытая мелями. Вдали желтели песчаные бока гор, а на них синел лес; кое-где белел парус, да чайки, плавно махая крыльями, опускаясь на воду, едва касались ее и кругами поднимались опять вверх, а над
садами высоко и медленно плавал коршун.
В саду Татьяна Марковна отрекомендовала ему каждое дерево и
куст, провела по аллеям, заглянула с ним
в рощу с горы, и наконец они вышли
в село. Было тепло, и озимая рожь плавно волновалась от тихого полуденного ветерка.
— А вот эти маргаритки надо полить и пионы тоже! — говорила она опять, и уже была
в другом углу
сада, черпала воду из бочки и с грациозным усилием несла лейку, поливала
кусты и зорко осматривала, не надо ли полить другие.
Плетень, отделявший
сад Райских от леса, давно упал и исчез. Деревья из
сада смешались с ельником и
кустами шиповника и жимолости, переплелись между собою и образовали глухое, дикое место,
в котором пряталась заброшенная, полуразвалившаяся беседка.
Было тихо,
кусты и деревья едва шевелились, с них капал дождь. Райский обошел раза три
сад и прошел через огород, чтоб посмотреть, что делается
в поле и на Волге.
Бабушка поглядела
в окно и покачала головой. На дворе куры, петухи, утки с криком бросились
в стороны, собаки с лаем поскакали за бегущими, из людских выглянули головы лакеев, женщин и кучеров,
в саду цветы и
кусты зашевелились, точно живые, и не на одной гряде или клумбе остался след вдавленного каблука или маленькой женской ноги, два-три горшка с цветами опрокинулись, вершины тоненьких дерев, за которые хваталась рука, закачались, и птицы все до одной от испуга улетели
в рощу.
Не знали, бедные, куда деться, как сжаться, краснели, пыхтели и потели, пока Татьяна Марковна, частию из жалости, частию оттого, что от них
в комнате было и тесно, и душно, и «пахло севрюгой», как тихонько выразилась она Марфеньке, не выпустила их
в сад, где они, почувствовав себя на свободе, начали бегать и скакать, только прутья от
кустов полетели
в стороны,
в ожидании, пока позовут завтракать.
Викентьев пришел, но не
в комнату, а
в сад, и выжидал, не выглянет ли из окна его мать. Сам он выглядывал из-за
кустов. Но
в доме — тишина.
Он обошел весь
сад, взглянул на ее закрытые окна, подошел к обрыву и погрузил взгляд
в лежащую у ног его пропасть тихо шумящих
кустов и деревьев.
Она, миновав аллею, умерила шаг и остановилась на минуту перевести дух у канавы, отделявшей
сад от рощи. Потом перешла канаву, вошла
в кусты, мимо своей любимой скамьи, и подошла к обрыву. Она подобрала обеими руками платье, чтоб спуститься…
Они долго шли до того места, где ему надо было перескочить через низенький плетень на дорогу, а ей взбираться, между
кустов, по тропинке на гору,
в сад.
Лето проводила
в огороде и
саду: здесь она позволяла себе, надев замшевые перчатки, брать лопатку, или грабельки, или лейку
в руки и, для здоровья, вскопает грядку, польет цветы, обчистит какой-нибудь
куст от гусеницы, снимет паутину с смородины и, усталая, кончит вечер за чаем,
в обществе Тита Никоныча Ватутина, ее старинного и лучшего друга, собеседника и советника.
Вся Малиновка, слобода и дом Райских, и город были поражены ужасом.
В народе, как всегда
в таких случаях, возникли слухи, что самоубийца, весь
в белом, блуждает по лесу, взбирается иногда на обрыв, смотрит на жилые места и исчезает. От суеверного страха ту часть
сада, которая шла с обрыва по горе и отделялась плетнем от ельника и
кустов шиповника, забросили.
Вообще весь рейд усеян мелями и рифами. Беда входить на него без хороших карт! а тут одна только карта и есть порядочная — Бичи. Через час катер наш, чуть-чуть задевая килем за каменья обмелевшей при отливе пристани, уперся
в глинистый берег. Мы выскочили из шлюпки и очутились —
в саду не
в саду и не
в лесу, а
в каком-то парке, под непроницаемым сводом отчасти знакомых и отчасти незнакомых деревьев и
кустов. Из наших северных знакомцев было тут немного сосен, а то все новое, у нас невиданное.
Он сел опять на крылечко и, вдыхая
в себя наполнивший теплый воздух крепкий запах молодого березового листа, долго глядел на темневший
сад и слушал мельницу, соловьев и еще какую-то птицу, однообразно свистевшую
в кусте у самого крыльца.
Круглые, низкие холмы, распаханные и засеянные доверху, разбегаются широкими волнами; заросшие
кустами овраги вьются между ними; продолговатыми островами разбросаны небольшие рощи; от деревни до деревни бегут узкие дорожки; церкви белеют; между лозниками сверкает речка,
в четырех местах перехваченная плотинами; далеко
в поле гуськом торчат драхвы; старенький господский дом со своими службами, фруктовым
садом и гумном приютился к небольшому пруду.
Однажды, скитаясь с Ермолаем по полям за куропатками, завидел я
в стороне заброшенный
сад и отправился туда. Только что я вошел
в опушку, вальдшнеп со стуком поднялся из
куста; я выстрелил, и
в то же мгновенье,
в нескольких шагах от меня, раздался крик: испуганное лицо молодой девушки выглянуло из-за деревьев и тотчас скрылось. Ермолай подбежал ко мне. «Что вы здесь стреляете: здесь живет помещик».
И вдруг
в затихшем
саду новые звуки: треснула ветка хвороста, шуршат
кусты.
Это был большой крест с распятием, стоявший
в саду нашего соседа пана Добровольского, на перекрестке нашего переулка и двух других улиц, среди
кустов акации, бузины и калины, буйно разросшихся у его подножия.
В саду, вокруг берез, гудя, летали жуки, бондарь работал на соседнем дворе, где-то близко точили ножи; за
садом,
в овраге, шумно возились ребятишки, путаясь среди густых
кустов. Очень манило на волю, вечерняя грусть вливалась
в сердце.
Обыкновенно дядя Михайло являлся вечером и всю ночь держал дом
в осаде, жителей его
в трепете; иногда с ним приходило двое-трое помощников, отбойных кунавинских мещан; они забирались из оврага
в сад и хлопотали там во всю ширь пьяной фантазии, выдергивая
кусты малины и смородины; однажды они разнесли баню, переломав
в ней всё, что можно было сломать: полок, скамьи, котлы для воды, а печь разметали, выломали несколько половиц, сорвали дверь, раму.
Никто не видывал, как, когда,
в каком количестве прилетают они; но при появлении первых проталин
в мелком лесу, на опушках большого леса,
в парках и
садах,
в малиннике, крыжовнике и других ягодных кустарниках, особенно
в кустах болотных, около родников, немедленно появляются вальдшнепы, иногда поодиночке, иногда вдруг большими высыпками.
В это время вальдшнепы охотно и смело приближаются к человеческим жилищам, к мельничным прудам и плотинам, особенно к конопляникам и огородам; днем скрываются
в густых
садах, парках, рощах, ольховых и, таловых
кустах, растущих почти всегда около прудов, плотин и речек, а ночью летают
в огороды и капустники, где ловко им
в мягкой, рыхлой земле доставать себе пищу.
Обширные ягодные
сады около Москвы, состоящие из малинника, крыжовника, смородинных и барбарисовых
кустов, представляют самое богатое и выгодное место для стрельбы вальдшнепов во время весенних и осенних высыпок, которые, как я слыхал, бывают иногда баснословно многочисленны,
В этом случае всего лучше нескольким охотникам идти рядом, растянувшись
в какую угодно линию: даже без собак (если идти потеснее) охота будет добычливая, но с вежливыми собаками она будет еще успешнее и веселее.
В один из таких вечеров Эвелина не успела спохватиться, как разговор опять перешел на щекотливые темы. Как это случилось, кто начал первый, — ни она, да и никто не мог бы сказать. Это вышло так же незаметно, как незаметно потухла заря и по
саду расползлись вечерние тени, как незаметно завел соловей
в кустах свою вечернюю песню.
Он быстро вскочил, оделся и по росистым дорожкам
сада побежал к старой мельнице. Вода журчала, как вчера, и так же шептались
кусты черемухи, только вчера было темно, а теперь стояло яркое солнечное утро. И никогда еще он не «чувствовал» света так ясно. Казалось, вместе с душистою сыростью, с ощущением утренней свежести
в него проникли эти смеющиеся лучи веселого дня, щекотавшие его нервы.
В саду Калитиных,
в большом
кусте сирени, жил соловей; его первые вечерние звуки раздавались
в промежутках красноречивой речи; первые звезды зажигались на розовом небе над неподвижными верхушками лип.
Я видел
в окошко, что сестрица гуляла с нянькой Агафьей по
саду, между разросшимися, старыми, необыкновенной величины
кустами смородины и барбариса, каких я ни прежде, ни после не видывал; я заметил, как выпархивали из них птички с красно-желтыми хвостиками.
Сад, впрочем, был хотя довольно велик, но не красив: кое-где ягодные
кусты смородины, крыжовника и барбариса, десятка два-три тощих яблонь, круглые цветники с ноготками, шафранами и астрами, и ни одного большого дерева, никакой тени; но и этот
сад доставлял нам удовольствие, особенно моей сестрице, которая не знала ни гор, ни полей, ни лесов; я же изъездил, как говорили, более пятисот верст: несмотря на мое болезненное состояние, величие красот божьего мира незаметно ложилось на детскую душу и жило без моего ведома
в моем воображении; я не мог удовольствоваться нашим бедным городским
садом и беспрестанно рассказывал моей сестре, как человек бывалый, о разных чудесах, мною виденных; она слушала с любопытством, устремив на меня полные напряженного внимания свои прекрасные глазки,
в которых
в то же время ясно выражалось: «Братец, я ничего не понимаю».
В та поры, не мешкая ни минуточки, пошла она во зеленый
сад дожидатися часу урочного, и когда пришли сумерки серые, опустилося за лес солнышко красное, проговорила она: «Покажись мне, мой верный друг!» И показался ей издали зверь лесной, чудо морское: он прошел только поперек дороги и пропал
в частых
кустах, и не взвидела света молода дочь купецкая, красавица писаная, всплеснула руками белыми, закричала источным голосом и упала на дорогу без памяти.
Захотелось ей осмотреть весь дворец, и пошла она осматривать все его палаты высокие, и ходила она немало времени, на все диковинки любуючись; одна палата была краше другой, и все краше того, как рассказывал честной купец, государь ее батюшка родимый; взяла она из кувшина золоченого любимый цветочик аленькой, сошла она
в зеленые
сады, и запели ей птицы свои песни райские, а деревья,
кусты и цветы замахали своими верхушками и ровно перед ней преклонилися; выше забили фонтаны воды и громче зашумели ключи родниковые; и нашла она то место высокое, пригорок муравчатый, на котором сорвал честной купец цветочик аленькой, краше которого нет на белом свете.
Путники наши поблагодарили его за это приглашение и пошли
в сад, который сам собой не представлял ничего, кроме
кустов смородины и малины; но вид из него был божественный.
Раздвинув осторожно последний
куст смородины, Раиса Павловна увидела такую картину:
в самом углу
сада, у каменной небеленой стены, прямо на земле сидела Луша
в своем запачканном ситцевом платьице и стоптанных башмаках; перед ней на разложенных
в ряд кирпичах сидело несколько скверных кукол.
Дом-то, правда, с заколоченными ставнями стоит, зато
в саду — и не вышел бы!
кусты,
кусты,
кусты — так и обступили со всех сторон…
Тогда Александр опрокидывался на спинку стула и уносился мысленно
в место злачно,
в место покойно, где нет ни бумаг, ни чернил, ни странных лиц, ни вицмундиров, где царствуют спокойствие, нега и прохлада, где
в изящно убранной зале благоухают цветы, раздаются звуки фортепиано,
в клетке прыгает попугай, а
в саду качают ветвями березы и
кусты сирени. И царицей всего этого — она…
Александр прошел по всем комнатам, потом по
саду, останавливаясь у каждого
куста, у каждой скамьи. Ему сопутствовала мать. Она, вглядываясь
в его бледное лицо, вздыхала, но плакать боялась; ее напугал Антон Иваныч. Она расспрашивала сына о житье-бытье, но никак не могла добиться причины, отчего он стал худ, бледен и куда девались волосы. Она предлагала ему и покушать и выпить, но он, отказавшись от всего, сказал, что устал с дороги и хочет уснуть.
С балкона
в комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое пространство раскидывался
сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и
кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы, бежали
в разные стороны дорожки, далее тихо плескалось
в берега озеро, облитое к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось
в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали к темному лесу.
Но, по некоторому гражданскому кокетству, он не только не молодился, но как бы и щеголял солидностию лет своих, и
в костюме своем, высокий, сухощавый, с волосами до плеч, походил как бы на патриарха или, еще вернее, на портрет поэта Кукольника, литографированный
в тридцатых годах при каком-то издании, особенно когда сидел летом
в саду, на лавке, под
кустом расцветшей сирени, опершись обеими руками на трость, с раскрытою книгой подле и поэтически задумавшись над закатом солнца.
Не было
в этом доме окна, из которого я несчетное число раз не вопрошал бы пространство,
в смутном ожидании волшебства; не было
в этом
саду куста, который не подглядел бы потаенного процесса, совершавшегося
в юноше, того творческого процесса,
в котором, как солнечный луч
в утренних сумерках, брезжится будущий"человек".
Она посидела немного
в городском
саду, равнодушно глядя на его газоны, пальмы и подрезанные
кусты, равнодушно слушая музыку, игравшую
в ротонде. Потом она вернулась на пароход.