Неточные совпадения
В то время как глуповцы с
тоскою перешептывались, припоминая, на ком из них более накопилось недоимки, к сборщику незаметно подъехали столь известные обывателям градоначальнические дрожки. Не успели обыватели оглянуться, как из экипажа выскочил Байбаков, а следом за ним
в виду всей толпы очутился точь-в-точь такой же градоначальник, как и тот, который за
минуту перед тем был привезен
в телеге исправником! Глуповцы так и остолбенели.
В эту самую
минуту Амалия Ивановна, уже окончательно обиженная тем, что во всем разговоре она не принимала ни малейшего участия и что ее даже совсем не слушают, вдруг рискнула на последнюю попытку и с потаенною
тоской осмелилась сообщить Катерине Ивановне одно чрезвычайно дельное и глубокомысленное замечание о том, что
в будущем пансионе надо обращать особенное внимание на чистое белье девиц (ди веше) и что «непременно должен буль одна такая хороши дам (ди даме), чтоб карашо про белье смотрель», и второе, «чтоб все молоды девиц тихонько по ночам никакой роман не читаль».
Раскольников не привык к толпе и, как уже сказано, бежал всякого общества, особенно
в последнее время. Но теперь его вдруг что-то потянуло к людям. Что-то совершалось
в нем как бы новое, и вместе с тем ощутилась какая-то жажда людей. Он так устал от целого месяца этой сосредоточенной
тоски своей и мрачного возбуждения, что хотя одну
минуту хотелось ему вздохнуть
в другом мире, хотя бы
в каком бы то ни было, и, несмотря на всю грязь обстановки, он с удовольствием оставался теперь
в распивочной.
Она не выдержала и вдруг горько заплакала.
В мрачной
тоске смотрел он на нее. Прошло
минут пять.
Раскольников встал и начал ходить по комнате. Прошло с
минуту. Соня стояла, опустив руки и голову,
в страшной
тоске.
Настали
минуты всеобщей, торжественной тишины природы, те
минуты, когда сильнее работает творческий ум, жарче кипят поэтические думы, когда
в сердце живее вспыхивает страсть или больнее ноет
тоска, когда
в жестокой душе невозмутимее и сильнее зреет зерно преступной мысли, и когда…
в Обломовке все почивают так крепко и покойно.
Она положила перо, склонила опять голову
в ладони, закрыла глаза, собираясь с мыслями. Но мысли не вязались, путались, мешала
тоска, биение сердца. Она прикладывала руку к груди, как будто хотела унять боль, опять бралась за перо, за бумагу и через
минуту бросала.
Голова ее приподнялась, и по лицу на
минуту сверкнул луч гордости, почти счастья, но
в ту же
минуту она опять поникла головой. Сердце билось
тоской перед неизбежной разлукой, и нервы упали опять. Его слова были прелюдией прощания.
Нехлюдов пробыл
в этой комнате
минут пять, испытывая какое-то странное чувство
тоски, сознанья своего бессилья и разлада со всем миром; нравственное чувство тошноты, похожее на качку
в корабле, овладело им.
Кругом безмолвие;
в глубоком смирении с неба смотрели звезды, и шаги Старцева раздавались так резко и некстати. И только когда
в церкви стали бить часы и он вообразил самого себя мертвым, зарытым здесь навеки, то ему показалось, что кто-то смотрит на него, и он на
минуту подумал, что это не покой и не тишина, а глухая
тоска небытия, подавленное отчаяние…
И все-таки
в эту
минуту, хотя
тоска нового и неведомого действительно была
в душе его, мучило его вовсе не то.
«…Поймут ли, оценят ли грядущие люди весь ужас, всю трагическую сторону нашего существования? А между тем наши страдания — почки, из которых разовьется их счастие. Поймут ли они, отчего мы лентяи, ищем всяких наслаждений, пьем вино и прочее? Отчего руки не подымаются на большой труд, отчего
в минуту восторга не забываем
тоски?.. Пусть же они остановятся с мыслью и с грустью перед камнями, под которыми мы уснем: мы заслужили их грусть!»
Матушка с
тоской смотрит на графинчик и говорит себе: «Целый стакан давеча влили, а он уж почти все слопал!» И, воспользовавшись
минутой, когда Стриженый отвернул лицо
в сторону, отодвигает графинчик подальше. Жених, впрочем, замечает этот маневр, но на этот раз, к удовольствию матушки, не настаивает.
Проблема отношений свободы и социализма очень остро мной переживалась, и
в молодости у меня были
минуты, когда я испытывал смертельную
тоску перед лицом этой проблемы.
Поразительно, что у меня бывала наиболее острая
тоска в так называемые «счастливые»
минуты жизни, если вообще можно говорить о счастливых
минутах.
Минутами я был
в чрезвычайной
тоске и смятении, так что Коля ушел
в беспокойстве.
Доктор и Парасковья Ивановна расстались большими друзьями. Проводы Петра Елисеича всего больше походили на похороны. Нюрочка потеряла всю свою выдержку и навела
тоску слезами на всех. Она прощалась с отцом навсегда и
в последнюю
минуту заявила, что непременно сама поедет.
В первый день напала на меня
тоска, увеличившая мое лихорадочное состояние, но потом я стал спокойнее и целые дни играл, а иногда читал книжку с сестрицей, беспрестанно подбегая, хоть на
минуту, к окнам, из которых виден был весь разлив полой воды, затопившей огород и половину сада.
Случалось иногда, впрочем, что она вдруг становилась на какой-нибудь час ко мне по-прежнему ласкова. Ласки ее, казалось, удвоивались
в эти мгновения; чаще всего
в эти же
минуты она горько плакала. Но часы эти проходили скоро, и она впадала опять
в прежнюю
тоску и опять враждебно смотрела на меня, или капризилась, как при докторе, или вдруг, заметив, что мне неприятна какая-нибудь ее новая шалость, начинала хохотать и всегда почти кончала слезами.
Много прошло уже времени до теперешней
минуты, когда я записываю все это прошлое, но до сих пор с такой тяжелой, пронзительной
тоской вспоминается мне это бледное, худенькое личико, эти пронзительные долгие взгляды ее черных глаз, когда, бывало, мы оставались вдвоем, и она смотрит на меня с своей постели, смотрит, долго смотрит, как бы вызывая меня угадать, что у ней на уме; но видя, что я не угадываю и все
в прежнем недоумении, тихо и как будто про себя улыбнется и вдруг ласково протянет мне свою горячую ручку с худенькими, высохшими пальчиками.
Я решился до времени не говорить Наташе об этой встрече, но непременно сказать ей тотчас же, когда она останется одна, по отъезде Алеши.
В настоящее же время она была так расстроена, что хотя бы и поняла и осмыслила вполне всю силу этого факта, но не могла бы его так принять и прочувствовать, как впоследствии,
в минуту подавляющей последней
тоски и отчаяния. Теперь же
минута была не та.
— Нельзя… не знаю… приду, — прошептала она как бы
в борьбе и раздумье.
В эту
минуту вдруг где-то ударили стенные часы. Она вздрогнула и, с невыразимой болезненной
тоскою смотря на меня, прошептала: — Это который час?
Мне было стыдно. Я смотрел на долину Прегеля и весь горел. Не страшно было, а именно стыдно. Меня охватывала беспредметная
тоска, желание метаться, биться головой об стену. Что-то вроде бессильной злобы раба, который всю жизнь плясал и пел песни, и вдруг,
в одну
минуту, всем существом своим понял, что он весь, с ног до головы, — раб.
Началось длинное чтение, которое
в первые же десять
минут нагнало
тоску на Евгения Константиныча, так что ему стоило большого труда, чтобы удержаться и не заснуть.
В трудную
минуту Семеныч умел разогнать
тоску своим балагурством и шуточками, и теперь, после налетевшего сумления, он добродушно проговорил...
Потом —
в руках у меня командная трубка, и лет —
в ледяной, последней
тоске — сквозь тучи —
в ледяную, звездно-солнечную ночь.
Минуты, часы. И очевидно, во мне все время лихорадочно, полным ходом — мне же самому неслышный логический мотор. Потому что вдруг
в какой-то точке синего пространства: мой письменный стол, над ним — жаберные щеки Ю, забытый лист моих записей. И мне ясно: никто, кроме нее, — мне все ясно…
Каким образом балагурство для балагурства, бешенство для бешенства,
тоска для
тоски могут удовлетворять читающие массы — это секрет той степени развития, на которой может находиться
в каждую данную
минуту каждое данное общество.
В ожидании
минуты, когда настанет деятельность, она читала, бродила по комнатам и думала. Поэтическая сторона деревенской обстановки скоро исчерпалась; гудение внезапно разыгравшейся метели уже не производило впечатление; бесконечная белая равнина, с крутящимися по местам, словно дым, столбами снега, прискучила; тишина не успокоивала, а наполняла сердце
тоской. Сердце беспокойно билось, голова наполнялась мечтаниями.
На последней неделе поста Ольга говела. Она всегда горячо и страстно веровала, но на этот раз сердце ее переполнилось. На исповеди и на причастии она не могла сдержать слез. Но облегчили ли ее эти слезы, или, напротив, наполнили ее сердце
тоскою, — этого она и сама не могла различить. Иногда ей казалось, что она утешена, но через
минуту слезы опять закипали
в глазах, неудержимой струей текли по щекам, и она бессознательно повторяла слова отца:"Бедная! бедная! бедная!"
Метеор промелькнул и исчез. Только очень немногие продолжают видеть
в Имяреке человека, более нежели когда-либо нуждающегося
в сочувствии. Но и у этих немногих — дела. Дела загромоздили весь досуг; не осталось ни одной свободной
минуты. Он один, Имярек, совсем свободен; для него одного предоставлен бесконечный досуг, формулируемый словами: забвенье, скука,
тоска.
«Пти-ком-пё», — говорю, и сказать больше нечего, а она
в эту
минуту вдруг как вскрикнет: «А меня с красоты продадут, продадут», да как швырнет гитару далеко с колен, а с головы сорвала косынку и пала ничком на диван, лицо
в ладони уткнула и плачет, и я, глядя на нее, плачу, и князь… тоже и он заплакал, но взял гитару и точно не пел, а, как будто службу служа, застонал: «Если б знала ты весь огонь любви, всю
тоску души моей пламенной», — да и ну рыдать.
Через несколько
минут он подвел запевалу к террасе. По желанию всех тот запел «Лучинушку». Вся задушевная
тоска этой песни так и послышалась и почуялась
в каждом переливе его голоса.
Она простояла над ним
минуты три, едва переводя дыхание, и вдруг ее обнял страх; она вышла на цыпочках, приостановилась
в дверях, наскоро перекрестила его и удалилась незамеченная, с новым тяжелым ощущением и с новою
тоской.
Вот уж двадцать лет
минуло с той поры, как
тоска ко мне прикачнулась, привалилася, а никто ни на Волге, ни на Москве про то не знает; никому я ни слова не вымолвил; схоронил
тоску в душе своей, да и ношу двадцать лет, словно жернов на шее.
Все смолкают; стаканы с чаем стоят нетронутыми. Иудушка тоже откидывается на спинку стула и нервно покачивается. Петенька, видя, что всякая надежда потеряна, ощущает что-то вроде предсмертной
тоски и под влиянием ее готов идти до крайних пределов. И отец и сын с какою-то неизъяснимою улыбкой смотрят друг другу
в глаза. Как ни вышколил себя Порфирий Владимирыч, но близится
минута, когда и он не
в состоянии будет сдерживаться.
Я оглядел его с любопытством, и мне показался странным этот быстрый прямой вопрос от Алея, всегда деликатного, всегда разборчивого, всегда умного сердцем: но, взглянув внимательнее, я увидел
в его лице столько
тоски, столько муки от воспоминаний, что тотчас же нашел, что ему самому было очень тяжело и именно
в эту самую
минуту.
Но, кроме труда уберечь их,
в остроге было столько
тоски; арестант же, по природе своей, существо до того жаждущее свободы и, наконец, по социальному своему положению, до того легкомысленное и беспорядочное, что его, естественно, влечет вдруг «развернуться на все», закутить на весь капитал, с громом и с музыкой, так, чтоб забыть, хоть на
минуту,
тоску свою.
Целыми днями составлял речи против неё, полные упреков, обвинений, даже насмешек, но вдруг — наступала какая-то особенная
минута, все его мысли казались ему выдуманными, ненужными, пустыми и сгорали
в безграничном чувстве
тоски по ней.
О, как недостаточен, как бессилен язык человеческий для выражения высоких чувств души, пробудившейся от своего земного усыпления! Сколько жизней можно отдать за одно мгновение небесного, чистого восторга, который наполнял
в сию торжественную
минуту сердца всех русских! Нет, любовь к отечеству не земное чувство! Оно слабый, но верный отголосок непреодолимой любви к тому безвестному отечеству, о котором, не постигая сами
тоски своей, мы скорбим и тоскуем почти со дня рождения нашего!
Таким образом,
в душе Боброва чередовалась
тоска по Нине, по нервному пожатию ее всегда горячих рук, с отвращением к скуке и манерности ее семьи. Бывали
минуты, когда он уже совершенно готовился сделать ей предложение. Тогда его не остановило бы даже сознание, что она, с ее кокетством дурного тона и душевной пустотой, устроит из семейной жизни ад, что он и она думают и говорят на разных языках. Но он не решался и молчал.
Поезд опоздал несколькими
минутами. Томление Литвинова перешло
в мучительную
тоску: он не мог устоять на месте и, весь бледный, терся и толпился между народом."Боже мой, — думал он, — хоть бы еще сутки…"Первый взгляд на Таню, первый взгляд Тани… вот что его страшило, вот что надо было поскорей пережить… А после? А после — будь что будет!.. Он уже не принимал более никакого решения, он уже не отвечал за себя. Вчерашняя фраза болезненно мелькнула у него
в голове… И вот как он встречает Таню!..
И старик, за
минуту пред тем упавший духом до жалоб,
в тоске метавшийся по комнате, как мышь
в мышеловке, теперь с озабоченным лицом, спокойно и твердо снова подошел к столу, тщательно уставил около него свое кресло и сел, говоря...
Он
в эти
минуты переживал чувство освобождения от скучной тяжести, давно уже стеснявшей грудь его
тоскою и недомоганьем.
И только дома он вспомнил о том, что обязан предать этих весёлых людей
в руки жандармов, вспомнил и, охваченный холодной
тоской, бессмысленно остановился среди комнаты. Стало трудно дышать, он облизал губы сухим языком, торопливо сбросил с себя платье, остался
в белье, подошёл к окну, сел. Прошло несколько
минут оцепенения, он подумал...
Анна Петровна.
Тоска? понимаю, понимаю… Знаешь что, Коля? Ты попробуй, как прежде, петь, смеяться, сердиться… Останься, будем смеяться, пить наливку и твою
тоску разгоним
в одну
минуту. Хочешь, я буду петь? Или пойдем, сядем у тебя
в кабинете,
в потемках, как прежде, и ты мне про свою
тоску расскажешь… У тебя такие страдальческие глаза! Я буду глядеть
в них и плакать, и нам обоим станет легче… (Смеется и плачет.) Или, Коля, как? Цветы повторяются каждую весну, а радости — нет? Да? Ну, поезжай, поезжай…
О, какая это была
тоска ночью,
в часы одиночества, когда я каждую
минуту прислушивался с тревогой, точно ждал, что вот-вот кто-нибудь крикнет, что мне пора уходить.
Я знал, что когда Прокоп заводит разговор о
тоске, то,
в переводе на рязанско-тамбовско-саратовский жаргон, это значит: водки и закусить! — и потому поспешил распорядиться. Через
минуту мы дружелюбнейшим образом расхаживали по комнате и постепенно закусывали.
Рославлев не понимал сам, что происходило
в душе его; он не мог думать без восторга о своем счастии, и
в то же время какая-то непонятная
тоска сжимала его сердце; горел нетерпением прижать к груди своей Полину и почти радовался беспрестанным остановкам, отдалявшим
минуту блаженства, о которой недели две тому назад он едва смел мечтать, сидя перед огнем своего бивака.
Марья Александровна считает Настасью Петровну плутоватой, но чрезвычайно легкомысленной женщиной. Конечно, ей приходила иногда мысль, что Настасья Петровна не поцеремонится и подслушать. Но
в настоящую
минуту госпожа Москалева так занята и взволнована, что совершенно забыла о некоторых предосторожностях. Она садится
в кресло и значительно взглядывает на Зину. Зина чувствует на себе этот взгляд, и какая-то неприятная
тоска начинает щемить ее сердце.
На меня стала нападать истерическая
тоска, сопровождаемая такими тяжелыми слезами и рыданьями, что я впадал на несколько
минут в беспамятство; после я узнал, что
в продолжение его появлялись у меня на лице судорожные движения.