Неточные совпадения
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым планам, но дом этот был целый
мир для Левина. Это был
мир,
в котором жили и умерли его отец и мать. Они жили тою жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого
совершенства и которую он мечтал возобновить с своею женой, с своею семьей.
Необыкновенно было то, что его все не только любили, но и все прежде несимпатичные, холодные, равнодушные люди восхищаясь им, покорялись ему во всем, нежно и деликатно обходились с его чувством и разделяли его убеждение, что он был счастливейшим
в мире человеком, потому что невеста его была верх
совершенства.
Он слушал Ленского с улыбкой.
Поэта пылкий разговор,
И ум, еще
в сужденьях зыбкой,
И вечно вдохновенный взор, —
Онегину всё было ново;
Он охладительное слово
В устах старался удержать
И думал: глупо мне мешать
Его минутному блаженству;
И без меня пора придет,
Пускай покамест он живет
Да верит
мира совершенству;
Простим горячке юных лет
И юный жар и юный бред.
Нехлюдов
в это лето у тетушек переживал то восторженное состояние, когда
в первый раз юноша не по чужим указаниям, а сам по себе познает всю красоту и важность жизни и всю значительность дела, предоставленного
в ней человеку, видит возможность бесконечного совершенствования и своего и всего
мира и отдается этому совершенствованию не только с надеждой, но и с полной уверенностью достижения всего того
совершенства, которое он воображает себе.
Марксизм верил, что можно до конца рационализировать общественную жизнь и привести ее к внешнему
совершенству, не считаясь ни с теми энергиями, которые есть
в бесконечном
мире над человеком и вокруг него.
Очень характерно, что Л. Толстой и тогда, когда писал «Войну и
мир», и тогда, когда писал свои нравственно-религиозные трактаты, был безнадежно замкнут
в кругу частной точки зрения на жизнь, не желающей знать ничего, кроме индивидуальной жизни, ее радостей и горестей, ее
совершенств или несовершенств.
Но
в условиях падшего
мира он отяжелевает, притягивается вниз, подчиняется необходимому заказу, он создает не новую жизнь, а культурные продукты большего или меньшего
совершенства.
Но ложь классицизма как известного духовного типа лежит
в допущении возможности имманентного
совершенства в конечном,
в условиях этого
мира.
Мое творческое дерзновение, самое важное
в моей жизни, выражалось прежде всего
в состояниях субъекта,
в продуктах же объективного
мира оно никогда не достигало достаточного
совершенства.
Но так называемые классические
в смысле
совершенства продукты творчества,
в сущности, всегда говорят о
мире ином, чем эта мировая действительность, и упреждают преображение
мира.
В этом
мире совершенство творческого произведения может быть лишь символическим, то есть лишь знаком иного,
совершенства в ином
мире,
в ином плане бытия и сверхбытия.
Смысл мировой истории не
в благополучном устроении, не
в укреплении этого
мира на веки веков, не
в достижении того
совершенства, которое сделало бы этот
мир не имеющим конца во времени, а
в приведении этого
мира к концу,
в обострении мировой трагедии,
в освобождении тех человеческих сил, которые призваны совершить окончательный выбор между двумя царствами, между добром и злом (
в религиозном смысле слова).
Прогресс должен окончательно уничтожить
в будущем всякое зло и довести этот
мир до состояния
совершенства.
Процесс истории не есть прогрессирующее возвращение человечества к Богу по прямой линии, которое должно закончиться
совершенством этого
мира: процесс истории двойствен; он есть подготовление к концу,
в котором должно быть восстановлено творение
в своей идее,
в своем смысле, освобождено и очищено человечество и
мир для последнего выбора между добром и злом.
Мир сотворен Богом через Логос, через Смысл, через идею
совершенства творения, предвечно пребывающую
в Боге и равную Ему по достоинству.
Такие далекие путешествия были вообще не
в обычае семьи. За пределами знакомого села и ближайших полей, которые он изучил
в совершенстве, Петр терялся, больше чувствовал свою слепоту и становился раздражителен и беспокоен. Теперь, впрочем, он охотно принял приглашение. После памятного вечера, когда он сознал сразу свое чувство и просыпающуюся силу таланта, он как-то смелее относился к темной и неопределенной дали, которою охватывал его внешний
мир. Она начинала тянуть его, все расширяясь
в его воображении.
В ее глазах старый грешник являлся
совершенством человеческой природы, каким-то чародеем, который читал у ней
в душе и который пересоздал ее
в несколько дней, открыв пред ее глазами новый волшебный
мир.
Этот-то голос раскаяния и страстного желания
совершенства и был главным новым душевным ощущением
в ту эпоху моего развития, и он-то положил новые начала моему взгляду на себя, на людей и на
мир божий.
— Гмм. Теперь вы меня поставили
в очень неудобное положение. Поставить вам двенадцать я не могу, ибо это знак абсолютного
совершенства, какого
в мире не существует. Одиннадцать — это самый высший балл, на который знаю фортификацию только я. Поэтому не обижайтесь, что на этот раз я поставлю вам только десять. Можете сесть.
Довольно, что все вообще признают целью приближение человека к некоторому образу
совершенства, не говоря, есть ли то состояние первозданной славы и невинности, или преобразование по Христу, или тысячелетнее царствие, или глубоко-добродетельная, радостная мудрость,
в сем ли
мире то совершится, или по ту сторону гроба, но токмо каждый стремится к
совершенству, как умеет, по любезнейшему образу своего воображения, и мудрейший не смеется ни над одним из них, хоть иногда и все заставляют его улыбаться, ибо
в мозгу человеческом ко всякому нечто примешивалось.
— Всех больше лицемерят и лгут лентяи, ибо всего труднее
в мире оправдать лень. Создана жизнь, но надо досоздать её до
совершенства, и те, кто не хочет работать, должны, конечно, утверждать, что вся жизнь, вся работа предков — бессмысленна, бесценна…
Поляки мужчины страсть как нам этот румынский край расхваливали: «Там, говорят, куконы, то есть эти молдаванские дамы, — такая краса природы
совершенство, как
в целом
мире нет.
Смысл творчества
в упреждении преображения
мира, а не закреплении этого
мира в объективном
совершенстве.
Классицизм и есть не что иное, как утверждение возможности достижения
совершенства творческого продукта
в объективированном
мире, при совершенной экстериоризации этого продукта от самого творца.
Совершенство не достигается
в объективированном
мире,
в конечном.
Романтизм не верит
в возможность достижения
совершенства творческого продукта
в объективированном
мире, он устремлен к бесконечности и хочет это выразить, он погружен
в мир субъективности и более дорожит самим экзистенциальным, творческим подъемом, творческим вдохновением, чем объективным продуктом.
Но культура хочет оставить человека
в этом
мире, она прельщает человека своими ценностями и своими достижениями имманентного
совершенства.
Парадокс
в том, что опыт аскетический погружает человека
в самого себя, сосредоточивает на собственном
совершенстве и спасении, а опыт творческий отрешает человека от самого себя и направляет на высший
мир.
Но когда всякому вступающему
в жизнь молодому человеку
в наше время представляется как образец нравственного
совершенства не религиозные, не нравственные учителя человечества, а прежде всего Шекспир, про которого решено и передается, как непререкаемая истина, учеными людьми от поколения к поколению, что это величайший поэт и величайший учитель
мира, не может молодой человек остаться свободным от этого вредного влияния.
Любовь до того
совершенства достигает
в нас, что мы имеем дерзновение
в день суда, потому что поступаем
в мире сем, как Он.
Да как же и не быть этому
в нашем
мире, когда прямо признавалось и признается теми, которые считаются учителями других, что высшее
совершенство отдельного человека есть всестороннее развитие утонченных потребностей его личности, что благо масс
в том, чтобы у них было много потребностей и они могли бы удовлетворять их, что благо людей состоит
в удовлетворении их потребностей.
Совершенство достигается не через погружение
в «я» и его спасение, а через забвение о «я», через отрешенность, через направленность на других и на служение Царству Божьему
в мире.
Законченное
совершенство языческого искусства никуда не зовет, оно оставляет здесь,
в этом
мире.
Уж слишком хорошо понимает Фейербах, что «Христос есть прообраз, сущее понятие человечества, совокупность всех нравственных и божественных
совершенств, исключающее все отрицательное и несовершенное, чистый, небесный, безгрешный человек, человек рода, Адам Кадмен (Адам Кадмон) [Адам первоначальный, человек первоначальный —
в мистической традиции иудаизма абсолютное, духовное явление человеческой сущности до начала времен как первообраз для духовного
мира, а также для человека (как эмпирической реальности).
Абсолютная завершенность и
совершенство для христианского
мира лежит
в трансцендентной дали.
Классически прекрасное языческое искусство стремится к завершенности,
совершенству форм здесь, на земле,
в этом
мире.
В искусстве христианского
мира нет уже и быть не может классической завершенности форм, имманентного
совершенства.
Христианское человечество
в истории своей не осуществляло любви, благодатной жизни
в Духе, оно жило под законом природного
мира, и великие подвижники его учили ожесточить сердце свое, чтобы победить греховные страсти [Св. Исаак Сирианин говорит: «Кто всех равно любит по состраданию и безразлично, тот достиг
совершенства» («Св.
На этой вере
в возможность замкнуть красоту
в этом
мире через законченное
совершенство форм покоится вся античная скульптура и архитектура.
Цель общей жизни не может быть вполне известна тебе — говорит христианское учение каждому человеку — и представляется тебе только как всё большее и большее приближение к благу всего
мира, к осуществлению царства божия; цель же личной жизни несомненно известна тебе и состоит
в осуществлении
в себе наибольшего
совершенства любви, необходимого для осуществления царства божия. И цель эта всегда известна тебе и всегда достижима.
Очевидно, что «вести себя порядочно» инокам стоило немалого труда, и они достигали этого не
в таком
совершенстве, чтобы являть собою пример лежащему во грехах
миру, а только «по силе своей», кто сколько мог, удерживались от явных соблазнов, драк и неодолимой тяги на волю.