Неточные совпадения
Сидя у ней, мне казалось как-то совсем и
немыслимым заговорить про это, и, право, глядя на нее, мне приходила иногда
в голову нелепая мысль: что она, может быть, и не знает совсем про это родство, — до того она так держала себя со мной.
Таким образом, предположение о том, что истрачены были лишь полторы тысячи, а другие отложены
в ладонку, становилось
немыслимым.
Он считал согласие Кати прийти
немыслимым и
в то же время чувствовал, что если она не придет, то будет что-то совсем невозможное.
Нет, предположить это — значило бы допустить
в людях такую нравственную одичалость, которая сделала бы
немыслимым существование человеческого общества.
Железные дороги сделали прежние приспособления
немыслимыми, а между тем большинству смертных приходится сворачивать
в сторону и ехать более или менее значительное расстояние на лошадях.
Он тоже считает государство
немыслимым без религии, но видит
в последней не «подспорье», как Тебеньков, а основание.
Нет — не мое Я, а больше… весь миллион Я, составляющих армию, нет — еще больше — все Я, населяющие земной шар, вдруг скажут: „Не хочу!“ И сейчас же война станет
немыслимой, и уж никогда, никогда не будет этих „ряды вздвой!“ и „полуоборот направо!“ — потому что
в них не будет надобности.
Рассчитавшись, он увидел себя
в обладании такой скромной фортуны, что продолжать жить по-прежнему оказывалось
немыслимым.
Это был капрал наполеоновского пошиба (a poigne [крепкой хватки]),
немыслимый ни
в какой другой стране.
В старину за совершение злодейств обвиняли тиранов, но
в наше время совершаются самые ужасные,
немыслимые при Неронах преступления, и винить некого.
Это был невысокий, но плотный господин лет сорока, с темными волосами и с проседью, выстриженный под гребенку, с багровым, круглым лицом, с маленькими, налитыми кровью глазами,
в высоком волосяном галстухе, застегнутом сзади пряжкой, во фраке необыкновенно истасканном,
в пуху и
в сене, и сильно лопнувшем под мышкой,
в pantalon impossible [Здесь:
немыслимые брюки (франц.).] и при фуражке, засаленной до невероятности, которую он держал на отлете.
Каким образом и откуда произошло это сидение между двух стульев, делающее
немыслимою спокойную оценку явлений и фактов, совершающихся у всех на глазах, — я не знаю (то есть, быть может, и знаю, но скромность так уже въелась
в мою природу, что я прямо пишу: не знаю), но что оно существует — этого даже клейменый лжец не отвергнет.
О, если б этот офицер был из тех, которые соглашались выходить на дуэль! Но нет, это был именно из тех господ (увы! давно исчезнувших), которые предпочитали действовать киями или, как поручик Пирогов у Гоголя, — по начальству. На дуэль же не выходили, а с нашим братом, с штафиркой, считали бы дуэль во всяком случае неприличною, — да и вообще считали дуэль чем-то
немыслимым, вольнодумным, французским, а сами обижали довольно, особенно
в случае десяти вершков росту.
Но дело
в том, что все это припоминавшееся возвращалось теперь как бы с заготовленной кем-то, совершенно новой, неожиданной и прежде совсем
немыслимой точкой зрения на факт.
Оно не уменьшилось, даже — напротив; но оно стало вырождаться
в какое-то особого рода тщеславие, которого прежде не было: стало иногда страдать уже совсем от других причин, чем обыкновенно прежде, — от причин неожиданных и совершенно прежде
немыслимых, от причин «более высших», чем до сих пор, — «если только можно так выразиться, если действительно есть причины высшие и низшие…» Это уже прибавлял он сам.
Помню, я насчитал их тогда семьдесят две, и мне казалось совершенно
немыслимым, чтобы меня, именно меня, Владимира Короленко, ни
в чем не обвиняемого, могли продержать дольше этого срока.
И как будто жизнь задалась специальною целью посмотреть, что выйдет из этого организма, если ставить его
в самые
немыслимые положения и условия.
«Мы требуем уничтожения брака, — гласила она между прочим, — как явления
в высшей степени безнравственного и
немыслимого при полном равенстве полов и без которого немыслимо уничтожение наследства.
Жизнь здесь,
в кругу этих странных, несимпатичных людей, казалась мне
немыслимой, невозможной.
Полная трансцендентность предмета мышлению делала бы его вполне невозможным как объект мышления, или окончательно
немыслимым; полная же его адекватность мышлению свидетельствовала бы о полной его имманентности:
в божественном разуме,
в котором мышление и бытие совпадают
в едином акте, нет и не может быть антиномий, болезненных разрывов и hiatus'o
в [Пропасть, зияние (лат.).], составляющих естественное свойство разума человеческого.
Немыслимый как сфера объективного бытия, ад существует
в сфере субъективной и означает опыт человека и путь человека.
Каким-то чудом
в Дерпте сохранялись
в нетронутом виде старинные традиции, совершенно
немыслимые в отношении к русским университетам. Вероятно, их не трогали ввиду полного отсутствия какой-либо революционности
в местном студенчестве. Должно быть, играла роль и протекция:
в течение девятнадцатого века высшая администрация была у нас заполнена и переполнена остзейцами-немцами, — начиная с Бенкендорфов и Клейнмихелей и кончая фон Плеве, Мейендорфами и Ренненкампфами.
Соображая теперь, думаю, что больше
в этом виноват был Лермонтов, а не я. Какая натянутая, вычурная острота. Совершенно
немыслимая в устах старых солдат: «Не смеют что ли командиры чужие изорвать мундиры о русские штыки?»
В силе и значении князя Святозарова Дарья Васильевна не сомневалась; она слышала сама эту фамилию, да и сын писал ей о его несметном богатстве и высоком месте при дворе. Бороться против его воли ей, как и Степану, казалось
немыслимым, потому-то она даже повторила как-то растерянно...
Теперь то, что казалось
немыслимым даже
в сонном видении, было живою действительностью.
Казалось, трудно бы было ожидать большего.
В течение нескольких месяцев бывший пастух общественных стад достиг высших степеней государственного чиноначалия, но судьба готовила ему новое, дотоле
немыслимое в России положение при дворе. Не будем, впрочем, забегать вперед.